Наследник Шимилора - Елена Жаринова

Самое удивительное, что я так ни о чем и не догадалась. Я должна была понять, еще когда мне велели взять с собой собаку. А уж теперь… Но я хлопала ресницами, подкручивала напомаженный локон и нетерпеливо постукивала каблучком.

Первой в кабинет заглянула Алена. Как всегда — в чем-то ярком и сексуальном, но вид такой, будто не спала неделю. Увидев меня, она неприветливо кивнула.

— Шеф сейчас придет.

Я опустилась на стул. Великий Шан, я же нахожусь в Питере… Да, не чаяла я здесь оказаться раньше, чем через десять лет. Интересно, шеф позволит мне одним глазком выглянуть на улицу? За окном темно и непривычно шумно… Здесь тоже ночь, а может, вечер…

— Здравствуйте, Жанна. Прекрасно выглядите.

В кабинет влетел Афанасий Германович. Он был одет в серую водолазку и черную кожаную куртку, и руки были в чем-то перепачканы. Посмотрев на меня, он почему-то опустил взгляд. Потом потрепал Чаню за ухом.

— Ах ты, красавец…

— Благодарю вас, монгарс, — ответил пес, вежливо кланяясь.

Шеф опешил.

— Вот оно как обернулось, — проговорил он, глядя на говорящую собаку. — Что ж, Жанна, тогда я обращаюсь к вам обоим. Буду краток. В этом шкафу вы найдете, во что можно переодеться. Выбирала Алена, вам точно должно подойти. Там же висит ваша дубленка. В Петербурге сейчас начало марта, но холодно. Смело можете надевать. Я уже вызвал к агентству такси. Оно отвезет вас обоих домой. Бр-р-р, эти машины… Но здесь без них никак. Да, самое главное. Контракт расторгается по нашей вине, поэтому десять миллионов долларов остаются за вами. С сегодняшнего дня вы их полноправная обладательница. Теперь вы сказочно богаты. Вы рады? Что вы молчите, Жанна?

Побелевшими пальцами я схватилась за край стола. О чем он говорит? Почему такая спешка? Увидев мои колебания, шеф раздраженно мотнул головой.

— Жанна, мне некогда вдаваться в долгие объяснения. Скажу лишь, что вы больше не можете оставаться в Лаверэле. Ситуация в корне изменилась. Вы уже в курсе, что среди нас, фраматов, бытуют разные мнения о целесообразности участия земных агентов в судьбе Лаверэля. Последние события спровоцировали серьезные разногласия между нами. Был спешно сформирован так называемый Комитет Невмешательства, — шеф сделал сильное ударение на словах «так называемый». — По их мнению, наше желание защитить то, что мы любим, зашло слишком далеко. Комитет решил: если Лаверэлю суждено пасть от райшманского нашествия, это его судьба, в которую мы не имеем права вмешиваться. Операция по внедрению агентов прерывается. Мне чудом удалось сделать так, чтобы вы от этого не пострадали. Жанна, вам все понятно?

— Подождите, — нахмурилась я, — а что с остальными агентами? Они тоже возвращаются?

— Н-нет, — помедлив, ответил шеф.

— Тогда я тоже остаюсь в Лаверэле, — заявила я. — А деньги… Я никогда всерьез не верила, что получу их. То есть я была бы рада… Лет через десять… А сейчас у меня там наладилась своя жизнь. У меня, в конце концов, были планы на этот вечер… Нет, это просто невозможно!

Я вскочила, намереваясь открыть дверь в коридор. В этот момент в кабинет влетела Алена.

— Афанасий, пора… Она еще здесь?! — рыжеволосая красавица гневно уставилась на меня.

— Жанна капризничает, Алена, — вздохнул шеф. — Не хочет брать деньги. Хочет обратно.

— Так скажи ей все! — прошипела она. — Скажи ей, Афанасий. А то эта дурочка и впрямь вернется, потому что не успела еще разобраться в своих мужчинах, — и, не дожидаясь, пока шеф скажет хоть слово, Алена метнулась ко мне, схватив за плечи холодными руками. — Ты спрашивала про остальных, детка? Я тебе отвечу. Комитет принял решение уничтожить всех агентов с Земли. Найти их несложно — по передатчикам. Они все обречены. И только сентиментальность нашего дорогого шефа, — она метнула злой зеленый взгляд на Афанасия Германовича, — заставляет его, рискуя своей головой, возиться сейчас с тобой. Это твой последний шанс, дурочка.

Алена оставила меня и, хлопнув дверью, вышла из кабинета. Шеф сидел за столом, опустив седую голову на сомкнутые руки.

— Это правда? — хрипло спросила я. Фрамат кивнул.

— Правда. Всему, что я создал за последнее время, пришел конец. Жанна, поверьте, — он поднял на меня совершенно пустые глаза, — если бы я мог спасти остальных, я бы сделал это. В конце концов, это люди, за которых я в ответе. Но это невозможно. Даже ваше присутствие здесь — за гранью возможного. Но вас я не мог не спасти.

— Почему? — тихо спросила я.

— А вы еще не догадались, Жанна? Все дело в вашем отце. Петр Золотов, один из наших лучших агентов, тоже был в Лаверэле. Он был единственным, кто смог проникнуть в святая святых этого мира — в Небулосу. Нет, не смотрите на меня так, мы понятия не имеем, где он сейчас. Мы потеряли его из виду лет пятнадцать назад. Фраматы очень ценили его работу, а у меня есть и личные причины быть ему благодарным. Поэтому, открыв филиал агентства в Петербурге, я разыскал вас. Это было несложно, благо фамилию вы не меняли. Я узнал ваши обстоятельства и подал объявление, на которое вы не могли не откликнуться. Я просто хотел помочь вам выбраться из нищеты и… ну, приглядывать за вами, оберегать вас. Но результаты тестирования, которое вам пришлось пройти в день приема на работу, показали, что вы — потенциальный агент. Что ж, неудивительно, с вашим-то происхождением. А потом вы сами раскрыли нашу тайну — впрочем, мы не слишком прятались от вас. Согласитесь, Жанна, я сделал все, чтобы в чужом мире вы получили все, чего вам не хватало здесь. Я позаботился о вашей безопасности, приказав вашим спутникам защищать вас. Но теперь, увы, ваши каникулы закончены. И это последний подарок, который я могу сделать вам ради вашего отца — вернуть домой.

— Спасибо, Афанасий Германович, — вяло ответила я.

— Я должен был бы стереть вам память. В ваших же интересах — чтобы вы не мучились бесполезными сожалениями. Но, увы, доступа к необходимой аппаратуре сейчас нет. Вам придется самой справляться со своими воспоминаниями.

— Да, Афанасий Германович, — дурацким эхом отозвалась я.

Нельзя сказать, что история об отце удивила меня, — я давно подозревала нечто подобное. Скорее, я была ошарашена новой переменой в своей судьбе. Ошарашена настолько, что полностью утратила способность соображать.

— Одевайтесь, — велел мне шеф, кивнув на душевую комнату. Я послушно, как зомби, взяла из шкафа свои вещи и вернулась уже в джинсах и джемпере. Афанасий Германович подал мне дубленку. Потом осторожно отстегнул браслет-передатчик.

— Эй, постойте, — вмешался вдруг Чанг, выговаривая слова уже не так четко, как прежде. — Прости, хозяйка, но я никак не могу вернуться. Ты же помнишь, что сказал Единорог? Мой дар разумной речи сохранится только в Лаверэле. Уже сейчас я чувствую некоторую путаницу мыслей. Не пройдет и дня, как я разучусь говорить. Я этого не вынесу! Не потому что я такой болтун, но все-таки… Мне там ничего не грозит, я ведь не агент. Я не пропаду.