Боги и чудовища - Шелби Махёрин

и меня, и я ошеломленно смотрела, как тает снег. Тепло за тепло. Белый узор рассеялся.

– Как ты это сделала? – подозрительно спросила Коко.

– Растопила снег.

– Я думала, природа требует жертв? – Прищурившись, она оглядела меня с ног до головы в поисках ран. – Как тающий снег может быть жертвой?

Я пожала плечами, не зная, как объяснить эту странную новую силу даже себе самой. Моргана казалась безгранично всесильной в роли Госпожи Ведьм и в некотором роде так когда-то и было.

– Я и есть снег.

Коко моргнула. Все остальные тоже. Даже Селия, вернувшаяся со слегка заплесневелыми пледами. Я обернула плед вокруг плеч, закутываясь потеплей. Узор высушил нас, да, но пронизывающий ветер не стихал. Я попыталась объяснить, но, кажется, у меня ничего не вышло.

– Раньше… моя магия ощущалась как связь с предками. С их помощью я призывала свои узоры. Теперь, как Госпожа Ведьм, я сама стала своими предками. Я их прах, их земля, их магия. Я снег, листья и ветер. Я… безгранична.

Теперь настал мой через моргать и пялиться на остальных. Наверное, мои слова звучали бредом сумасшедшего, но я не знала, как еще сказать. Возможно, словами мою силу невозможно было описать.

– Но… – Коко откашлялась, явно чувствуя себя неловко. – Ты же слышала, что случилось с моей тетей без контроля и равновесия. Она и ее последователи зашли слишком далеко. В результате они перебили свой ковен, и богиня наказала их. Она… она наказала и твою мать тоже.

– Богиня дала моей матери шанс искупить свою вину на Маскараде Черепов. Она сделала ей предупреждение. Моргана не обратила на это внимания, и Аврора отозвала свое благословение. Видишь? Контроль и равновесие здесь все еще есть. И я не могу… – Я заглянула внутрь себя и изучила узоры. – Я не могу сделать ничего противоестественного. По крайней мере, мне так кажется. Я не могу никого убить или…

– Смерть вполне естественна. – Рид уставился за борт. Мы по-прежнему плыли по Лё-Меланколик. Вода внизу оставалась спокойной. Рид плотнее закутался в плед и с трудом сглотнул. – Все рано или поздно умирают.

– Да, – медленно протянула я, вспоминая слова Анселя. Его слова почему-то успокаивали, как благословение, но слова Рида – нет. Они больше походили на угрозу – нет, на обещание. Я нахмурилась и, прищурившись, посмотрела на его хмурые брови, подавленное выражение лица. Впервые с тех пор, как Рид потерял свои воспоминания – если не считать той пьяной ночи, – он не излучал злобы. Не держал руку у ножа. – Смерть естественна, но убийство – нет.

Пожав плечами, Рид ничего не сказал.

Я боролась с желанием придвинуться к нему поближе.

– Ты как, шасс? Бо прав. Мы доберемся до твоей матери вовремя…

Я еще не успела договорить, а Рид уже круто развернулся и вышел из каюты. Дверь за ним захлопнулась.

В воздухе повисло неловкое молчание, и щеки у меня вспыхнули.

Коко порылась в своей сумке, повернувшись спиной к холодному ветру.

– Ты же прекрасно понимаешь, что он хочет, чтобы ты пошла за ним. Не мне тебя учить. – Она достала клочок пергамента, чернильницу, перо и села на пол. Без всяких церемоний Коко положила пергамент на колено и начала писать. Клоду, наверное. Блезу. – Или все-таки поучить стоит? Я могу подсказать тебе, как можно прекрасно снять напряжение…

– Я знаю много способов снять напряжение, спасибо. – Из-за ветра пергамент постоянно трепало, и я взмахнула рукой. Ветер стих всего на мгновение, лодка тоже остановилась. Мы были уже далеко от берега, и волны с силой ударились о штурвал. – Но Риду они не будут интересны.

– О, еще как будут. – Коко подняла глаза, смахнув с губ усмешку. Она многозначительно постучала пером по бумаге. – Что написать Клоду?

Я смиренно села рядом с Коко, накрыв ее своим пледом. На другой стороне маленькой палубы Бо стоял у штурвала, а Селия примостилась на единственной скамье. Жан-Люк присоединился к ней.

– Вероятно, отец планирует заманить нас в ловушку, – согласился Бо, – но у нас все еще есть преимущество. – Он по очереди указал на Селию и Жан-Люка. – С нами Селия и Жан-Люк, а отец не знает о них.

– Огюст знает, что я оставил свой пост, – пробормотал Жан-Люк.

Коко покачала головой.

– Но он не знает почему. Если он выяснил, что Селия сбежала – в чем я сомневаюсь, зная Трамбле, – то мог бы заподозрить, что ты пошел за ней, но никто никогда не поверит, будто Селия станет искать нас, не говоря уже о том, чтобы присоединиться к нам. Только не после всего, что случилось.

– У нас действительно есть элемент неожиданности.

В голове у меня начал созревать план, но я не стала углубляться в детали. Дергая за выпущенную нитку в пледе, я решила подождать, пока мысль созреет. Хотя нашу проблему с Морга-ной это все равно не решит. Это еще мягко сказано. Если судить по тому, что сулила нам Анжелика, «проблема» – явно не подходящее слово.

«Грядет битва, ужаснее которой мир еще не видел».

Но сейчас не время думать об этом. Планы поменялись. Сначала мадам Лабелль, а потом… потом ужасные битвы. Я гневно дернула за нитку, распустив клочок пледа.

– В город незамеченными мы не проскользнем. У нас и раньше не получалось, а тогда никто даже не знал, что мы придем. А сейчас они нас ожидают.

– Я слышу «но»? – спросил Бо.

Я посмотрела на него. И на всех остальных.

– А может, нам и не нужно пробираться в город тайком. Может, просто заявим о себе? – Я слегка усмехнулась, хотя мне было не слишком-то смешно. – Даже позволим им схватить нас.

– Что? – воскликнул Бо.

– Да ты послушай. – Я наклонилась вперед и показала на Селию и Жан-Люка. – У нас тут аристократка, жаждущая смерти, и охотник, безумно влюбленный в нее. Капитан шассеров. Он очень искусен и хорошо обучен, и – что более важно – пользуется уважением Короны и Церкви. Если Селия отправилась мстить – мне, Риду, всем ведьмам, – разумеется, он поспешил за ней. Разумеется, он схватит нас и, конечно, вернет обратно в Цезарин, чтобы сжечь. Он бы даже схватил непокорного наследного принца.

– Они бросят нас всех в тюрьму, – задумалась Коко. Ветер трепал ее кудри. – В ту же самую тюрьму, где держат мадам Лабелль.

– Именно. Жан-Люк может отпустить охрану, и я выведу нас с помощью магии.

– Они введут тебе болиголов, – возразил Жан-Люк.

– Нет, если его уже введешь ты. – Я картинно обмякла, словно обессилев, и уронила голову на плечо Коко. – Ты забываешь, что я опытная лгунья,