Князья Хаоса. Кровавый восход норвежского блэка - Мойнихэн Майкл

В начале 90-х мы стали свидетелями того, как все эти элементы вновь были вызваны к жизни в Скандинавии и, прежде всего, в Норвегии. Большинство музыкантов, играющих блэк-метал, раскрашивают свои лица чёрно-белым гримом, в результате чего на них появляются ужасающие демонические гримасы, одеваются в стилизованные под древненордические костюмы, которые украшают различной оккультной символикой… что в конце концов наводит на мысль об уже состоявшемся своеобразном китче. Когда слышишь загробные голоса певцов, представляющие из себя едкую смесь хриплых криков и таинственного шёпота, на ум сразу приходят фальцеты Оскорея. Ряженые Оскорея изменяли свои голоса и придумывали себе вымышленные имена, так как они представляли собой демонов, а посему должны были остаться неузнанными. Музыкантов блэк-метал, использующих свои настоящие имена, можно пересчитать по пальцам одной руки — подавляющее большинство же взяло себе псевдонимы из скандинавской истории и мифологии — на сегодняшний день в блэк- метал сцене вы найдете имена почти что всех божеств Эдд. Схож даже возраст участников — ряженым Оскорея было от 15 до 25 лет.

Но к языческому шуму блэк-метал добавил одно из достижений современной цивилизации: электрогитару. Музыка получилась сумасшедшей и дикой, сильной и мрачной; демоническое музыкальное искусство, сродни работам норвежского экспрессиониста Эдварда Мюнха, чья известная картина «Крик» вполне могла бы идеально подойти для обложки блэк-металлической пластинки. Бесконечное повторение определенных лейтмотивов, ореол тьмы и безысходности на фоне мрачного, нечестивого ландшафта многих песен, подчас длящихся свыше десяти минут, производит почти психоделическое воздействие на слушателя. Из-за мрачности и тяжести многих композиций различить их подсознательную мелодию можно только после нескольких прослушиваний. Блэк-метал — это культура вервольфов, романтизм волка, и, это роднит его с Оскореем. Есть ли блэк-метал — следование традиции, воскрешение древнего и средневекового нордического фольклора? Может быть, блэк-метал с его жёстким, суровым звучанием — это Оскорей Железного Века? Некоторое сходство, безусловно, есть, но есть и одно существенное отличие: блэк- метал музыканты — не живут в сельской местности, не являются членами деревенской общины. Блэк-метал, по сути своей, андеграундная культура норвежских городов. Но сознательно ли, или помимо воли музыкантов, духом нордической космологии пропитана вся блэк-метал музыка последней декады двадцатого столетия — интересный феномен, хотя многие фольклористы и германофилы будут оспаривать эту преемственность.

Есть ещё одна странная связь между Оскореем и поджогами церквей в Норвегии в 1992 году. В Сторетвейте, Фантофте, Холменколлене, Ставангере, Ормойе, Скьольде, Хокето и Сарпсберге в одну прекрасную ночь в небо взвились искры пожарищ христианских храмов. Во время тушения пожара в Сарпсберге погиб один из пожарников. Среди них была одна из немногих сохранившихся до наших дней деревянных церквей — Фантофт. Некоторые блэк-металлисты рассматривали разрушение церквей как акты возмездия злонамеренным христианским козням, когда сотни лет назад используя точь-в-точь такие же методы, христианство оскверняло или уничтожало священные леса, камни, источники язычников, распиная святыни северян.

"Если бы это сделал я, то не стал бы сожалеть о содеянном. Эти деревянные церкви были построены в период перехода от гордого язычества к смехотворному христианству. Разрушая их, мы начинаем новый отсчёт. Сам я никогда не поджигал церквей, но я приветствую тех, кто делает или делал это. Тот, кто строит христианский храм на нашей языческой земле оскверняет страну Одина."

Варг Викернес

Блэк-метал — это романтика Оскорея. Во многих песнях затрагивается языческая тематика, нордическая мифология; блэк-метал — это борьба с христианством, и, в некотором смысле, борьба с американизмом, захлестнувшим сегодня все сферы европейской жизни. Безусловно, многие блэк-металл музыканты, воспевающие в своих песнях образы давно минувших дней Скандинавии, украшающие свои пластинки Ирминсулом (древо мира у германцев) и Мьолльниром (молот Тора), не имеют в своем багаже достаточных знаний о духовном значении этих символов. Для них это лишь макияж, декорация. Но есть и другие, серьёзно воспринимающие нордическую космологию, в своих работах связующих арийскую философию с идеологией сопротивления и принципами самоуважения, образуя из этих компонентов современное нордическое ницшеанство. С этого момента блэк-метал становится авангардом язычества, объединяя в себе повседневность и миф.

"Твёрдое сердце вложил Вотан в мою грудь."

Ницше, "По ту сторону добра и зла"V

Один из таких музыкантов, всерьёз относящихся к верованиям и обычаям своих предков, — 22-летний Варг Викернес. В 91-ом году, взяв себе псевдоним "Граф Гришнак", он начал свой собственный музыкальный проект, который назвал Burzum. Название своей группы, означающее «тьма», равно как и псевдоним, он нашёл во "Властелине колец" Толкиена, книге, имевшей на него колоссальное влияние в юности.

Впервые я заинтересовался личностью Викернеса, когда увидел в одном журнале его фото в кольчуге, с древнескандинавским мечом в руке; позже мне довелось прочитать несколько интервью с ним, изобилующих мрачной, воинственной риторикой. На сегодняшний день Burzum выпустил уже несколько пластинок. Две первые — одноименный LP и «сорокопятка» Aske вышли в 92-ом году на фирме Deathlike Silence, принадлежавшей Ойстейну Аарсету, кроме этого являвшегося ещё и владельцем музыкального магазина Хельвет в Осло. В 93-ом на Cymophane увидел свет LP Del som engang var ("To, что было когда-то"), а годом позже — Hvis lyset tar oss ("Если свет возьмёт нас"), выпущенный английской компанией Misanthropy, которые после переиздали все ранние альбомы на CD. На первых двух альбомах Варг пел по-английски, после чего решил полностью «переключиться» на родной язык. Первой услышанной мною песней Burzum была Del som engang var, которая для меня по сей день остается самой сильной и красивой вещью Burzum; эта симфония дикости ни на йоту не утратила своей привлекательности и сегодня, после многократных прослушиваний, хотя написана она была в конце 92-го года. Эта четырнадцатиминутная композиция имеет свою, ослепительно мрачную красоту — тёмную и фатальную. Уникальный пронзительный вокал Варга Викернеса, от которого дыбом встают волосы, делает эту песню своеобразной экспрессионистской оперой крика, слова которой, наверное, трудно будет понять даже самим норвежцам. Другой мой фаворит — это Tomhet ("Пустота") с того же альбома. Не уступающая по продолжительности Det som engang var, Tomhet, на мой взгляд, вполне можно было бы назвать саундтреком к норвежскому пейзажу — в моём представлении Норвегия — страна, где царствуют тишина и шторм, одиночество и дикая природа.

В песнях Варга Викернеса поётся о снах, видениях, о прошлом, о свете и тьме, войне и зиме… Прямых указаний или же заимствований из нордической мифологии вы в них не найдете (за исключением разве что вышедших недавно последних двух альбомов), но стоит лишь послушать музыку, и она, непременно, создаст у вас определённое настроение. Кроме того, почти в каждом интервью с Викернесом можно обнаружить отступления на тему верований и мировоззрения викингов — прежних хозяев Скандинавии. В одном из них, к слову, он довольно подобно обсуждает тему Оскорея. Помимо этого он успевает снабдить каждое интервью парой — тройкой провокационных заявлений, от чего и заработал себе образ социал-националиста и (или) Сатаниста:

"Я не расист, потому что я не ненавижу другие расы. Я также и не нацист, но я с уверенностью могу назвать себя фашистом. Я люблю мою расу, мою культуру и себя самого. Я последователь Одина, бога войны и смерти. Кроме того, он — бог мудрости, колдовства и поэзии. К этим же вещам я стремлюсь в жизни. Burzum живет только во имя Одина, циклопического врага христианского бога. Свои идеи я вовсе не считаю ни черносотенными, ни экстремистскими. То, что глупцы называют «злом», для меня лишь причина стремиться жить. Конфликт — это эволюция, мир — деградация. Только слепцы могут отрицать это."