Путь Крови - Михаил Павлович Игнатов

в тёмную полосу и тут же плечо рвануло болью.

Пулик перехватил меч левой и выдохнул:

— Спина к спине.

Замерший в трёх шагах Кровавый сообщил:

— Вам это не поможет.

***

Омер спешил, уже не заботясь о бездействующих лучниках и лично сметая предателей с пути. Слева кто-то снова жалобно закричал, и он свернул туда, торопясь.

Но застал лишь стоящего над мёртвыми Кровавого, который при его появлении лишь качнул капюшоном плаща:

— Так-так-так. А это уже интересней. Ещё семеро безруких и юный бездарный адепт спешат на помощь принцессе.

Подняв руки, Кровавый сначала скинул капюшон, открывая лицо мужчины лет сорока, а затем и вовсе сбросил с себя изрубленный плащ.

Старший из воинов Омера с тоской протянул:

— Они очень быстрые, эти Кровавые. В круг, в круг, бестолочи, — глянув на Омера, вокруг которого и сбил защиту из тел, добавил. — Надеемся на вас, ваша милость.

Омер сглотнул. Прошлая встреча с Кровавым едва не закончилась для него плохо. То, что этот Кровавый из Скеро, а не Реола, вообще ничего не меняет.

Омер торопясь, глотнул ещё один пузырёк Ярости, обновил в очередной раз свою собственную защиту, сложил печать каменных шипов, даже толкнул в руку жар души, держа технику на самой грани, терпя неприятные ощущения и, не моргая, пялясь на Кровавого.

Едва его фигура дрогнула, как Омер отпустил сдерживаемый жар и кольцом вокруг себя и семёрки своих воинов поднял шипы, в тот же миг и солдаты ударили мечами в пустоту вокруг себя.

Кровавый стоял в трёх шагах от кольца шипов, но кровь, льющая из его сапога и из его плеча, прямо говорили, что он попал под оба удара: и стали, и техники.

Омер оскалился в довольной улыбке, да и воины довольно ухнули.

— Ха! Взял?!

Кровавый вдруг тоже усмехнулся:

— Вы меня удивили. Теперь моя очередь, — поднял вверх палец, словно указывая в небо. — Раз.

Сначала Омер не понял, что должно его удивить, а затем заметил, как кровавое пятно на рукаве врага становится всё меньше и сглотнул.

— Два.

Кровавый снова исчез, но в этот раз удары мечами пришлись в пустоту. Кровавый не пытался напасть, он отступил туда, где его первый раз увидели — в завал из тел мёртвых.

Отступил, поднял руку, и из мертвецов к нему поползла кровь, собираясь в крохотные ручьи поверх тел, спустя три удара сердца кровь добралась до его ног и двинулась вверх, окутав кровавой плёнкой сначала по колени, затем по пояс.

Кровавый изогнул губы в презрительной усмешке:

— Вы помешали мне восстановить силы, сейчас я закончу и убью вас.

Омер пришёл в себя, заорал:

— Нападайте, нападайте, пока у нас есть шанс!

Сам ударил первым, повторив удар каменными шипами, что бьют из земли, добавил к ним ветер каменных шипов.

Кровавый резкими ударами меча отбил то, что летело ему в голову и грудь, от остального и не подумал уйти в сторону. Остался на месте, заполучив больше десятка новых ран.

Через миг на него налетели солдаты, окружили, принялись наскакивать, суматошно рубя мечами.

Кто-то успевал нанести рану, кто-то отлетал в сторону, зажимая обрубок руки или и вовсе держась за распоротое горло.

Но с двух сторон из дыма и кустов вдоль дороги набегали ещё воины отряда, сменяя раненых и убитых, Омер бил и бил, содрогаясь от пропускаемого через печати потока жара души. Только раны Кровавого заживали на глазах, а плёнка крови поднималась всё выше и вышел.

Омер понял — это конец.

И тут раздался вопль:

— Дорогу, дорогу, вашу итить!

Воины в одном месте хлынули в стороны, из-за их спин выскочил какой-то солдат, с залитым кровью лицом, хекнул, метнув из-за спины какую-то сеть с камнями на краях.

Кровавый крест-накрест перечеркнул воздух перед собой Дождём клинков рассекая верёвки сети, часть её пролетела мимо, часть опала вокруг Кровавого, камни утяжелители рухнули ему под ноги, внезапно раскалываясь на каменных шипах, что все так же окружали его, и разливая вокруг себя чёрные маслянистые потоки.

Омер выпучил глаза, сообразив, что видит перед собой, и вдруг вспомнив рассказ Лиала о его экзамене в Академии, вскинул руки, складывая новые печати.

Сообразил, что это была вовсе не сеть и Кровавый, рванулся, сдирая себя с каменных шипов, пробивших ему ноги, но Омер успел первым.

Или вторым, тут как поглядеть.

Кровавый впечатался в накрывший его голубой почти прозрачный купол, а через миг огненная реольская смесь, на которую упал метко брошенный горящий обломок, с рёвом полыхнула.

Купол покрылся тонкими трещинами, загудел, зазвенел яростным перестуком.

Омер прокусил губу, вливая из сердца весь поток жара души, который только был способен пропустить через своё тело, но понял — всё равно проигрывает — трещины на куполе становились всё толще.

Вот через них хлынули острые языки огня — трещины стали сквозными.

Вот в трещину просунулось жало меча.

Вот в десятке мест купол прошибли призрачные мечи.

А затем купол со звоном рассыпался на сотни осколков, выпуская ревущее пламя и огненную фигуру.

— Бей! Бей тварь!

Перепрыгивая через потоки пламени к горящему бесстрашно ринулись все, кто ещё стоял на ногах.

Омер облизал окровавленные губы, дрожащей рукой ухватил слезу Амании на груди, втягивая в себя запасённый в ней жар души чужих молитв.

Сейчас, сейчас и он ударит, сейчас.

***

Креод рявкнул:

— Назад!

Не успел.

Светящаяся полоса перечеркнула сразу троих воинов и исчезла, забрав с собой их жизни — на землю упали разрубленные пополам тела. Не спасли ни подставленные под удар мечи, ни доспехи.

Бежавшие чуть позади и не успевшие навстречу со смертью отступили.

Креод оценил спокойно стоящую впереди фигуру и сообщил очевидное:

— Это схватка не для вас, — добавил приказ. — продолжайте сражение, не приближаясь к этому месту, доберитесь до конца обоза принцессы и развернитесь назад, помогая двум другим крыльям отряда.

Ответил ему лишь один солдат — с диким, бешеным взглядом, что горел на бородатом и алом от крови лице, но ответил чётко и без запинок:

— Слушаюсь, гаэкуджа.

Креод ещё помедлил, вглядываясь в своего воина, а затем отвернулся. Как бы на того ни повлияла принятая ярость Эскары, это сейчас неважно. Важен стоящий впереди невысокий седой идар в годах.

Креод не обманывался его видом, сколько бы ни было ему лет, он смертельно опасен, потому как титул Клинка даётся не просто так, не каждому Великому паладину, удлинить сталь меча своей волей может только ставший чем-то большим, чем Великий паладин, только Клинок.

Рука Креода словно сама скользнула в правый рукав, за пузырьком.