Огниво Рассвета - Алексей Будников

— Да, это, наверное, не слишком хорошо получилось бы, — усмехнулся молодой.

— Во-от. Поэтому, стало быть, они и устраивались как можно выше, чтобы доступ туда всем прочим закрыт был. Вдруг что. А уж архимагистр, говорят, и вовсе под самым шпилем оседал — там, вишь, и видно все, и, так сказать, к Богам поближе будет. Ведь откуда у колдунов сила? Пральна, от Богов. Потому чем к ним ближе, тем могущественней себя ощущаешь. Усек? Вот и молодец. Наверняка, маги и достаток свой в опочивальнях хранили. Так что чем выше поднимемся — тем больше шанс наткнуться на такую комнатку. Смотри в оба, не прогляди подъема какого.

Его собеседник задумчиво хмыкнул:

— А может тута не так просто все? Может, эти колдунишки сооружали какие лазы секретные, что к ним в покои вели? Или не только в покои… Знаешь, Юриз, а ведь частенько именно такие вот библиотеки таят в себе тайные проходы.

— Не мели чепухи. Сказок геройских, небось, начитался? Я пожил больше твоего и лучше знаю, что никто и никогда не будет сооружать тайных проходов в библиотеках. Рассказать, почему? А именно потому, что здесь будут искать в первую очередь. Нет уж, Хори, если некроманты и додумались провести лаз, то точно не через библиотеку. Это должно быть какое-нибудь абсолютно неожиданное место.

— Нужник, что ли?

— Какой в Омут нужник?! — неожиданно воскликнул обладатель прокуренного голоса, да так гулко, что эхо подхватило его слова, принимаясь разносить их дальше по башне. Затем он будто захлебнулся криком, продолжив уже куда более тихо, почти неслышно: — Кончай шутейничать, оболтус. Куда это твой былой страх вдруг улетучился?

— Да здесь же ни души. Чего бояться?

И тут, словно в усмешку, раздался непонятный треск, свист, а за этим легкий взрыв. Послышался шелест и грохот опадающих на пол книг и испуганные истошные выкрики:

— Какого беса?! — от громогласности зазвучавшего голоса мне даже не удалось понять, кому из товарищей-воров он принадлежал.

— Что, добазарился, дурень?! Никогда не смей подтрунивать над Судьбой!

— Что это было?! Кто это сделал?! Откуда?! — не унимался парень.

— Стихни, Хори, — пришикнул на него спутник. — Не голоси.

Я замер посреди коридора, оцепенело прислушиваясь и не решаясь идти дальше. Вскоре после взрыва до меня докатилась мощная магическая волна, от которой все мое колдовское естество испугано скукожилось. Столь мощного всплеска силы мне переносить еще не доводилось. И я представить не мог, что было способно его породить.

Вдруг неподалеку прозвучал очередной трескучий взрыв, на этот раз куда более гулкий и страшный. Я, кажется, даже услышал, как рухнул один из забитых книгами стеллажей.

— А вот это уже не смешно! — еще громче заголосил молодой вор. — Дергаем отсюда!

— Не паникуй, иначе я сейчас сам тебя на люстре вздерну! — также повышенным тоном вторил товарищ.

Теперь эти странные и, судя по звуку, не слишком дружелюбные взрывы начали возникать с завидной регулярностью. Хлопки проносились один за другим, вспыхивая то тише, то звонче. Я, недолго поколебавшись, наконец-таки решился двинуться с места. Быстро пройдя казавшийся куда более длинным коридор, выступил в обширную круглую залу, что практически полностью повторяла строение прихожей — те же два лестничных рукава, спускавшихся от открытой библиотечной залы, под которой я и ступал секунду назад, та же беднота обстановки. Напротив — массивные врата из красного дерева, по обе стороны от которых располагалась еще парочка дверей попроще. Комната скудно освещалась мутным, пробивавшимся сквозь подпотолочные окна лунным светом, но это не мешало всему вокруг буквально светиться серебром и синевой.

Вскоре, как я и ожидал, вприпрыжку и чуть не спотыкаясь со ступенек стали спускаться визитеры. Отчего-то они решили не поворачивать обратно, в сторону входных ворот — видно, разыгравшаяся магия преградила все пути к отступлению. Первым на украшенный резьбой пол, бестолково размахивая руками, сбежал молодой парень: на вид порядка двадцати пяти, облаченный в блеклые мешковинные одежды, валяную шапку, из-под которой выглядывали русые кудри, гладко выбритый и слегка лупастый от страха. Дальше, уже по другой, параллельной лестнице сошел и товарищ: муж лет пятидесяти, волосы которого сверкали серебром, а затылок — пролысиной. Темная кожаная куртка, едва не разрываясь по швам, обтягивала массивный, налитый мышцами стан.

Только воссоединившись, воры позволили себе несколько секунд передышки, остановившись и как-то обреченно вскинув головы вверх, в сторону библиотеки. Однако магическое, рвущее все на своем пути и ни на мгновение не умолкавшее преследование не заставило себя долго ждать. Близ верхних ступеней, разметая по полу бумажные листы, возник перламутровый всполох, обдав зал рвущим воздух гулом и стрекотом. Практически тут же ему вторил другой, на параллельной лестнице и уже на середине спуска. Осознав, что погоня совсем не думала их оставлять, товарищи-воры единовременно сорвались с места, ринувшись к расположившимся позади воротам красного дерева. Выбили плечами высокие створки, легко сорвав их с ржавых петель, и скрылись в темной арочной глотке прохода. Серебристо-розовые, напоминавшие водные всплески под ногами незримого великана взрывы, не умолкая и не убавляя в мощи, устремились следом.

Наверное, любой другой, имеющий в голове хоть толику благоразумия человек, после лицезрения подобного действа, сразу, не задумываясь, двинулся бы в направлении обратном тому, куда прошествовала незримая сила, но только не я. Любопытство, при одной только мысли о бегстве довлело на ноги, не позволяя им даже нацелиться на выход из башни, и оставляя для меня лишь одно возможное направление — вдогон. К тому же, как говорил Вильфред, меня охранные чары трогать не станут. И теперь вдруг выползшая невесть из каких закромов совесть не позволяла мне просто стоять и смотреть, как они уничтожат оказавшихся не в том месте заблудышей. Сейчас разум осознал всю опасность положения. Эти магические зарницы, чем бы они ни были, не остановятся, покуда не выполнят своей цели: изгнать чужаков из пределов Трелонии. И коли мне выпала честь, по убеждениям старика Форестера, нести в себе крупицу повелевающей здесь силы, то я, видно, единственный, кто ныне был способен помочь этой парочке. Право, мне даже мельком не представлялось, как провести подобное дело, как унять пробудившуюся под сводами башни энергию. Но ничего не остается — придется импровизировать. Не впервой.

Отлипнув от стены, я стремглав бросился следом за ворами, но, едва преступил порог новой залы, как тут же невольно застыл на месте. Это была трапезная: огромная, полусферическая, с высоким, украшенным пышными золотыми люстрами потолком. Большую часть площади занимал длинный, выглядевший почти бесконечным пиршественный стол, на котором ныне царил полнейший хаос: всюду валялась перевернутая, потрескавшаяся, разбитая утварь, очерствевшая и покрывшаяся плесенью пища, крошки, кости, стояла так и не высохшая мутная жидкость. Стулья были подстать — опрокинутые и укрытые вековым налетом пыли, местами поцарапанные, пробитые, поломанные. Трапезную обходила колоннада с изящными, но истершимися и отколотыми капителями, фризами, каннелюрой, а между стройными столпами, сияя разноцветной мозаикой, устроились большие окна — также не пощаженные временем. Свет серповидного, плывшего среди антрацитовых облаков месяца пробивался не только сквозь стекло, но вдобавок проползал, подобно густому сверкающему ручейку, в испещрявшие стены расщелины и дыры. Однако совсем не это искореженное благолепие заставило мой разум охладеть, а ноги пустить корни в мощеный пол.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});