Последний знаменный - Алан Савадж

— Но разве ты можешь помочь ему, воюя как простой солдат? Даже как офицер? Разве ты не сделаешь для него больше, если сам поедешь со мной в Гонконг добывать для Суня деньги?

— Тут вопрос морали, дорогая. Мое присутствие придает людям уверенность, что они не забыты варварами.

— Но мы с тобой знаем, что они-то как раз и забыты всеми, Роберт.

— Я должен остаться, Моника, и покончим с этим.

Она пожала плечами:

— Тогда я останусь тоже, до конца.

Юань Шикай уставился на лист бумаги, лежащий перед ним на столе.

— Что это? — потребовал он ответа. — Что это! — Его голос сорвался на крик.

Все присутствовавшие в комнате затрепетали. Даже Ли Юаньхун.

— Это передал мне японский посол сегодня утром, ваше превосходительство.

— Они имели наглость прислать мне это? — бушевал Юань. — Двадцать одно требование? Требование! Они домогаются права оккупировать Шаньдунский полуостров? Контроля над Маньчжурией? Требуют торговать только с ними и ни с кем больше? За кого они меня держат, за свою марионетку? Они с ума сошли, думая, что принудят нас к этому!

Присутствующих в комнате вновь объял страх,

— Они пользуются ситуацией, разумеется, — предположил Ли. — Тем, что не видно конца войне в Европе, что французы и британцы в ходе летних кампаний не добились успеха, что британцы не смогли пройти Дарданеллы, а теперь германцы устроили бойню при Верденах... Они знают, что варвары не только обессилены, но и неспособны помочь нам и помешать им, да к тому же французы, британцы и русские нуждаются в поддержке японцев.

— Мы еще посмотрим, в ком они больше нуждаются, — проворчал Юань.

— Они также, — продолжил Ли, — страшно сказать, считают тебя самозванцем, который скоро будет сметен силой обстоятельств. Они, без сомнения, осведомлены о восстании на юге. — Юань вперил в него взгляд, однако Ли слишком долгое время был его товарищем по оружию, чтобы смутиться под грозными взорами. — Необходимо давать себе ясный отчет в таких вещах, ваше превосходительство, чтобы знать, как драться с врагом.

Юань встал и начал ходить по комнате.

— Самозванец! Это я, что ли? Мы им еще покажем. Я объявлю себя императором. Это давно у меня на уме. И вот время настало. Я заложу новую династию. Пусть японцы попробуют посмеяться над этим.

Послышалось возбужденное шарканье ног, и Юань по очереди посмотрел каждому присутствующему в лицо, затем опять подошел к Ли.

— Они не примут этого, ваше превосходительство, — предупредил Ли.

— Кто не примет этого? Варвары? А что они смогут сделать? Ты только что сказал мне: японцы попирают наш суверенитет, будучи уверенными, что варвары слишком заняты истреблением друг друга, чтобы возражать. Итак, что сгодится для гусыни, пойдет и для гусака, ну?

— Я говорил не о варварах, ваше превосходительство. Мне кажется, народ не примет этого.

— Народ?! — зарычал Юань.

— И образованные люди, магнаты. Они не примут тебя, ваше превосходительство. А что касается людей Суня...

— Люди Суня! — взорвался Юань. — Люди Суня разгромлены. Только что прибыло сообщение — они снова потерпели поражение.

— Они отступили в горы, ваше превосходительство. Да, потерпели поражение, но не разгромлены.

— Разгромлены, — огрызнулся Юань. К ужасу присутствующих, его ноги неожиданно подломились и он рухнул на диван, тяжело дыша. Но продолжал говорить: — Да, они будут разгромлены. Пошлите приказ моим командирам. Я приказываю в тех горах уничтожить всех до единого мужчин, женщин и детей, перебить до последнего коров и овец, собак и цыплят. Приказываю отравить все реки и озера, чтобы там не осталось рыбы. Приказываю вырубить все леса до последнего дерева и вытоптать все поля. Приказываю сжечь все дома дотла во всех городах и селениях. Это понятно? Я приказываю уничтожить гоминьдан! — Офицеры сглотнули и обменялись взглядами. — Весь, кроме доктора Суня, Баррингтона и его жены, — тихо проговорил Юань. — Я хочу, чтобы их привезли сюда в клетке мне на обозрение. Вы знаете, что я собираюсь сделать с ними? Ты, Мартин, подойди сюда.

Мартин облизнул губы, выходя из шеренги адъютантов, и встал по стойке смирно напротив своего господина.

— Сейчас я расскажу, что сделаю с ними, — прошептал Юань. — Я прикажу кастрировать мужчин и отрезать груди у женщины, затем я зашью их и прикажу провезти по всему Китаю от одной границы до другой. Я заставлю их жрать собственную плоть. Я... — Его голос становился хриплым от неистовства, и наконец он потерял сознание.

— Он лишился рассудка, — сказал Ли небольшой группе присутствующих офицеров. — К счастью, он уже не жилец. В этом не приходится сомневаться. Нам остается только ждать и готовиться к этому.

— Что вы намереваетесь сделать, ваше превосходительство? — спросил один из офицеров.

— Восстановить республику, — ответил Ли.

— И возглавить ее в качестве президента?

— Вероятно, будет необходимо начать именно с этого. Но я также намерен восстановить отношения с доктором Сунем.

— И с японцами, ваше превосходительство?

Ли пожал плечами:

— Нам придется иметь дело с японцами, господа. На определенном этапе. — Он прошелся взглядом по лицам, остановившись на Мартине. — Умоляю вас всех не проявлять спешки.

Мартин сидел рядом с Викторией, нашептывая ей на ухо. Ее лоб пересекли глубокие морщины.

— Маршал Ли — предатель, — сказала она. — Он только и ждет смерти Юаня.

— Мы все этого ждем, — откликнулся Мартин.

— А что, ты думаешь, произойдет вслед за этим?

— Маршал Ли намеревается начать переговоры с доктором Сунем.

— Никогда! — заявила Виктория.

— Тетя Вики, это неизбежно. Юань оказался бедствием для страны. Он только и занимается, что смотрами своих войск. Все, о чем он мечтает, — стать императором, хотя сам прекрасно знает, что это невозможно, так как империя его не примет. Без сомнения, мы можем разгромить людей Суня в открытом бою в поле. Мы много раз били их, однако, если нам не удается заставить их отказаться от борьбы, мы обязательно потерпим поражение. А сейчас, когда японцы дышат нам в затылок, следует прекратить наши внутренние распри как можно скорее.

— Ты намекаешь на смещение маршала, — сказала Виктория. — Чтобы эта скользкая гадина пришла к власти.

Мартин вздохнул:

— Я намекаю на то, что необходимо спасать Китай от бессмысленной гражданской войны, в ходе которой мы рискуем потерять только Богу известно сколько территорий.

— Ты... — Виктория не успела произнести, так как открылась дверь. Она торопливо поднялась с дивана и отвесила поклон. Мартин вытянулся по стойке смирно.

Юань несколько секунд разглядывал их. Тем временем комната наполнилась неприятным запахом. Затем он проговорил:

— Замышляете что-то против меня?

— Конечно же нет, ваше превосходительство, — заверила Виктория. — Мы обсуждали свои дела.

— Дела, — передразнил Юань. — Знаю я тебя, сука! — Виктория застыла, но не произнесла, ни слова. Она продолжала стоять, даже когда Юань пересек комнату и схватил ее за волосы. — Сука! — прорычал он снова. — Ты сука, и сука вероломная! Ты идешь туда, где тебе выгоднее. Ты бежала от братьев, чтобы быть с этой крысой Таном, а потом ты покинула Тана, чтобы быть со мной.

— Ваше превосходительство... — Викторию трясло, но больше от гнева, чем от страха.

— Теперь ты задумала бежать от меня, — сказал Юань. — Со своим ублюдком.

Виктория перевела взгляд на Мартина, молчаливо взирающего на происходящее.

— Оставь нас, — попросила она юношу.

Но Мартин двинулся вперед, увидев, как ее лицо перекосилось от боли, когда пальцы Юаня сильнее потянули ее за волосы.

— Ваше превосходительство...

— На помощь! — закричал Юань. — На меня напали!

Двери распахнулись, и в комнату вбежала стража. Мартин был безоружен, но даже и с оружием ему оказалось бы не под силу одолеть толпу мужчин, которые схватили его за руки и поставили на колени.

— Ваше превосходительство, — запротестовал Мартин.

— Ты умрешь, — раздался рык Юаня.

— Умру? — закричал Мартин. — Что я сделал? Разве я не служил тебе честно всю свою жизнь?

— Ты — Баррингтон, — ответил Юань. — Я истреблю всех, кто носит это имя. Уведите его.

— Юань! — вскрикнула Виктория. — Ты не можешь убить моего сына. — Юань уставился на нее, Мартин также смотрел изумленными глазами. — Да, — простонала Виктория. — Ты — мой сын от Тан Личуня. Я отдала тебя Роберту для усыновления, потому что мне самой не позволили бы растить тебя. Но ты мой сын! Юань...

— Подходящий сын для такой матери. Вы умрете «смертью от тысячи порезов». Все вы. И твоя невестка, и внук. Они Баррингтоны. Все они. Уведите их. Я сам буду наблюдать за их казнью. Уведите их! — Он упал на диван со стоном.

Ли Юаньхун стоял рядом с врачом, пока тот мыл руки. На кровати лежал полководец и стонал. Комнату наполнял удушливый запах его пота.