Маленькое счастье Клары - Анна Лерн

Когда Ливен постучал в дверь, я заметила, как сжалась под плащом кузина. Ей тоже было нелегко.

Нам отворили не сразу. Сонный слуга долго щурился, а потом отскочил в сторону.

- Фрай Клара! Ох, простите меня, ваша светлость! Прошу вас, входите! Входите же! Хозяйка ведь совсем от горя умом тронулась!

Я не помнила, как его звали, но лицо было знакомым. А вот Хенни обратилась к нему по имени:

- Эдван, что с фрау Гертрудой? Где она?

- Сидит бедняжка в комнате дочери, ни пьет, ни ест, смотрит в стену и плачет, - горячо заговорил слуга, разглядывая нас в слабом свете лампы. – Помрет она, истинно вам говорю! К дочери отправится!

Отобрав у него лампу, мы бросились на второй этаж и уже через минуту стояли перед дверями комнаты Лисбет.

Я постучала и несколько раз произнесла имя фрау Гертруды, но ответом мне была тишина.

Недолго думая, мы вошли в комнату и замерли, увидев мачеху, сидевшую у горящего камина. Даже я в этот момент испытала приступ острой жалости, а Хенни и подавно. Ее сдавленный всхлип прозвучал тоненько и протяжно.

Волосы фрау Гертруды были в беспорядке и длинными прядями свисали на спину, бледное лицо с темными кругами казалось лицом покойника, а полные щеки обвисли, превратив ее в старуху.

- Матушка, - тихо произнесла я и опустилась рядом с ее коленями. – Вы слышите меня?

Блеклые глаза медленно повернулись в мою сторону и в них на секунду мелькнуло удивление, но тут же погасло.

- Клара… Лисбет умерла… Моя доченька…

- Я знаю, - мне вдруг захотелось плакать. – Я знаю…

Хенни тоже присела возле нее и ласково спросила:

- Фрау Гертруда, когда вы ели в последний раз?

- Не знаю… - она снова уставилась в стену. – Мне не хочется…

Я резко поднялась и, распахнув двери, крикнула:

- Эдван, сюда! Немедленно!

Тут же раздался топот, и испуганный слуга предстал передо мной, а за ним поднялись Филипп и Ливен.

- Иди на кухню и скажи, чтобы сварили бульон, да понаваристее! А сейчас пусть принесут чай с медом!

- Сию минуту ваша светлость! – он помчался вниз, чертыхаясь в темноте, а граф с беспокойством спросил:

- Как она?

- Плохо, - я закусила губу, размышляя над этой ситуацией, а потом сказала: - Нам нужно поговорить. Прямо сейчас.

- Да, я слушаю вас, - Филипп хмурился, и я на секунду засомневалась, но это длилось лишь секунду.

- Мы должны забрать фрау Гертруду в «Темный ручей», Она ведь действительно умрет здесь в одиночестве, забытая всеми, - я говорила это горячо, с напором, чувствуя, как в душе растет колючий ком. – Я понимаю, что требую многого, и вы имеете право злиться на меня. Отказать вы тоже имеете право, но…

- Успокойтесь, ваша светлость, - муж сжал мои плечи и легонько встряхнул. - Я бы никогда не оставил в беде беспомощную женщину. Вы можете рассчитывать на меня и мою поддержку.

Отбросив все условности и не обращая внимания на барона, я бросилась на грудь Филиппа и заплакала, проклиная свои разбушевавшиеся гормоны.

- Ну все, все… Хватит милая, - ласковые руки мужа сжали меня в объятьях. – Иначе я просолюсь не хуже знаменитой сельди нашей Гуды.

Я улыбнулась сквозь слезы и в который раз почувствовала себя до безобразия счастливой.