Свет Йоги - Бхагаван Раджниш

Нет нужды в примирении, потому что внутри Иисуса все примирено. На самом деле, он мог разгневаться, потому что так сильно любил. Он любил с такой громадной силой, что мог разгневаться. Его гнев не был частью ненависти, он был частью его любви. Знаком ли вам гнев из-за любви. Тогда в чем же дело? Вы любите вашего ребенка: иногда вы шлепаете ребенка, бьете ребенка, иногда вы почти в ярости, но это — от любви. Это — не потому что вы ненавидите его. Он так сильно любил — я так понимаю Иисуса. Он любил настолько, что совершенно забывал о гневе — и не гневался. Так велика была его любовь. Он не был мертвым святым, он был живой личностью, и его любовь была не философией, он была реальностью. Когда любовь — реальность, иногда она может становиться и гневом.

Он был таким же человечным, как и вы. Да, это еще не все. Он был также более чем человечен, но, прежде всего, и в главном - он был человечным, человечным с избытком. Христиане пытались доказать, что он был сверхчеловеком, а человечество — нечто случайное, необходимое зло для того, чтобы он смог воплотиться в тело. Вот почему он сердился. Иначе бы он был только чистотой. Такая чистота мертва.

Если это — подлинная, реальная чистота, то она не боится нечистоты. Если любовь подлинная, она не боится гнева, если любовь настоящая, она не боится битвы. Это показывает, что даже битва не может уничтожить ее, она выживет. Есть святые, которые говорят о любви к человечеству, но сами не могут любить ни одного человека. Очень легко любить человечество. Всегда помните: если вы не способны любить, то вы любите человечество. Это очень легко, потому что вам не нужно сталкиваться с человечеством, и человечество не создает вам никакого беспокойства. Один человек может принести много беспокойства, очень много. А вы можете чувствовать себя очень, очень хорошо, оттого что любите человечество. Как можно любить людей? — и вы любите человечество. Вы огромны, ваша любовь велика. Но я вам скажу: любите человека, это — главная подготовка для того, чтобы любить человечество. Это будет трудно, это создаст невероятный кризис, постоянный кризис и вызов. Если вы сможете превозмочь это и не разрушите любовь из-за этих препятствий, а пойдете вперед, усиливая свою любовь до такой степени, что она сможет преодолеть все препятствия — мыслимые и немыслимые — значит, вы стали целостным. Христос любил людей, и любил их так сильно, и его любовь была так велика, что она поднялась над отдельными людьми и превратилась в любовь ко всему человечеству. Затем она превзошла человечество и превратилась в любовь к бытию. Это — любовь к Богу.

«Ваши пути мне кажутся другими».

Они не только другие, они — прямо противоположные. Во-первых, здесь совсем нет пути. Это — не путь или, если вам нравится это слово, можно сказать, что это - путь без пути, дверь без двери. Но это — не путь, потому что путь, или дорога, необходим, если ваша реальность от вас очень далека. Тогда к ней приходится пробираться по дороге. Но я настаиваю на том, что ваша реальность доступна для вас прямо сейчас. Она внутри вас. Чтобы попасть туда, дорога не нужна. На самом деле, если вы отбросите все пути, вы внезапно обнаружите, что находитесь в ней. Чем дольше вы идете по дороге, тем дальше вы уходите от себя. Дороги сбивают с толку, уводят в сторону, потому что вы уже то, что вы ищете. Поэтому дороги не нужны, но если вы привыкли мыслить при помощи этих слов, то я вам скажу, что мой путь — диаметрально противоположный. Штейнер говорит: нужно мыслить правильно, — а я говорю: правильно или неправильно — всякое мышление неправильно. Мышление как таковое неверно, верно не мышление.

«Не будете ли вы так добры, посоветовать мне что-нибудь? Я, в какой-то мере, разрываюсь между тем, что говорите вы и тем, что говорит Штейнер».

Нет, вы должны оставаться в этом напряженном состоянии несколько дней. Я не буду советовать, и не буду помогать. Потому что если я буду советовать и помогать вам, вы можете придти и склониться ко мне, это будет преждевременно. Вы должны, как следует, побороться со Штейнером, прежде чем придете ко мне. А он, конечно, затеет с вами хорошую схватку. Он так легко вас не отпустит. А я не собираюсь вам помогать для того, чтобы вы перешли на мою сторону. Вы придете ко мне только по своей собственной воле. Когда плод созрел, он падает сам. Нет, я не брошу в него даже маленький камушек, потому что вдруг плод еще не созрел, а камень собьет его вниз, вот будет беда. Вы должны оставаться в вашем состоянии разорванного ума.

Вам придется решать, потому что никто не может находиться в состоянии разорванного ума долго. Приходит время, когда человек должен решать. И, если я помогу вам, это будет несправедливо по отношению к Рудольфу Штейнеру. Он мертв, он не может сражаться со мной. Мне гораздо легче, чем ему, привлечь вас к себе. Поэтому, и чтобы быть справедливым по отношению к нему, лучше, если я предоставлю вас самому себе. Вы продолжайте сражаться, или отбросьте меня. Это тоже будет выигрыш, потому что тогда вы будете следовать Штейнеру более целостно.

Но я не думаю, что это возможно сейчас. Яд проник в вас. Теперь это только вопрос времени.

Вопрос:

Когда я с растениями, реками, горами, животными, птицами, небом, я чувствую себя хорошо. Но когда я сталкиваюсь с людьми, мне кажется, что я попал в сумасшедший дом. Почему такое отличие?

Когда ты с деревьями, небом, реками, скалами, цветами, ты чувствуешь себя хорошо. Это не имеет никакого отношения к тебе. Это имеет отношение к деревьям, к рекам, скалам. Это хорошее самочувствие приходит от их тишины. Но когда ты приближаешься к людям, ты начинаешь чувствовать, что сходишь с ума. Тебе кажется, что ты попал в сумасшедший дом, потому что человек — это зеркало, которое тебя отражает. Ты, должно быть, сам сумасшедший. Именно поэтому ты чувствуешь в обществе людей, что ты в сумасшедшем доме. Я никогда этого не чувствовал. Даже с такими сумасшедшими, как ты, я никогда такого не чувствовал.

Это одна из главных трудностей, с которой сталкивается религиозный искатель.

Когда вы одни, вам кажется, что все в порядке, потому что нет никого, кто бы мог побеспокоить вас. Никто не дает вам такой возможности почувствовать себя побеспокоенным. Все находится в тишине, поэтому вы также чувствуете своего рода тишину. Но эта тишина естественная. В ней нет ничего духовного. Она принадлежит природе. Если вы пойдете в Гималаи, в прохладу гор, если вы столкнетесь с первозданной тишиной Гималайских вершин, вы почувствуете тишину. Но заслуга этого принадлежит Гималаям, а не вам. Когда вы возвращаетесь, вы становитесь точно такими, как были раньше. Вы не сможете унести Гималаи с собой. Так много людей отправлялись туда и оставались там навеки из-за того, что боялись потерять то, что приобрели в том случае, если вернуться в мир людей. Они ничего не достигли. Потому что если вы действительно достигли чего-то, вы уже не можете этого потерять. Мир — это проверка. Поэтому если вы чувствуете себя хорошо в отсутствии людей, это просто показывает, что среди людей начинает действовать ваше внутреннее сумасшествие. Не бегите из-за этого, не обвиняйте общество в этом, не обвиняйте людей, толпу. Не говорите, что это сумасшедший дом. Лучше думать о том, что вы сами несете эти сумасшедшие тенденции в себе. И они начинают проявляться, когда вы сталкиваетесь с людьми.

Два психиатра столкнулись на улице. Один сказал: «Привет». Другой психиатр ответил: «Мне интересно, что ты имеешь в виду?»

Такое обычное дело, кто-то сказал другому человеку привет. Но возникает трудность. «Мне интересно, что ты имеешь в виду?»

Пациент сказал своему врачу, что он постоянно видит какие-то точки перед глазами. Врач посоветовал ему не спать с веснушчатыми женщинами.

Больные и врачи всегда плывут в одной и той же лодке.

Естественно когда вы живете среди людей, вы встречаетесь с людьми, которые похожи на вас. Внезапно что-то в вас начинает отвечать им. Они сумасшедшие, вы сумасшедший. В тот миг, в который вы приближаетесь, начинается обмен энергий на тонком плане. Ваше сумасшествие выносит на поверхность их сумасшествие. Если вы остаетесь одни, вы счастливы.

Мулла Насреддин говорил мне: «Мы с женой жили двадцать пять лет необыкновенно счастливо». Я спросил у него: «И что случилось потом?» Он ответил: «Потом мы встретились, и все счастье куда-то исчезло».

Даже два счастливых человека могут встретиться, и возникает несчастье. Вы несете тонкие семена несчастья в себе. Когда приходит благоприятный миг, они прорастают. И естественно для человека, чтобы он расцвел во всех своих возможностях, нужно человеческое окружение. Деревья не могут стать таким окружением. Вы можете пойти к дереву и просидеть там, в тишине, и делать все, что хотите. Но вы остаетесь несвязанными. Между вами не возникает диалога, вы не разговариваете. Дерево продолжает жить по-своему, а вы по-своему. Нет моста. Река - это река, между вами и рекой нет моста. Когда вы приходите к человеку, внезапно вы видите, что возник мост, мост начинает мгновенно передавать что-то с одной стороны на другую сторону.