Эпопея любви - Мишель Зевако

Вдруг столпившийся в воротах люд увидел, как из дыма и пламени появился человек. Он шел сквозь раскаленные обломки, перепрыгивал через рухнувшие балки и настойчиво пробирался сквозь ад, царивший на развалинах дома Монморанси.

Брови и волосы у него наполовину сгорели, лицо было обожжено, одежда почернела от дыма и тлела. Человек повернулся к Данвилю, к толпе, и глаза его зажглись грозным огнем… Это был шевалье де Пардальян!..

— Отец! Отец! Где вы? — отчаянно крикнул шевалье.

— Сюда! Скорей сюда! Клянусь рогами дьявола! — ответил ему хриплый голос.

Шевалье кинулся на голос. Под обломками балок он увидел отца. Старый солдат стоял на коленях и пытался сдержать непосильный груз, рухнувший ему на плечи. Он был бледен смертельно; дышал с трудом, даже уже не дышал, а хрипел. Но отец нашел в себе силы улыбнуться сыну…

— Сейчас, отец, сейчас. Мужайтесь, я вас освобожу… Проклятые балки… Господи, у вас раздроблена нога… и волосы обгорели…

Голос шевалье дрожал, сердце учащенно билось. Он лихорадочно разгребал кучу обломков.

— Опять… опять ты не послушал меня… — едва слышно произнес Пардальян-старший—… Я же тебе велел: беги, уезжай!

Наконец шевалье смог поднять отца и подхватить его на руки.

— Отец! Отец! Что у вас сломано? Только нога? Скажите же…

— Кажется, два-три ребра… меня немного помяло…

У Пардальяна-старшего оказалась раздавлена грудная клетка. Произнеся последние слова, он потерял сознание. Горло шевалье сдавили рыдания. Он поднял старика и понес на руках…

Толпа ворвалась через ворота и заполнила то пространство, где когда-то находился парадный двор особняка Монморанси.

А шевалье с отцом на руках уже перебрался через развалины, прошел садом и, собрав все силы, догнал карету. Он опустил отца на сиденье между Жанной и Лоизой… рядом с матерью, у которой старый солдат когда-то похитил дочь… рядом с дочерью, которую он возвратил матери…

Жан подхватил шпагу, прыгнул на неоседланную лошадь и направил ее к ближайшим городским воротам…

В карете, почувствовав толчки экипажа, Пардальян-старший пришел в себя; он порылся в карманах, с трудом вытащил какую-то бумагу и дрожащей рукой протянул ее Лоизе…

XLV. Последний привал

Было уже часов семь вечера. Солнце садилось, и его косые лучи окрашивали в пурпурный цвет клубы дыма, что тяжело стлались над парижскими улицами. На перекрестках, на площадях и в домах по-прежнему убивали.

Шевалье де Пардальян мчался на неоседланной лошади со шпагой в руках: он ничего не видел и не слышал, не замечал творившихся вокруг ужасов. Он хотел только одного: как можно скорей добраться до городских ворот. Выбраться из этого ада!.. Каким образом? Этого он и сам пока не знал…

В красном тумане, словно тени кошмарных видений, мелькали у него перед глазами окровавленные озверевшие толпы, огни и дым пожарищ, дергающиеся в агонии жертвы…

Внезапно он остановился… Где они оказались? У городских ворот! Перед воротами — двадцать солдат с аркебузами и офицер.

Пардальян спрыгнул с коня и кинулся к офицеру:

— Откройте!

— Проезда нет!

Из кареты выскочила Лоиза, передала офицеру развернутый лист бумаги и вновь прыгнула в экипаж.

Изумленный офицер взглянул на Пардальяна и крикнул:

— Открыть ворота! Служба короля!

— Служба короля! — усмехнулся в карете старый солдат, на миг приподнялся и вновь упал на подушки. И странная улыбка мелькнула на губах Пардальяна-старшего.

— Служба короля? — в недоумении повторил шевалье.

Он ничего не понимал. Ему казалось, что это сон, сказочный сон, который начался появлением Като в адской камере тюрьмы, а завершился взрывом дворца Монморанси.

Но ворота распахнулись наяву! Опустился подъемный мост! Шевалье взлетел на коня и промчался по мосту. За ним покатилась карета. И вот уже мост поднимается позади кареты… И вот они уже покинули Париж!..

Не успели солдаты поднять мост и закрыть ворота, как перед постом появилась дюжина всадников. Лошади их были в пене, бока изодраны шпорами, а лица людей искажены ненавистью, досадой и отчаянием…

Данвиль и Моревер подъехали к воротам! Они мчались во весь опор, в двух шагах от городской стены под Данвилем пала лошадь. В один голос маршал и наемный убийца закричали:

— Откройте! Откройте! Это еретики!

— Служба короля! — ответил офицер. — У меня приказ!

— Откройте! — настаивал Данвиль. — Откройте, а не то…

— Стража! — скомандовал офицер. — Оружие к бою! Данвилю пришлось отступить… Но Моревер протянул стражу ворот какую-то бумагу со словами:

— Служба королевы! Откройте, сударь!

— Вы можете проехать, но только один! Остальные — назад!

Моревер промчался через ворота. Данвиль же, угрожая кулаком небу, разразился страшными проклятиями.

Моревер не солгал: его действительно послала королева Екатерина Медичи. Перевернув весь Париж в поисках Пардальянов, наемный убийца отправился в Лувр. Его ввели в королевскую молельню, и он застал Екатерину на коленях перед массивным распятием.

— Видите, — сказала королева, вставая, — я молюсь за всех, кто умирает сейчас в Париже.

— Вы и за него молитесь, мадам? — спросил Моревер и решительным жестом положил на стол голову Колиньи.

Екатерина даже не вздрогнула, а задала лишь один вопрос:

— Где Бем?

— Убит!

— Моревер, отвезете эту голову в Рим и расскажете, что мы сделали в Париже.

— Еду немедленно!

— Вот вам пропуск. Вот золото. Торопитесь, летите, не теряйте ни минуты… И еще возьмите это…

Екатерина протянула Мореверу маленький кинжал. Наемный убийца покачал головой и показал на свой широкий клинок:

— У меня есть оружие!

— Возьмите, — настаивала королева. — Этот кинжал не щадит никогда! Слышите, никогда!

Моревер вздрогнул и схватил оружие… Он догадался, что кинжал — из лаборатории Руджьери, гениального составителя ядов.

И он умчался… Моревер отправился в Рим, приторочив к седлу голову Колиньи. Наемный убийца ехал в Рим за славой и богатством и мечтал когда-нибудь вернуться во Францию, чтобы поразить Пардальяна кинжалом, который не щадит никогда… Он пересек Сену, а когда повернул к воротам пригорода Гренель, увидел в беспорядке отступавших солдат. Моревер узнал людей Данвиля.

Данвиль! Монморанси! Пардальян!

Три имени молнией сверкнули в мозгу Моревера. Он бросился ко дворцу Монморанси. Взбешенный от собственной беспомощности, наемный убийца наблюдал за взрывом и пожаром, видел, как шевалье де Пардальян прорвался сквозь пекло и, как Эней Анхиза, вынес своего отца…