Бывшая жена драконьего военачальника (СИ) - Алекс Найт

из служителей управления не решился надеть на меня браслет. А я не мог позволить подобного, мне нужно было показать, что проигрыш в голосовании меня не сломил, не изменил моих стремлений. И мне это удалось. Давняя уловка сработала на простом артефакте, Рамси не смог надеть на меня браслет. Я сам решил, когда мне стоит покинуть заседание, и направился на выход.

Вспышки артефактов почти лишали зрения, вопросы журналистов оглушали, а мне чудилось, что все они — лишь серая шумная масса, и в потрескивающем замедляющемся мире есть только близкие и враги. Рамси ухмылялся, глядя мне в спину. Отец прожигал его разгневанным взглядом. Виктория смотрела растерянно, а Шейн — сердито. Джослин пребывала в ошеломлении.

Время восстановило свой ход, лишь когда я покинул зал заседаний. Работники службы охраны правопорядка не подпустили ко мне журналистов. Мы оставили позади открытые для посещений помещения, перешли в закрытую часть дворца и спустились на нижние этажи. Здесь меня пригласили в покои, предназначенные для политических заключённых. Ничего особенного, стол с двумя креслами у окна, кровать со шкафом в соседнем помещении, небольшая купальня. Даже пара картин на стенах и ковёр на полу. Но всё лучше подземных камер. Впрочем, между этими двумя помещениями было и кое-что общее: решётки и блокировка магии. Стоило пересечь порог, как на сознание навалилась слабость. Устоять на ногах удалось ценой титанических усилий.

— Вам что-нибудь нужно, клирик Вилдбэрн? — раздался сквозь туман бессилия голос одного из моих сопровождающих.

— Книги, побольше. И ужин, я пропустил обед, — произнёс ровным тоном.

Как только решётка и дверь за моей спиной закрылись, я позволил себя чуть нагнуться и тряхнуть головой. Обстановка комнаты кружила вокруг меня, но добраться до кресла удалось без падений. Чем больше резерв, тем сложнее даётся блокировка. Повезло, что удалось удержаться в сознании. Теперь же мне предстояло ждать. И надеяться, что моих близких выведут из-под удара.

Вскоре мне принесли еду и две стопки книг на выбор. Артефакт не выдавал наличие ядов, потому я плотно поел, а потом попытался отвлечься за чтением. Правда, удавалось это с переменным успехом. Я всё воспроизводил в памяти события сегодняшнего сложного дня: своё спешное отбытие в академию, встречу с Джослин перед дверью квартиры Шейна, разговор с ней.

«Правда, люблю» — прозвенели в мыслях её слова, и сердце ускорило свой бег.

Жаль, у нас было так мало времени на разговор. Лишь час вдвоём, за которым последовало новое расставание. Где она сейчас? В безопасности ли? А моя сестра? Отец и Шейн смогли их защитить? И что с моими друзьями? Живы ли они? Столько вопросов, на которые я не скоро услышу ответ, а может, и никогда не узнаю, что случилось, если Рамси решит перейти черту и просто избавиться от меня. Был и такой риск, но маловероятный.

— Читаешь? — стоило вспомнить о Генри, как он заявил о себе.

Мужчина вошёл в помещение, как к себе домой, уверенный, но невероятно злой, расстроенный, даже встревоженный, что весьма удивило. Каштановые волосы растрепались, от галстука он избавился, верхняя пуговица белой рубашки отсутствовала, будто её вырвали в порыве. И запах… от него пахло кровью.

— Жду тебя, судя по всему, — ответил я, откладывая книгу на стол. — Что-то случилось? Ты не выглядишь радостным.

— Не твоё дело, — внезапно огрызнулся он, стремительно приблизившись к столу.

Само собой, блокировка не действовала на него благодаря специальному артефакту, он мог напасть, ударить, просто поиздеваться, но всё же не рискнул даже поднять руку. Потому одёрнул себя и сделал шаг назад.

— Подпиши, — он вытянул из внутреннего кармана пиджака сложенный лист бумаги и положил его передо мной. Заявление об отставке по собственному желанию. — Тогда она не пострадает… — произнёс пугающие слова, и сердце в груди заледенело от ужаса.

Удержать спокойствие на лице удалось с трудом.

— Кто? — спросил я невозмутимым тоном, подняв взгляд от строк заявления к мрачному лицу Рамси.

В глубине зелёных глаз кипела настоящая ненависть. Он со стуком поставил поверх листа бумаги артефакт связи и активировал его. Сформировалось изображение кровати, на которой лежала… Джослин. Лицо её было в грязи, вороные волосы пребывали в беспорядке. Она вдруг заметалась, бормоча что-то под нос и растирая ладони со ссадинами на костяшках пальцев. Всё внутри меня дрожало в этот момент, вибрировало от ярости и бессилия. Даже не знаю, как сумел вновь посмотреть в глаза Рамси и продолжить разговор спокойным тоном.

— Откуда мне знать, что это не иллюзия?

Джослин бы вытащили, её бы не оставили. Но почему же столь крепка уверенность, что это она мечется в беспамятстве?

— Не узнаёшь любимую? — зло осведомился Рамси.

— Нет, — соврал я. — Приходи, когда она будет в состоянии говорить.

— Я убью её… — мимолётно, но его голос дрогнул.

Он тяжело сглотнул, выругался под нос.

— Хорошо, жди. Её приведут в чувства, не обещаю, что нежно, — он отвернулся и стремительным шагом покинул покои, оставляя меня в полнейшем раздрае.

Хотелось вскочить, потребовать его возвращения, но за мной могли наблюдать. От моих действий, возможно, зависела жизнь Джослин. Несколько долгих мгновений я до боли в пальцах сжимал шёлковую ленту любимой. Потом взял книгу, бездумно открыл первую попавшуюся страницу и, не осмысливая, заскользил взглядом по строчкам. Естественно, по-настоящему успокоиться было невыполнимой задачей, но вскоре мне удалось взять себя в руки и вспомнить о том, что я не в состоянии на что-то повлиять. Если Джослин действительно у них, то её могут не отпустить, она жертва похищения. Да и от меня поспешат избавиться, когда получат желаемое. Мне остаётся тянуть время и верить в союзников.

В следующий раз Рамси вернулся среди ночи. Я как раз разбирал кровать, хотя сомневался, что усну, но отдохнуть стоило. Генри влетел в гостиную, ещё более неопрятным, чем ранее. Теперь в одной рубашке с засученными рукавами. Из раны на изгибе локтя текла тонкая струйка крови. Зелёные глаза наполняло отчаянное бешенство.

— Закрой дверь! — рявкнул он охраннику, и тот спешно подчинился.

— Ты меня удивляешь, — отметил я, стараясь скрыть свою настороженность.

Казалось, он плохо себя контролирует. Генри мог ударить магией, а заблокированный резерв не давал возможности защищаться.

— Заткнись… — выдохнул он сердито и вдруг направил руку на меня.

Крепление повязки порвалось, после чего её сдёрнуло с моего лица. Я по инерции прикрыл тронутый мглой глаз рукой, но мелькнувшая