Стёртые буквы - Елена Первушина

Ничего особенного в этот вечер не произошло, и все же он прошел удивительно просто и радостно. Алианна засыпала Ксанту вопросами о всех землях, в которых пришлось побывать жрице, особенно подробно расспрашивала она о Мешке. О себе самой юная женщина говорила мало, но Ксанта и без того многое понимала. Алианна не носила головного платка и была одета в темно-красное платье с синими вставками на рукавах и на подоле, сшитое по моде Королевства, но на шее ее сверкало рубиновое ожерелье, которым в Хамарне муж отмечал жену-фаворитку. При этом ни единого знака, говорящего о присутствии в доме столь страстно любящего супруга, Ксанте обнаружить не удалось, сколько бы она ни стреляла глазами. Алианна зимовала одна (не считая, конечно, горничных и другой прислуги) и, по-видимому, ужасно скучала в одиночестве.

Вечер пролетел незаметно, и хотя Алианна долго не хотела отпускать гостей, и даже просила их, как девочка, посидеть «еще минуточку», настал момент, когда она сама поняла, что пора прощаться. Напоследок она подарила Ксанте дорогой плащ из зеленого бархата, подбитый белкой, и долго упрашивала жрицу прийти к ней снова завтра же и обязательно вместе с Гесихией. Даже когда Ксанта торжественно пообещала заглянуть на следующий день, Алианна на всякий случай еще разок повторила свою просьбу.

— Мне очень хочется посмотреть, какого размера ваша черепашка, и тогда я сошью для нее маленькое одеяльце. Или нет! Лучше даже маленькую сумочку на меху. Здесь повсюду такой ужасный холод, наверное, ей тяжело, бедняжке.

Когда Ксанта и Керви уселись в повозку, жрица напрямик спросила своего супруга, где сейчас господин Лайвин, и почему он так плохо заботиться о своей юной супруге. Керви помрачнел:

— Господин Лайвин руководил постройкой колонии на Оленьем острове, — ответил он. — Собственно, большая часть колонии строилась на его деньги. Когда он уплывал на остров, он поручил заботу о Алианне своему управляющему и названному сыну — Дюмосу, сыну Бреса, тому самому диву, о котором я вам рассказывал. Однако Дюмос повел караван с продовольствием к Оленьему острову и пропал вместе с остальными колонистами и моряками. Скорее всего, именно эти корабли мы видели на рифах близ острова. Пока судьба Лайвина и Дюмоса неизвестна, Алианна может жить в этом Доме, оставаясь женой своего законного супруга. Если окажется, что Лайвин погиб, его обручальное кольцо унаследует Дюмос. Однако если окажется, что погибли оба, то, по законам Хамарны, заботу о ней должен будет взять на себя сам король. А вы знаете, что это значит. Именно поэтому…

Он не стал договаривать, что «поэтому», но Ксанта и сама без труда догадалась: «Поэтому я должен во что бы то ни стало узнать, что произошло на острове и куда делись люди».

Она не стала спрашивать, нет ли закона, по которому сам Керви мог бы взять на себя покровительство над Алианной. Она не сомневалась: если бы такой закон был провозглашен, Керви воспользовался бы им в ту же секунду.

«Бедняга, вечно он влюбляется в недоступных девушек… Или это такой способ избегать законного брака? Или просто не может устоять перед обаянием влюбленности? Самой ранней потаенной влюбленности, со взглядами и безмолвным обещанием прикосновений», — и Ксанта мечтательно улыбнулась, вспоминая былые дни с Андретом.

— Лайвин мертв, — сказал Керви с видимым усилием. — Тот скелет на острове… Я видел его еще осенью. Тогда его было уже не опознать — все мясо съели рыбы. И все же там было достаточно вещей, указывающих на их хозяина — кинжал на поясе, застежка, пуговицы. К счастью, когда я на него наткнулся, я был один. Я просто собрал все, что осталось от одежды и забросил подальше в болото. Об этом никто не знает. Я даже Алианне не сказал, не решился. И поэтому…

Он снова не стал договаривать, что «поэтому», но Ксанта снова все поняла без слов. «Поэтому я привез вас из Венетты, поэтому познакомил вас с Алианной, поэтому я рассчитываю, что вы найдете для нас Дюмоса, а уж с ним я договорюсь».

Она не стала давать преждевременных обещаний старому другу, но в глубине души вздохнула с облегчением. Теперь она наконец понимала, почему Керви ведет себя, как человек, который знает за собой какую-то вину. К счастью, его преступление оказалось из тех, на которые Ксанта склонна была смотреть сквозь пальцы. Лайвин получил временную могилу, а основательными похоронами можно будет заняться после того, как они разберутся с обстоятельствами его кончины и судьбой его наследства.

Вернувшись домой, Ксанта попросила Нишана сделать для нее две арридж. Одну — девушек, играющих в жмурки — она отправила Алиан-не, другую — танцующих чаек — королеве Силле. Сделала она это втайне от мастера и, говоря по чести, сама толком не знала, почему так поступила. С подарком Алианне все было понятно, но почему она оправила вторую арридж, даже зная наверняка, что это вряд ли понравится Ниша-ну? Была ли это своеобразная месть, или, наоборот, она попыталась хоть немного помочь королеве? В конце концов Ксанта решила, что отправила подарок Силле для того, чтобы не доставить неприятностей Алианне. Окажись та единственной владелицей необычного украшения, она могла бы навлечь на себя королевский гнев.

24

Ксанта сдержала свое обещание и вместе с Гесихией стала регулярно навещать Алианну. Молодая женщина быстро привязалась и к жрице, и к маленькой богине. Гесихия, привыкшая к поклонению множества женщин, была, кажется, также довольна новым знакомством. Алианна действительно была родом из тех же мест, что и Ксанта, и заброшенный дом с гербом и девизом, да и сама семья Ксанты действительно принадлежали некогда семье юной супруги Лайвина, только в те времена самой Алианны еще не было на свете. В эти подробности Ксанта не захотела посвящать свою новую подругу, но все же женщины постановили считать себя землячками. Иногда Ксанту сопровождал Керви, и тогда влюбленные могли всласть поиграть в гляделки. Иногда жрица отправлялась в гости одна, и тогда Алианна могла весь вечер болтать с подругой о Керви. Ксанта вскоре убедилась, что юная женщина несмотря на все свою Детскость и непосредственность не так уж слепа и наивна — она успела неплохо узнать своего возлюбленного, хоть тот и был не особенно разговорчив. Алианна прекрасно знала, что он небогат, не «хват» и вряд ли разбогатеет в дальнейшем, но ценила в нем доброе сердце, прямоту и серьезное, честное отношение к тому, что он почитал своими обязанностями.

— Я сама такая растяпа, — говорила она. — Один ветер в голове Мне надо иметь перед глазами порядочного человека, чтобы меня не занесло по глупости не весть куда.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});