Жизнь в зеленом цвете - 7 - MarInk

- Я… не могу.

- Вам это нужно.

- А Вы плакали по моему отцу?

Снейп помолчал, разглядывая свои ногти.

- Я не помню. Я пил огневиски неделю, не просыхая. Скорее всего, плакал.

- Может, мне тоже… выпить огневиски? - нерешительно предположил Гарри.

- Поздно, Поттер, - в словах Снейпа слышалось почти добродушное подтрунивание. - Вы обожгли себе собственным огнём печень и желудок. Не уверен, что эти Ваши внутренние органы так же, как Вы, поприветствуют идею напиться до зелёных салазаров. Мадам Помфри будет до крайности возмущена Вашим поведением.

- Скажите, - Гарри снова зазнобило, - за семнадцать лет… хотя бы становится легче? Я не заслужил облегчения, но…

- Становится, Поттер, и гораздо раньше. Я вошёл в Орден Феникса, узнав, что Вольдеморт примеряет пророчество к Поттерам, и это было моей персональной епитимьей. Если бы не это - как знать, был бы я здесь сейчас, или дальние маггловские родственники похоронили бы меня за церковной оградой, как самоубийцу.

- Боюсь, мне вряд ли поможет официальное вступление в Орден Феникса…

- Разные люди - разные епитимьи, - Снейп пожал плечами. - Убейте Вольдеморта. Отомстите тому, без кого всё сложилось бы куда счастливей.

- Если убивать всех, кто повлиял на ход событий так или иначе, то я потону под трупами.

- Не убивайте всех. Убейте Вольдеморта. Уверяю, это потребует от Вас столько сил и умения, что Вы сочтёте это достаточным.

- Достаточным, чтобы не горевать больше?

- Достаточным, чтобы почувствовать, что Вы искупили большую часть своей вины.

- Вы уверены, что даже если я убью десяток Вольдемортов, я смогу посмотреть в глаза миссис Уизли и подумать, что я искупил большую часть своей вины?

- Убейте сначала одного, Поттер, а там уже будете смотреть в глаза кому угодно.

- А почему тогда Вы не смотрите в глаза мне?

Снейп медленно поднял голову и взглянул на Гарри. Глаза зельевара - огромные чёрные радужки, окружённые извилистыми красными нитями лопнувших от усталости сосудов, - блестели, и Гарри не понимал, было это от подступающих слёз или от чувств, которым даже сам мастер зелий не мог дать названия.

- Видите, Поттер, я смотрю.

- И что Вы при этом думаете?

- Я думаю, что искупил эту свою вину. И буду так думать, даже если на Страшном Суде мне скажут обратное.

И Гарри поверил ему.

* * *

«18.02.

Я больше не ходил к Выручай-комнате. Бьюсь об заклад, Поттер там не появлялся.

Это называется «бросать», по-моему. Поттер меня бросил, вот что это такое.

Не знаю, что он сам думает на этот счёт - я его не видел ни разу с того момента, как он ушёл с Блэком. Я не появляюсь в Большом зале - эльфы всегда рады услужить мне большим количеством еды, чем я могу проглотить за один раз. На общие уроки я просто не хожу. Пока их было не так много, чтобы кто-нибудь из преподавателей почуял неладное, пусть даже я никогда раньше не прогуливал занятия, если не был в больничном крыле.

Поттер не пытается найти меня; если бы он захотел, это было бы просто. Но он - явно и очевидно - не хочет.

Вот так и заканчиваются школьные романы. Любая третьекурсница знает об этом на собственном опыте, а я вот выучил только на шестом. В некоторых областях моё образование просто безобразно запущено, не могу этого не признать.

И мне не хочется реветь, вовсе нет. И в горле не стоит никакого кома. Я просто надышался каким-то зельем - я сегодня варил несколько.

Глупости какие.

02.03.

Всё возвращается на круги своя; история делает финт и замыкается в кольцо. Змея глотает собственный хвост, давясь и пуча глаза.

Всё так, как раньше.

Ну, почти так.

Сегодня шёл на опушку Запретного леса - Слагхорн разрешает мне собирать там травы, которых нет в школьных запасниках; коль скоро и самому декану перепадает от моих заготовок, он не возражает - а навстречу Поттер и Блэк. Возвращаются с квиддичной тренировки; у Поттера на плече метла, сам в квиддичной форме - мятой, как будто её дракон жевал. Блэк шагает рядом - сам-то он не играет, только наблюдает - и что-то втолковывает Поттеру.

По-хорошему, мне стоило бы спрятаться за ближайшее дерево и переждать, пока они уйдут; но за эти практически безопасные полгода я отвык от трусоватой осторожности. Я просто иду мимо. Я не обращаю на них никакого внимания.

Зато они обращают внимание на меня.

- Эй, Сопливус! - провозглашает Блэк с интонациями, с которыми, наверно, молодые петухи на заднем дворе в какой-нибудь деревне высказывают друг другу на своём курином языке всё, что думают, перед тем, как подраться.

Поттер молчит.

Я тоже молчу.

- Эй, Сопливус, так не годится - ты что, оглох?

- Иди в задницу, Блэк, - говорю я устало

- Как невежливо, - скалится Блэк. - Придётся поучить тебя хорошим манерам…

Как бы быстро я не выхватывал палочку, Блэк сумел сделать это быстрее - наверняка он представлял себе этот момент десятки раз с той самой секунды, как увидел меня и Поттера целующимися.

- Stupefy! - начинает Блэк.

- Protego, - шепчу я. - Petrificus Totalus!

- Speculum!

Я отпрыгиваю от собственного Петрификуса и посылаю Pello. Падение не охлаждает пыла Блэка, и меня зацепляет Seco по руке - рукав рассечен, порез чуть ли не до кости.

- Хватит! - кричит вдруг Поттер, весь белый, как мука. - Хватит, вы, двое! Немедленно ПРЕКРАТИТЕ!!!!

Ему не надо вынимать палочку и говорить Divido, Finite Incantatem или ещё что-нибудь в этом роде; ему хватает истошного вопля, такого, словно мы с Блэком сговорились и пытаем Поттера Круциатусом. Мы замираем - я стоя, с капающей из пореза на землю кровью, Блэк лёжа, с задранной кверху палочкой.

- Вы… - говорит Поттер. - Вы… - он так тяжело дышит, словно ему пришлось пробежать за нами марафонскую дистанцию, прежде чем он получил возможность сказать, что хотел. - Вы, два траханых идиота…

Блэк выглядит оскорблённым; даже не тем, что он - траханый идиот, а тем, что поставлен в один ряд со мной.

- Я без вас обоих не могу! - надрывно выкрикивает Поттер; мы с Блэком синхронно вздрагиваем. - Сириус… Северус… мать вашу, какие вы долбаные кретины!..

- Сохатый, ты болен? - с искренней тревогой интересуется Блэк. - Пойдём к мадам Помфри?..

- Я АБСОЛЮТНО ЗДОРОВ! - орёт Поттер так, что с нескольких близстоящих деревьев шумно слетает с пяток ворон. - Это вы, вы оба - неизлечимо больные на голову!..

На щеках у него - яркий нервный румянец; волосы выглядят так, что потревоженным воронам впору перепутать их со своим гнездом. Мантию яростно треплет ветер, глаза зло сверкают, и никогда ещё, никогда Джеймс Поттер не был так дьявольски прекрасен.

- Никогда, слышите, вы, оба, никогда больше не смейте нападать друг на друга!!..

- Эй, что тута такое происходит? - на поводке у Хагрида - весьма злобного вида собака. Да и сам лесничий не выглядит таким уж весёлым, застав во дворе поздним вечером трёх ругающихся мальчишек. - Джейми, Сириус?