Бокс Э. Смерть — штука тонкая. Фиш Р. Л. Афера Хавьера. Макгиверн У. Экстренный выпуск - Гор Видал

Дверь открыла пожилая женщина в черном платье. Террел сказал ей, что хочет видеть Брайдуэла. Она нахмурилась.

— Не знаю… Он собирается в аэропорт…

— Я займу только пару минут. Меня зовут Террел, я из «Кол Бюлетин».

— Я доложу. Вы не подождете в гостиной?

— Конечно.

Террел снял шляпу, и шагнул в прихожую. Там была вешалка для шляп, стойка для зонтов и круглая лестница, ведущая на второй этаж; все это выглядело солидно и слегка старомодно. Зато удобно.

— Поездка неожиданная? — спросил он.

— Мистер Брайдуэл нужен во многих местах. И он повсюду ездит сам.

Говорила она так, будто они обсуждали местного пастора.

— Да, конечно, — серьезно кивнул Террел.

Гостиная была длинной и мрачной, с толстыми красными коврами и темной массивной мебелью. Террел закурил и присел на широкий деревянный подлокотник. В мрачной комнате царил запах стерильности и необжитости, бледно-лиловые обои и лиловые портьеры создавали унылый фон для семейных фотографий в вычурных рамах. Неуклюжие диваны и кресла только усиливали колорит. Медь и железо поблескивали в тусклом свете, а над камином висело зеркало в темной кованной оправе.

Послышались шаги, и Террел встал, как только открылась дверь и Дэн Брайдуэл шагнул в комнату.

— Ну, молодой человек, вам придется поторопиться. Я должен успеть на самолет в Сент-Луис. Он вылетает через час.

— Я постараюсь.

— Что вам угодно?

Брайдуэл настороженно изучал его. Он был невысок и коренаст, с редеющими седыми волосами, небольшим брюшком, стянутым золотой цепочкой карманных часов. В тяжелом квадратном лице видны были сила, смелость и хитрость. Он походил на человека, способного, если необходимо, драться насмерть, но который вообще не станет драться, не будучи уверенным в исходе.

— Я проверяю один слух. Он касается вас, мистер Брайдуэл, и потому я здесь.

— Ну давайте, выкладывайте. Я привык к слухам. За последние сорок лет меня обвиняли во всем, кроме разграбления Рима. Рискните.

— Говорят, вы с Айком Селлерсом — партнеры.

Брайдуэл рассмеялся.

— Это что-то новенькое. И что же мы делаем? Содержим конюшни?

— Содержите «Акме Констракшн Компани» и «Белл Рекерс».

Брайдуэл был потрясен, Террел видел это, удивление исказило его жесткое настороженное лицо. Но почти тут же он взял себя в руки.

— Я говорил вам, я спешу, — сказал он, вынимая часы. — Это все, что вы хотели мне сказать?

— У вас не будет комментариев по этому поводу?

— У меня вообще нет комментариев — ни сейчас, ни когда-нибудь еще, — Брайдуэл изучал свои часы. — Или вы услышали злонамеренную ложь, или сейчас стараетесь наспех сварганить историю. Зачем мне придавать этому значение?

— Это все, что вы хотите сказать?

— Если вам будет легче, я добавлю, что это грязная клевета, — краска бросилась ему в лицо, голос дрожал от злости. — Не знаю, кто это затеял, но это отвратительная и глупая клевета.

— Вы знаете Айка Селлерса?

— Я с ним виделся. Если вы называете это знанием человека, тогда я его знаю. — Брайдуэл учащенно дышал. — Я привык к клевете, Террел. Но спускать ее не намерен. Если вы напечатаете этот слух, это дорого обойдется вашей газете.

— Подставные владельцы компаний заговорили. В полиции. Они называют настоящими хозяевами вас и Айка. Две компании делали деньги на Совете по парковкам — этими компаниями владеете вы с Селлерсом. Ну, станете вы нас преследовать за публикацию, мистер Брайдуэл?

— Кто вас сюда послал? — спросил Брайдуэл. Он умерил свой грозный пыл так же легко, как снял бы пальто. Теперь он смотрел на Террела проницательным холодным взглядом. — Люди Колдуэла?

— Нет. Это просто по ходу дела. Я пишу статью про Эден Майлз. Кто ее убил? Кто подставил Колдуэла и почему? Поиски ответов на эти вопросы и завели меня сюда.

— Колдуэла подставили? Разве вы не читали отчета полиции?

— Я не верю ему. А вы верите?

— Почему бы мне не верить? Или Рич Колдуэл святой? Разве он настолько лучше нас?

— Он не убивал Эден Майлз.

— Я верю полиции, молодой человек. — Брайдуэл шагнул к Террелу и помахал кулаком перед его носом. — Почему я должен верить Колдуэлу? Ну, скажите мне, сыщик. Он возмутитель спокойствия, он повсюду лезет, этот мнимый скромница, у которого не хватает ума даже на свои дела. Великий реформатор! — Брайдуэл постепенно закипал. — Разве этого недостаточно, чтобы хотелось блевать? Где он был, когда мы строили этот город? А? Когда прорывали каналы в устье, когда русло реки перенесли за Демпстер-стрит и когда весь центр города был разрыт, чтобы проложить улицы и дать место новым зданиям? Мы сделали это без его помощи, без помощи канючащих снобов, живших на этой жирной земле в больших поместьях. Город был вонючим болотом, в котором они боялись запачкать свои штиблеты. Но мы сделали из него то, чем он стал. Я, Чарли Брикнел, братья Шмидт, да и Айк Селлерс с мэром Тикнором. Это сделали наши компании и банки и наше мужество. И вот много лет прокорпев в чванливых колледжах, много лет бесцельно проболтавшись по Франции и Европе, он сует сюда свой нос и заявляет, как все мерзко и что он все вычистит, а всех нас отправит в тюрьму. Ну и кто в тюрьме, мистер сыщик? Мы или Рич Колдуэл?

— А кто должен быть там?

Старик несколько мгновений смотрел на Террела, потом холодно и бесстрастно заявил:

— Я поддерживаю полицию.

— Вы боитесь не поддерживать.

— Я ничего не боюсь. Это мой дом, мой город, и я буду за них бороться. Люди, которые построили этот город, возможно, немного хватили лишку. Взяточничество, коррупция — я этого не отрицаю. Но я буду биться против обвинений этой кучки показных реформаторов. Наши заслуги и достижения больше наших ошибок и вины. Когда-нибудь все это поймут.

— Я вижу, вы верите ерунде, которую проповедуете. Так давайте придерживаться фактов. Эден Майлз убил бандит, привезенный Айком Селлерсом. Ваш партнер подставил Колдуэла. Он совершил убийство — это так же верно, как если бы выдавил жизнь из тела девушки своими руками.

— Полиция обвиняет Колдуэла, — старик стукнул по ручке кресла.

— Почему вы не захотели бороться в суде? Пусть бы Колдуэл выиграл выборы, дали бы ему обвинить вас, привести в суд, — Террел безжалостно впился взглядом в бледное лицо старика. — Айк не хотел этого, верно? Он хотел подставить Колдуэла, обвинить в убийстве. Навсегда устранить с дороги. Так ведь?

Казалось, старик с трудом брал себя в руки.

— Убирайтесь, — дрожащим голосом выдавил он. — Я достаточно наслушался ваших обвинений. Убирайтесь.

— Хорошо, мистер Брайдуэл.

— Я лечу в Сент-Луис навестить дочь. Меня не будет в городе три месяца. И мне наплевать, что и с кем тут случится.

— Такие люди, как вы, всегда меня удивляют. Конечно, вы построили город. Но где гордость за свою работу? Вы оставляете заправлять всем бандитов — и пусть все летит к черту? Трущобы, плохие школы, загубленные парки — почему все это вас не возмущает? Почему вы ничего с этим не делаете?

— Убирайтесь вон! — взвизгнул Брайдуэл. — Не учите меня, что делать. И не сметь мне угрожать, понятно?

Террел медленно покачал головой.

— Вы не пойдете в тюрьму за убийство, мистер Брайдуэл. Вы пойдете в ад.

Брайдуэл не отвечал; он пытался говорить, но с его губ не срывалось ни слова. По испуганному взгляду Террел видел, что все-таки потряс его.

— Спокойной ночи.

От дома Брайдуэла Террел поехал в «Мэншен», большой ночной клуб Айка Селлерса в центре города. Официант Мигель сердечно приветствовал его и передал с помощником записку Конни Блейкер.

— Выпьете? — спросил Мигель. — Немножко нашего старого-старого виски? От меня?

— Нет, спасибо, в другой раз, Мигель.

— Как пожелаете.

Несколько посетителей ужинали — тут была лучшая кухня в городе — и слушали девушку, певшую под аккомпанемент нежной музыки отличного рояля. Буфетчики стояли, сложив руки, серьезные, чисто выбритые, в белых куртках, по временам проверяя взглядом, под руками ли приборы, ломтики лимона и апельсина, мясистые вишни и бледные луковки к коктейлям, ряды бокалов и миксеров и кубики льда в ведерке. Атмосфера была спокойной и выжидательной — от гардеробщицы до метрдотеля все были готовы к вечерней сутолоке.

Вернулся помощник и сказал, что мисс Блейкер ждет его в своей уборной. Террел кивнул, попрощался с Мигелем и зашагал по коридору, ведущему в комнаты артистов. Она ждала его в дверях своей гримерной, теплые светлые глаза казались темными.

— Я рада, что ты сумел прийти, — сказала она.

— Я понял, что у тебя что-то срочное.

— Заходи, пожалуйста, здесь беспорядок, но есть свободный стул и пепельница.

— Люди жили и умирали, имея и меньше.

Она сильно нервничала, он это понимал: Конни вся дрожала.