Спиральное море - Антон Маевский

   В мае 1938 года Каподистрия преподнес всем сюрприз, самостоятельно, силами своей армии, начав военную кампанию против Турции. В Афинах он потом говорил, что получил данные о готовящемся турецком нападении и едва успел организовать превентивный удар — времени на консультации не оставалось. Так было дело или нет, никто не проверял. Операция выглядела блестяще спланированной: стремительная переброска войск через Дарданеллы, сопровожденная десантом в Трапезунд, и дальше, в Малой Азии, — очень быстрое движение по дорогам. Большая часть турецкой армии оказалась в окружении и плену раньше, чем правительство в Анкаре успело толком осознать происходящее. И было встречное сражение уже в окрестностях Анкары, где лучшие турецкие дивизии были разрезаны и раздавлены внезапно брошенными в атаку греческими танками. Танки были северогерманского производства, что оказалось новостью не только для турок, но и для греческого правительства; но это, конечно, уже ни на что не повлияло. Армия Каподистрии взяла под контроль всю материковую Турцию меньше чем за неделю. Именно тогда и вошел в обиход термин "молниеносная война".

   Начиная операцию против Турции, Каподистрия пошел на огромный риск. В случае неудачи его, безусловно, ожидал бы расстрел за государственную измену. Но теперь афинское правительство оказалось в большом затруднении. Вывести войска из Турции и Болгарии не давало недавно возникшее, но успевшее очень быстро стать влиятельным общественное движение "За Великую Грецию", которое требовало ни в коем случае не отдавать уже приобретенные территории. Впрочем, активисты движения называли эти территории отнюдь не "приобретенными", а "возвращенными" — на том основании, что они когда-то входили в состав Византийской империи.

   Между тем военный министр, в полном соответствии со своей должностью, продолжал заниматься вверенными ему войсками. Некоторые соединения он отвел из областей боевых действий на отдых; в частности, моторизованная дивизия "Этолийский союз" расположилась прямо в Аттике, в районе Афин. Когда на проходившей в это время сессии парламента прозвучало предложение назначить Константина Каподистрию премьер-министром Греции, большинство депутатов проголосовало "за". Высокий чернобородый генерал, одетый в белый мундир и вороного цвета плащ, поднялся на трибуну, поклонился спикеру и произнес клятву: он будет заботиться о Греции так, как заботился бы о своей матери. Ему аплодировали стоя.

   Вновь назначенный премьер-министр прекратил на время всякие военные действия и занялся внутренней политикой. Прежде всего он объявил об аннексии захваченных турецких земель. Жившим там туркам предлагался выбор: или эмигрировать на бывшие вассальные территории Османской империи (в Ирак или Аравию), или полностью эллинизироваться, пользуясь во всех официальных случаях только греческим языком и отправляя детей только в греческие школы. Даже имена и фамилии у таких турок требовали менять на более близкие к греческим. Кстати, к анатолийским армянам Каподистрия отнесся совершенно противоположным образом, всячески приветствуя включение их в Грецию как народа; именно по его инициативе в Салониках был открыт армянский университет.

   Об армии, впрочем, премьер-министр тоже не забывал. Кроме греков, русских и армян, в ней теперь служили болгары, македонцы, албанцы, евреи-сефарды и даже ассимилированные турки. Всех их просили, не забывая о своих корнях, признать этнические различия второстепенными и осознать себя вооруженными силами единой страны — Великой Греции. Это название понемногу становилось официальным.

   После греко-французской войны 1943 года пожизненный президент Франции, 92-летний маршал Фош, уступил Великой Греции мандат на управление Сирией и Ливаном в обмен на финансовую компенсацию. "Мне не нужна еще одна Крымская война", — сказал он при этом. Действительно, удержать изолированные владения на Ближнем Востоке Франция, скорее всего, не смогла бы. Так что решение Фоша следует признать разумным, хотя статус Франции как великой державы и был в результате аннулирован. Но в 1943 году это еще мало кто понимал. И вообще — в том году мало кто знал, чего следует ждать дальше.

   Присоединив Сирию, Каподистрия наконец-то перенес столицу Греции из Афин в Константинополь. Как и следовало ожидать, это решение получило полнейшее одобрение парламента. Военные действия тем временем опять прекратились — надо было освоить присоединенное. К тому же на верфях Константинополя, Салоник и Варны вовсю шло строительство флота.

   В 1944 году Каподистрия предложил провести референдум по вопросу о восстановлении в Греции монархии. Предложение премьера на тот момент уже равнялось приказу. Референдум прошел в июле 1944; в нем принимали участие только полноправные граждане Великой Греции, то есть далеко не все жители ее территории. Подсчет показал, что за восстановление монархии высказались 76% граждан. Вопрос был решен.

   Кандидатура монарха сомнений не вызывала: как выразился один министр, "с человеком, у которого в кармане полмиллиона штыков, было бы довольно трудно поспорить на эту тему". Но Каподистрия удивил всех (кроме своего ближнего окружения) тем, что пожелал короноваться не королевской короной, а императорской. Развернутых объяснений по этому поводу он не дал, и через месяц-другой к его требованию просто все привыкли. Тем более что возразить было нечего.

   3 июня 1945 года Константин Каподистрия короновался в соборе Святой Софии, приняв титул императора Константина XII.

   Предыдущий император — Константин XI — погиб 29 мая 1453 года, при захвате Константинополя турками. Каподистрия счел необходимым подчеркнуть преемственность.

   Официальное название государства теперь было — Греческая империя. Хотя в средствах массовой информации всех остальных стран ее очень быстро начали называть короче, в одно слово: Византия.

   Новая война, на этот раз действительно изменившая мир, началась в 1949 году. В сентябре этого года у острова Родос, который с Первой Мировой войны принадлежал Италии, произошла перестрелка между греческим и итальянским крейсерами. Это стало для константинопольского правительства поводом поднять вопрос о Родосе и вообще об островах Додеканес, которые давно пора было передать Греции (по мнению греков, конечно). 20 сентября Греческая империя объявила Италии войну. На стороне Италии в войну вступила Англия, которую давно беспокоила ситуация на Средиземном море; на стороне Византии — Германия, к тому времени уже объединенная, и Австро-Венгрия. С последней у Византии теперь был не только союз, но и династическая связь: младшая сестра императора Константина, Ксения Каподистрия, уже четыре года являлась супругой императора Генриха.

   Боевые действия сначала пошли вполне предсказуемо. Греческая танковая армия двинулась из Сирии на юг, захватила Палестину и форсировала Суэцкий канал; только в Египте британцы смогли организовать сопротивление — там начались тяжелые бои. Тем временем еще одна танковая армия прорвалась из Восточной Сирии в Ирак и довольно быстро вышла к Персидскому заливу. Англичане теряли Ближний Восток.

   Тут наконец в войну вступила Франция. Имперские амбиции Византии беспокоили французов почти так же, как и англичан, и теперь они решили, что оставаться в стороне больше нельзя. Помочь англичанам французы могли прежде всего своей мощной сухопутной армией, которую они немедленно начали перебрасывать из Тулона в Тунис и дальше — в Египет.

   В апреле 1950 года обнаружилось, что у Византии есть совершенно неожиданный союзник: Южная Африка. Правительство Южноафриканского союза вспомнило, что значительная часть его территории была когда-то захвачена британцами с помощью военной силы, и объявило о выходе из подданства Британской империи. Южноафриканские войска заняли Бечуаналенд и Родезию, а южноафриканские крейсера вышли в Индийский океан и начали появляться даже в Красном море.

   У британцев оставался один, но очень важный стратегический козырь: господство на Средиземном море, до сих пор почти безусловное. Настало время его продемонстрировать. Сделать это можно было путем удара по морским коммуникациям греков, которые протянулись через все Восточное Средиземноморье. Британские адмиралы рассчитывали на то, что здесь состоится генеральное сражение, и надеялись его выиграть.

   Вечером 19 июня 1950 года с британской базы на Мальте вышла эскадра, в которой было четыре линкора: "Кинг Джордж V", "Дьюк оф Йорк", "Принс оф Уэллс" и флагманский "Вэнгард", на тот момент самый большой и самый современный линкор в мире. Разумеется, их сопровождало положенное количество крейсеров, эсминцев и вспомогательных кораблей. Все это двигалось на восток.

   Около 7 часов утра 21 июня в ясном небе над британской эскадрой появился одинокий византийский бомбардировщик. Его приняли за разведчика и реагировать не стали — скрывать местонахождение эскадры сейчас не имело никакого смысла. Когда от самолета отделился небольшой темный предмет и начал опускаться на парашюте, возможно, кто-то и понял, в чем дело; но что-то предпринимать за оставшиеся секунды было поздно. Впрочем, поздно было с самого начала.