Антология ивритской литературы. Еврейская литература XIX-XX веков в русских переводах - Натан Альтерман

На могилах царей и в разрушенных ветром стенах. Но сквозь бездну веков, через сотни и тысячи лет Он восстанет из копий земных, и поднимется Свет В Храме огнепоклонников, в пламени вечных костров. И огонь Его будет в сознании гения тлеть, В плоти тварей земных и народа, познавшего смерть, — Околдуют меня божества уходящих миров. 13 Околдуют меня божества уходящих миров — Сотворил их народ, украшающий дней суету. Красотой звал он мудрость, а мудростью звал красоту, Красотою смиряя Аид и свирепость валов. Зачарован я ветрами северных мрачных морей. Что выводят неясный узор на застывшей земле; Но когда я бродил среди Шамаша статуй во мгле, Тлела искра заветная в жаркой ладони моей. Это искра Востока, огонь ханаанских чудес; Тамарисков, дубов и Ашеры услышу я зов, В древнем Уре кадить буду Уту, владыке небес. Где неведомый путь, на который ступить я готов? Примет жертву мою Всемогущий, иль грозный Зевес, Или этот последний из идолов в сонме богов? 14 Или этот последний из идолов в сонме богов, Или песня о силе продлит бытие естества. Человеческий разум постигнет секрет вещества, Сочетания атомов, тайну ветров и громов. Средь молчащих камней он сумеет тропу отыскать В царство ласковых мхов и деревьев неведомый мир. Всё в единой цепи для него — золотистый инжир, Пестрый гриб, и слоненок, и озера темная гладь. Он к источникам света проложит познания путь, Напряженного нерва постигнет звенящую суть, Притяженье магнита поймет и загадку цветения ржи. Но останется тайна всех тайн, тайна вечная — жизнь! И псалом зазвучит: «Лишь немеркнущим Солнцем судим, Гиацинтом и мальвой я был перед Богом моим». 15 Гиацинтом и мальвой я был перед Богом моим, Словно колос, под тяжестью зерен склоненный к земле. Он послал мне дожди и туманы далеких полей, Оратории красок, симфонии света и тьмы;