Охота без милосердия - Майкл Утгер

Джилбоди уже привык к мысли, что ему наступает конец. Даже Люк, человек находчивый, ловкий и хитрый, не мог дать Стиву ни одного приемлемого совета, кроме бегства. Но Джилбоди понимал, что это не выход, а ловушка. Он смирился и даже подумал о завещании.

– Я не хочу хитрить, сэр. Я виноват, но виноват не меньше, чем вы. Вы умнейший человек в мире бизнеса и способны просчитать любой вариант. Ни один человек не стал бы возлагать борьбу с организованной бандой на своего секретаря. Десять лет я занимаюсь вашими бумагами. Если вы мне выскажете свое недовольство одним из подготовленных мною документов, то я сгорю со стыда. Это будет справедливо! Но вы заставляете меня трястись от страха за то, что я не могу вам достать луну с неба. Это несправедливо! Я стопроцентный клерк, который никогда в жизни не держал в руках оружия, а вы хотите, чтобы я привел к вам в кабинет за ручку эксперта по оружию, который одним выстрелом убивает на лету комара, который находится под охраной десятка себе подобных, и который не хочет добровольно возвращаться к вам. Вы можете меня уничтожить, но я не способен прыгнуть выше свой головы.

– Не надо исповедоваться, Стив. Я не Папа Римский и индульгенций не даю. Но меня утешает то, что в тебе осталось еще мужество. Я хочу знать, что ты успел предпринять? Я не верю в то, что ты сделал ставку на трех идиотов.

Губы секретаря пересохли, а язык прилип к небу. Ему нелегко было набрать дыхания на новый ответ. Все силы были уже отданы. Стив откашлялся и выдал еще одну тираду.

– Я нанял одно из крупнейших детективных агентств на собственные средства для поиска гнезда Дэйтлона. Они на стадии завершения этого задания. Как только адрес Дэйтлона и его сообщников будет известен, то уничтожением этой группы займутся специалисты. Специальные подразделения найдутся без труда и без затрат. Власти Чикаго достаточно средств выделяют за голову каждого. Не уверен, что Феннер выживет и предстанет перед вами в этом кабинете, но мозоли он больше никому не сможет отдавить.

– Ладно, Стив. Я подожду еще немного. Срок я не оговариваю, как это было первоначально и, когда мне надоест ждать, я переведу рычаг тумблера с отметки «жизнь» на отметку «смерть». Не знаю почему, я не сделал этого раньше. Сентиментальная привязанность или жалость меня останавливали, но теперь, когда речь идет о крупных потерях, – все личное уходит на десятый план. Запомни, чтобы уничтожить человека, его надо изучить, почти полюбить, а потом легонько толкнуть и его не станет. Я тебя изучил и даже любил какое-то время, мне осталось только толкнуть. Иди, Стив, и думай. Думай!

Джилбоди вышел в приемную и сел за свой стол. Десять минут он восстанавливал дыхание, затем снял телефонную трубку и попросил соединить его с Чикаго.

Паркера он застал дома, тот тут же взял трубку и даже был трезв.

– Привет, Уильям. Я звоню тебе с плахи, над моей головой уже занесен топор. Зачитывай приговор.

– Прости, Стив. Куда выслать деньги на твои похороны?

– Значит и ты провалился?

– Да.

– Хорошо. Я перезвоню тебе потом и дам тебе номер счета, на который ты перечислишь все до цента из тех денег, которые я тебе выслал.

– Конечно, старина. Прости. Я все сделаю, как ты просишь.

Джилбоди со злостью бросил трубку.

Не успел он стукнуть по столу, как зазвонил телефон. Джилбоди вытер пот со лба рукавом и снял трубку.

– Приемная профессора Доккера.

В трубке послышался смешок. Женский голос спросил:

– Кто это его окрестил профессором?

– Простите? Кто это?

– Позови-ка мне этого профессора.

– С кем я говорю?

– А я с кем?

– Это секретарь мистера Доккера, Джилбоди.

– А, помню. Я даже тебя видела. Помнишь, ты приезжал в мотель с приятелем взглянуть на своего дохлого агента.

– Вы от Феннера?

– Да, я его подружка! Меня зовут Линда. Олин отдыхает, он попросил меня позвонить и передать привет Чарли. Я буду всегда ему звонить, когда Олин будет завершать очередной рейд! Не забудь передать привет Чарли, красавчик! Привет, привет, привет! А теперь чао!

Линда положила трубку и отбросила в сторону толстый телефонный справочник Нью-Йорка. На тумбочке у кровати лежала газета с шестью портретами и крупным заголовком «День независимости, омытый кровью!» Сверху, на газете лежал шприц.

Линда еще раз хихикнула и убрала шприц в сумочку. Ей пора собираться и уходить. Она хотела спать, а здесь ей оставаться нельзя.

Она встала и осмотрела постель. Лысый толстяк в белом смокинге с гвоздикой в петлице успел снять с себя только брюки.

– Хоп и готов! Да, милашка! Хоп и баиньки!

Линда расхохоталась. Она обошла кровать, нагнулась над спящим и вытащила из кармана толстый кожаный бумажник.

Пачка денег перекочевала из портмоне в сумочку. Линда положила пустой бумажник на место.

На ней были удивительно белые шелковые перчатки, они прекрасно гармонировали с ее белым в крупный черный горох платьем. Новая форма одежды избавляла ее от необходимости пользоваться резиновыми перчатками. Так было элегантней и удобней.

Она надела темные очки, повесила сумочку на плечо и вышла из номера. Ей предстоял еще долгий путь до Нью-Йорка.

5. Полночь

После мороженого Тина захотела пойти на карусели. Кавалер был исключительно галантен, прекрасно одет и даже симпатичен. Тине нравились противоположности.

Она была блондинка с голубыми глазами, а он был брюнет с черными или карими глазами. Но больше всего ей нравился в нем высокий рост и абсолютная раскованность.

Когда он подошел к ней в первый раз, он ни о чем не просил ее, он распоряжался. «Завтра утром, – сказал он, – на занятия не пойдешь. Набери побольше бинтов и захвати белый халат, я заеду за тобой в семь утра!» Он отпустил ее руку и ушел. Перерыв кончился, началась лекция. Тина ничего не поняла из рассказа педагога по анатомии, она думала о другом. Этот тип взбесил ее своей бесцеремонностью.

На следующее утро в оговоренное время она ждала его у ворот медицинского колледжа – интерната, где училась и жила уже второй год.

Очевидно они были ровесники, вероятно, они друг другу нравились, возможно, им было интересно вдвоем. Они не обсуждали этих вещей. Тина узнала его имя случайно, она услышала, как мужчина, которого они забинтовали, называл его Чико. Этот Чико кого-то из чего-то вытаскивал. Какие-то неприятности, связанные с полицией, но ее это не интересовало. Она следила за поведением Чико, и ей он нравился. Он улыбался, у него красивые зубы и он не лез к ней с расспросами.

Сегодня он появился так же неожиданно, как и в первый раз. Она гладила платье и собиралась на вечеринку к одному из местных Дон Жуанов, где они отмечали все праздники, но дверь открылась, и в комнату вошел он. Как и в прошлый, раз, он был немногословен. Взглянув на нее, стоящую без платья, он дал оценку девичьим прелестям и добавил:

– У меня сегодня есть деньги. Мы поедем в Луна-парк и отметим праздник.

Она возмутилась, хотела послать его к черту, но вместо этого сказала:

– Жди меня у ворот, я еще не одета.

Он сидел в какой-то машине и, к ее счастью, это была не «скорая помощь». Она спросила:

– Это твоя?

Он ответил:

– Нет. Я ее угнал. Нам же надо как-то добраться до города.

Угнал и угнал. Тину такие вещи не интересовали. Она чувствовала себя рядом с этим парнем достаточно надежно, чтобы беспокоиться по пустякам!

Тина бывала и раньше в Луна-парке, но она не могла себе позволить всех развлечений, какие ей хотелось. Сейчас она делала и получала все, что приходило на ум, а Чико любовался ею и усмехался, как старший брат, позволивший пошалить своей несмышленой сестренке.

Они катались на каруселях, посетили комнату смеха и тоннель ужасов, они стреляли в тире и Чико выиграл плюшевого медведя, которого Тине пришлось таскать с собой, пока она его не забыла в кафе, где они пили коктейли. Медведь был очень хорошим, но тяжелым и он ей быстро надоел. Чико сделал вид, что не заметил этого.

Потом они спустились к реке и катались на лодке. Время летело незаметно. Им было весело. Небо озарялось фейерверком, вверх взлетали воздушные шары.

Они причалили в тихом лунном местечке и нашли уютную скамейку. Но им не удалось уединиться. Пятеро парней вынырнули из кустов в тот момент, когда Чико положил руку на плечо Тины. Так часто бывает, когда появляешься в чужом районе. Возможно, эта история не имела бы развития, если бы один из парней не схватил Тину за руку и не потащил за собой. Чико ударил его с такой силой, что парень свалился в реку. Его дружки повыхватывали ножи и кастеты. В руке у Чико появился пистолет.

Тина спряталась за его спину. Она не подстрекала его, она продолжала видеть в нем защиту. Она понимала, что этой потасовки можно было бы избежать. Но такое завершение вечера ей больше нравилось.

Кто на кого наскочил было непонятно. Чей-то голос выкрикнул:

– Он не выстрелит!

Второй голос добавил: