Татуиро (Serpentes) - Елена Блонди

Это было всегда. Люди находили схроны, говорили о том вождю. И вождь, да будут дни его полны тепла, справедливо оделял свой народ. Ведь лес — он для людей, как все звери в нем и все птицы в небе.

И Странные Вещи были всегда. Но такой схрон редко кто находил. Кора знала, сама не помня, откуда, что вождь сам ходил за такими схронами. И Странные вещи приходили к нему. Потому что он — вождь. Все понимали это. Но каждый, наверное, мечтал иметь Странную вещь. Ту, которая без пользы, и даже непонятно — для людей ли сделана. Мечты эти были тайными. Вот только Кора раскрыла свой глупый рот и наболтала Берите о найденном схроне.

Думая, Кора ходила по хижине, брала в руки то ворох грязной детской одежды, то палку с привязанной плашкой, которой подтыкала снизу протекающую крышу, переносила с места на место, просто так. Лишь бы не думать о шаре. Когда, плача, сидела над ним, трогая пальцами рану-трещину, то постаралась захотеть, сильно, как могут хотеть женщины племени. Но видно права Берита: распрыгала Кора свою женскую силу по летнему песку, растрясла под ласковыми деревьями. Просто так, ни для чего. Даже и любви горячей, памятной, не было у нее.

Бросила в угол связку старых бус, всё собиралась заново перенизать, да вот сколько дождей уже валяются, попадают под ноги. И сейчас сил нет. Прав Корути, никчёмная она старуха. А он сильный, её сын. Все, что растеряла Кора, в нём есть. Но злое, как тени в зарослях кровянника, даже смотреть туда страшно.

Близнецы, покричав и натопавшись вблизи хижины, убежали. Видно, снова кинулись к Тенье, поедят у нее, а может, и спать останутся. Коре это на руку всегда было. Но сейчас, оставшись одна, женщина вдруг испугалась. Стараясь не смотреть в угол за кадушкой, пересекла хижину и вышла на мостки.

Тут было светлее. День ещё не ушёл, и дождик прыскал мелко, будто утешал — недолго осталось, скоро расстанутся небесные любовники, выплакав свои слёзы, и выйдет Айна на голубое небо смотреть на лес сухими глазами. Можно будет везде ходить, не боясь, что подломятся мостки и заберёт тебя тёмная вода. Кора прижалась к шатким перилам и посмотрела вниз. Поверхность воды рябила еле заметными точками капель. Вздохнула. Ей, Коре, от того нет толку. Все соседки кинутся летние дела делать. Понесут из домов сушить постели, станут убирать дворы, снова раскопают маленькие огороды. А значит, уже не придёшь просто так, поболтать. Или надо помогать хозяйке, или искать, кто не занят. А таких, кроме Коры, в деревне и нету.

Фыркнув, покачала головой, свесив над перилами давно немытые волосы. Глупые женщины. Всю жизнь, как муравьихи, делают одно и то же! И за что только любят их мужья? Ну конечно, за то, что у таких женщин всегда приготовлена еда набить им животы. А глупым мужчинам того и надо, они и на охоту не шли бы, только любили своих жён, ели и спали, поглаживая брюхо.

Дождь шумел мерно и тяжело, капли уже не прыскали, а били по воде, оставляя в ней лунки. Скоро ничего не будет видно. Кора оглянулась на свою хижину. Там, внутри, грязно, и валяется под ногами старый хлам. Она бы убралась, но что толку — придут близнецы и снова всё раскидают. Конечно, нехорошо, что посреди дома валяется разорванный мешок со старыми листьями, уже сгнившими в труху, их надо выкинуть, мешок зашить. Но столько хлопот и для чего? Чтоб мешок лежал в углу и новые листья в нем приходили в негодность?

Нет уж, Кора не на то родилась, чтоб… «А на что родилась?» — голос в её голове слился с шёпотом воды. И Кора сжала перильца сухими пальцами, выставила вперед подбородок. Она умела прогонять мысли, которые приходили колоть её стыдом, р-раз, тряхнула головой, перебрала сплетни, и, глядишь, мысли ускакали в лес, можно жить дальше, как и во времена первого сына. Но сейчас мысль пришла тяжёлая, как камень с вершины серой скалы, и придавила Кору так, что не увильнуть. Нужен ответ. Но и это Кора умела. Мысли-камни приходили к ней и раньше. Нужно просто найти ответ, неважно — правильный или нет, главное — в него поверить.

Она выпятила худую грудь. Ответ у неё есть. Давно к нему шла, и сейчас, будто Айна осветила её глупую голову, — всё стало понятно. И почему Сот и Соути ушли невовремя, а за близнецами смотрит Тенья, и в доме вот нечисто. А потому что…

— Корути, — шёпотом сказала Кора. Припомнила гибкую фигуру сына, его горящие, как у лесного кота, глаза, волосы — ровной завесой из-под плетёной кожаной ленты. И то, какой он неукротимый, бешеный, не терпит, когда кто-то лучше его, и всё-всё может сделать, чтоб оставаться самым сильным, самым главным. И голос женщины наполнился гордостью и новым знанием.

— Корути, — сказала громче, слушая, как отражается от воды и деревьев имя сына, — мой Корути станет вождём! Потому что он — лучший. А я его выносила и родила!

И тут же мир вокруг загорелся, как роса на листьях, засверкал, и Кора засмеялась, радуясь пониманию. Вот как! Всё встало на места! Все мелочи, которые она прятала от себя, отворачивалась, не желая их думать: как сын побил её за то, что не нашёл дома еды, или как отобрал у близнецов яйца птичика — сменять на курительные листья, как прогнал ту девчонку, что пришла к хижине и плакала, просила что-то там вернуть, пока отец не заметил пропажи… Это из-за того, что он — избран. А она мать избранного. Разве избранные метут полы или стирают тряпки?

Кора расправила плечи и улыбнулась. Перед глазами теснились лица, полные восхищения. Все смотрели, как сидит на резном троне прекрасный Корути. А по левую руку, она — мать вождя, уважаемая женщина. У Корути много жён, все они склоняются перед ней, чистят её украшения и одежды. А ещё у неё есть большой сундук, больше, чем у Бериты, и он полон Странных Вещей. Она никому их не отдаст, и все найденные людьми, будет складывать в него…

Шар! Кора вернулась в реальность, будто ударенная по лицу. Пока она думает вперед, он лежит там, раненый. К Берите нельзя, старуха смотрит тяжело и всё видит своими острыми глазами. Не поможет, скажет, Кора сама виновата. Тику? Он совсем сошёл с ума, старик. Кроме отты не видит ничего и не хочет знать. Надо идти к мастеру Акуту! Он добр и не учит, как жить. Может быть, он знает, как вылечить маленький город.

Кора засуетилась, топая по скрипучим мосткам. Провела худой рукой по волосам, кинулась в хижину. Нашла у холодного очага коробку с огрызками мыльного камня. Выбежала за порог и, скинув на бёдра повязку, стягивающую тощие груди, сунула голову под струю воды, бегущую с проваленного угла крыши. Намыливая волосы, даже замурлыкала девичью песню. Всё будет славно. Мастер вылечит шар, ведь шар не зря сам пришёл к Коре, она — мать избранного. Это пока секрет, но теперь её жизнь стала нужной. Близнецов пусть смотрит Тенья, Корути пусть веселится с Варайей, бедный её молодой вождь, после, когда сидеть ему на троне, на веселье не останется времени. А Кора будет служить самому лучшему, красивому и смелому мужчине племени. Сыну!

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});