Июнь 41-го. Окончательный диагноз - Марк Солонин

От Алитуса на Вильнюс немецкие танковые дивизии прошли двумя маршрутами: 20-я тд двигалась по проселочной дороге через Онушкис, Рудишкес, обходя с северо-запада непроходимый лесной массив (Пуща Рудничка), лежащий к югу от Вильнюса; 7-я тд пошла строго на восток, через Даугай, Валькининкай, выходя через лесной массив на т. н. «тракт Пилсудского» (дорога Гродно, Эйшишкес, Вильнюс). К вечеру 23 июня обе дивизии вышли к пригородам Вильнюса, пройдя за день порядка 70–80 км — факт, однозначно свидетельствующий об отсутствии организованного сопротивления. В то же время, насколько можно судить по ЖБД 3-й ТГр, на каждом из маршрутов произошли столкновения с разрозненными остатками 5-й танковой дивизии:

«23 июня, 09.00.

7-я танковая дивизия 39-го танкового корпуса переходит в наступление на Валькининкай, «тракт Пилсудского» с плацдарма у Алитус, у которого все еще ведется одиночная стрельба. После освобождения моста у Алитус и обеспечения горючим 20-я танковая дивизия также должна выдвинуться в направлении Бутримонис.

12.40.

7 тд под Валькининкай опять встречает отдельные танки противника и после короткого боя продолжает марш на восток до «тракта Пилсудского», чтобы вдоль этой дороги двигаться на Вильнюс.

18.30.

7 тд ведет бой с противником на юго-западе от Вильнюса. Войти в город этим вечером уже не удастся.

24 июня, 07.50.

7-я танковая дивизия провела вечером 23.06.41 успешный бой юго-западнее Вильнюса и вошла в город, который к этому времени был уже оставлен противником… На маршруте продвижения 20-й танковой дивизии на Рудишкес, Вильнюс противник в полной неразберихе бросил большое количество самолетов и орудий. 20-я танковая дивизия, продвинувшаяся вечером 23.6 до Рудишкес (юго-западнее Вильнюса), 24 июня осуществляет продвижение через Тракай, южная окраина Вильнюса в направлении на Ошмяны…» [353]

В «Истории боевого пути» 21-го танкового полка 20-й тд марш к Вильнюсу описан так:

«Около 9 часов 23 июня полк выходит на Вильнюс. В боевом порядке 1, 2, 3-го батальонов начинается дикая гонка, и полк сильно растягивается. 5-я рота встречает в Онушкис и вокруг него танки противника, подбивает несколько, другие уходят. 2-й батальон подвергся пулеметным и бомбовым атакам с воздуха, которые, однако, не причинили вреда. У Рудишкис 1-й батальон наталкивается на сопротивление противника, подбивает 2 танка и поражает стрелков. 3-й батальон в бою в районе Рудишкис (этот бой упомянут и в Оперативной сводке № 5 штаба СЗФ как действия 5-й танковой дивизии. — М.С. ) теряет два Pz-IV и подбивает несколько танков противника. Это были первые потери танков в полку (еще одно подтверждение отсутствия боя и потерь при захвате «северного» моста и аэродрома в Алитус. — М.С. )».

И на этот раз никаких упоминаний о встрече с танками Т-34 нет. Первый танк этого типа был обнаружен гораздо позднее, в Минске, и это событие, конечно же, нашло отражение в Истории полка: «29 июня около 9.30 штаб полка и 2-й батальон вошли в почти полностью сгоревший город… В городе полк видел первый подбитый Т-34. Было удивление по этому поводу, так как мы не подозревали о существовании такого типа танков. Полк в дальнейшем встречал эти танки чаще, чем ему того хотелось».

24 июня первыми в Вильнюс вошли подразделения 7-й тд. В донесении штаба противотанкового батальона дивизии это событие — захват первой с начала войны столицы «союзной республики» — описан вполне буднично: «1-я рота вместе с усиленной ротой мотоциклистов внезапным ударом завладела между 5-ю и 6-ю часами Вильнюсом. Захвачен был также местный аэродром с более чем 30-ю самолетами». [369] В 9-30 в город вошел и 1-й батальон танкового полка дивизии. Потери 7-й тд за два дня (23 и 24 июня) наступления от Алитуса до Вильнюса составили: 1 убит, 6 ранено в мотоциклетном батальоне, 5 убито, 26 ранено в разведбате, 5 убито, 15 ранено, 4 пропало без вести в танковом полку; донесения других частей и подразделений дивизии не содержат информации о потерях. [370]

Гораздо большие потери противник понес лишь на страницах ЖБД 5-го гаубичного полка:

«18.00. Полк с боем достиг опушки леса ст. Понары (т. е. с вечера 22 июня прошел более 75 км. — М.С. ) , где занял боевой порядок и открыл огонь прямой наводкой по прорвавшимся танкам и мотопехоте противника силой до одного танкового полка с артиллерией и пехотой. Противник, увлекшись преследованием, не успел полностью развернуться в боевой порядок; полк открыл ураганный огонь, в результате чего полком уничтожено до двух батальонов вражеских танков, 4 батареи ПТО, 4 минометных батареи, 6 крупнокалиберных пулеметов. Наши потери: уничтожено 12 орудий с тракторами». [371]

Краткий итог боевых действий 5-й танковой дивизии подведен 2 июля 1941 г. в донесении начальника Автобронетанкового управления СЗФ следующим образом:

«С 4.15 до 9 часов 22 июня части неоднократно подвергались бомбардировке авиацией противника (универсальная «отмазка», сначала — для советских командиров, затем и для советских «историков». — М.С. ), и к концу дня 5-я танковая дивизия была окружена противником («окружить» могла только 20-я тд, личный состав которой купался в это время в бочке и не потерял в бою ни одного танка. — М.С. ) . В ночь на 23.6.41 г. 5-я тд с остатками танков (38) и гаубичным артиллерийским полком вышла из окружения и сосредоточилась в районе лесов 10–15 км юго-восточнее Вильнюс. 24.6.41 г. в районе Вильнюс была окружена противником и рассеялась. Оставшиеся бойцы и командиры только 26.6.41 г. стали появляться в районе Полоцк (200 км к северо-востоку от Вильнюса. — М.С. ) и 30.6.41 г. в районе Псков. Материальная часть боевых машин полностью уничтожена или оставлена на территории противника…» [372]

Строго говоря, донесение это свидетельствует лишь об отсутствии в штабе Северо-Западного фронта информации о состоянии и местонахождении остатков дивизии (каковое отсутствие, в свою очередь, свидетельствует о полном и окончательном развале дивизии). Судя по имеющимся крохам достоверных данных, остатки дивизии откатывались не на северо-восток (к Полоцку и Пскову), а на юго-восток, к Молодечно, в полосу Западного фронта. Если верить ЖБД 5-го гаубичного полка, в полдень 25 июня оставшиеся орудия и люди оказались в г. Сморгонь (75 км юго-восточнее Вильнюса), затем, к 18–00 26 июня, отошли в Молодечно (40 км по шоссе от Сморгонь); 27 июня остатки полка (три огневых взвода с 5 гаубицами) вышли к р. Березина у г. Борисов — ошеломляющий темп марша для тяжелых орудий, буксируемых тихоходными гусеничными тягачами, ибо от Молодечно до Борисова по кратчайшей дороге через Вилейка, Плещеница набирается более 140 км.

Генерал армии С.П. Иванов (на момент начала войны — подполковник, заместитель начальника штаба 13-й Армии Западного фронта) в своих мемуарах пишет о том, что в расположении штаба Армии у г. Молодечно командир 5-й танковой дивизии полковник Ф.Ф. Федоров с группой танков и бронемашин оказался уже ранним утром 24 июня. [373] От Алитуса до Молодечно 170 (сто семьдесят) км по прямой; если Федоров смог осуществить такой марш-бросок за одни сутки, то это означает, что у Вильнюса его не было, и свою дивизию он бросил уже где-то рядом с Алитусом. Хотелось бы думать, что автора мемуаров подвела память и на самом деле командир отступал вместе с остатками своей дивизии, а описанная встреча в штабе 13-й Армии у Молодечно произошла на рассвете 25, а не 24 июня. Увы, в Боевом приказе № 1 штаба 13-й Армии от 24 июня упомянута (ей поставлена боевая задача) 5-я танковая дивизия. [374] Это дает серьезные основания предположить, что генерал Иванов не ошибся и к утру 24 июня командир 5-й тд действительно добежал до Молодечно [122].

«Это непоправимая беда , — сокрушался танкист, — и мне придется расплачиваться за нее головой». Так описывает С.П. Иванов свой разговор с Федоровым, но в этом прогнозе командир дивизии радикально ошибся. В общем хаосе катастрофы двух фронтов (Северо-Западного и Западного) «мелкий эпизод» с разгромом одной из многих танковых дивизий остался незамеченным. После официального расформирования 5-й тд (это произошло 18 июля) Федоров некоторое время командовал другими соединениями, а затем оказался в глубочайшем тылу (Уральский ВО), в должности начальника Соликамского военного училища.

Через несколько лет после разгрома 5-й танковой дивизии стали известны удивительные подвиги ее командира. В представлении на награждение орденом Отечественной войны 1-й степени, подписанном заместителем командующего УрВО 5 июля 1944 г., сообщается, что тов. Федоров Федор Федорович «26 июня 41 года в бою на Сев. Зап. Окраине г. Вильно лично из своего командирского танка уничтожил 6 танков противника. 5.7.41 года, будучи раненным в бою под Ст. Крупки (Белорусская ССР), не покинул поля боя и продолжал раненный командовать дивизией. В течение 2-х месяцев начала Отечественной войны под натиском превосходных сил противника, при больших потерях в людях и технике, командуя танковой дивизией, сдерживал наступление противника, чем дал возможность командованию Западного фронта подтянуть [резервы] и остановить противника в районе Смоленска и Ельни». Вот, оказывается, что позволило остановить немцев у Смоленска! Не пять Армий Второго стратегического эшелона, а сокрушительные удары растаявшей за первые два дня войны дивизии Федорова…