Барабаны осени. Книга 2. Загадки прошлого - Диана Гэблдон

– Надеюсь, вы о них позаботитесь, – кивнул он в сторону фургона, где две ярко-рыжие головы склонились над запеленованным свертком.

– Конечно. Благодарю за доверие.

Он поднес мои пальцы к губам, скупо улыбнулся – и уехал, не оглядываясь. В Вирджинии его ждал сын.

Спустя неделю по поросшей травой колее мы добрались до горного гребня, где вовсю буйствовала земляника, вперемешку зеленая, белая и красная; сладкая и терпкая.

Хижина предстала перед нами грязной и заброшенной, в пустые сараи нанесло горы сухих листьев. Сад превратился в клубок ссохшихся путаных стеблей, конюшня была до уныния пустой. В стороне укоризненно чернел скелет нового дома.

Казалось, это место совершенно непригодно для жизни.

И все же я никогда не была так рада вернуться домой.

«Имя», – написала я и нерешительно опустила перо. Бог его знает… Тут с фамилией еще не решен вопрос, что уж говорить о христианском имени.

Я называла его «сладенький» и «мальчик мой», Лиззи – «парнишка», Джейми обращался к нему исключительно на гэльском, именуя «внук» или «ruaidh», рыжик, потому что темный младенческий пушок уже сменился ярко-пламенными волосками.

Брианне и вовсе не нужны были никакие прозвища, она просто не спускала сына с рук, свирепо ограждая его от чужих посягательств. Она заявила, что еще не определилась с официальным именем. Пока.

– А когда? – наивно спросила Лиззи. Брианна не ответила. Впрочем, я и так знала: когда вернется Роджер.

– Если не вернется, боюсь, бедный парень так и проживет всю жизнь без имени, – пробормотал Джейми. – Черт возьми, эта девчонка такая упрямая!

– Она верит в Роджера, – парировала я. – Ты бы поучился у нее.

Джейми внимательно на меня посмотрел.

– Саксоночка, вера и надежда – отнюдь не одно и то же.

– Ну, значит, поучись у нее надежде, – огрызнулась я, стряхивая с пера излишки чернил.

У нашего безымянного малыша на попке выступила сыпь, отчего он – а заодно и весь дом – не спал всю ночь. У меня резало от недосыпа глаза, я была не в духе и не испытала желания проявлять терпимость.

Джейми обогнул стол и сел напротив, пристроив подбородок на сложенные руки.

– Обязательно. – Глаза у него насмешливо сверкнули. – Вот только определюсь сперва, на что лучше надеяться: чтобы он пришел или чтобы заблудился на полдороге.

Улыбнувшись, я пощекотала кончиком пера ему переносицу и вернулась к работе. Джейми громко чихнул и склонился над столом, заглядывая в мои бумаги.

– Чем это ты занимаешься, саксоночка?

– Делаю малышу Джонни Доу свидетельство о рождении.

– Какому еще Джонидоу? – недоуменно переспросил он. – Это что, в честь какого-то святого?

– Вряд ли, хотя кто знает? Может, это имя навроде Панталеона или Онуфрия. Или Ферреола…

– Ферреол? Я о таком и не слыхал.

– Мой любимый святой, – пояснила я, аккуратно внося в нужную графу дату и время рождения. Хоть с этим все ясно. Два раздела я могла заполнить с чистой совестью: дату рождения и имя принимавшего роды врача.

– Ферреол, – с некоторой долей веселья пояснила я, – покровитель больной птицы. Христианский мученик. Он был трибуном римской армии. Когда выяснилось, что он тайный христианин, его схватили и посадили в тюремную выгребную яму. Должно быть, камеры были переполнены. Этот смельчак умудрился высвободиться из цепей и сбежать через канализацию. Однако его схватили и на сей раз отрубили голову.

– А при чем здесь больная птица?

– Понятия не имею. Напиши в Ватикан, поинтересуйся.

– Хм… Ну и ладно. Все равно мне больше нравится святой Гиньоль.

Вот понимала ведь, что здесь кроется подвох!..

– А он чему покровительствует?

– Говорят, он помогает импотентам. – Джейми уже не скрывал веселья. – Я как-то видел его статую. Поговаривают, ей тысяча лет и что она известна неким чудом. Представляешь, у этой статуи член размером с немаленькую такую дубинку, и…

– И что тут такого?..

– А то, что не в размере дело, – нетерпеливо взмахнул он рукой. – По крайней мере, не только. Поговаривают, за тысячу лет местные жители не раз отрезали щепку-другую… ну как реликвию, а член меньше не становится. – Он ухмыльнулся. – А еще говорят, если держать в кармане кусочек статуи святого Гиньоля, можно развлекаться без устали день и ночь напролет.

– Ну, женщин, думаю, придется менять, – насмешливо отозвалась я. – А ты не интересовался, за какие такие подвиги он удостоился канонизации, а?

Джейми захохотал.

– А это, саксоночка, тебе расскажет любой, кто хоть раз ему молился.

Он взглянул в открытую дверь. Брианна с Лиззи, подобрав юбки, сидели на траве и нянчились с рыженьким, точно бабуин, ребенком, лежавшим на старой шали.

«Брианна Эллен», – вывела я в документе… и задумалась.

– Что лучше: Брианна Эллен Рэндалл? Или Брианна Фрейзер? Или и то, и другое?

Джейми неопределенно пожал плечами:

– А это важно?

– Может быть, да. – Я подула на бумагу, и глянцевые черные буковки, высыхая, потускнели. – Если Роджер вернется, ребенок будет носить имя Маккензи. Если нет – значит, фамилию матери.

Джейми молчал, глядя на двух девушек. Утром они искупались в ручье, и теперь Лиззи расчесывала длинные пряди Брианны, ярким шелком горящие в лучах летнего солнца.

– Она представляется как Брианна Фрейзер, – тихо сказал он. – Точнее, представлялась раньше.

Положив перо, я взяла Джейми за руку.

– Она простила тебя. Ты же знаешь.

Он повел плечами, выдавая душевное смятение.

– Это сейчас простила. А если парень не вернется?

Я не нашлась с ответом. Джейми прав – Брианна простила его за прошлую ошибку. Однако если Роджер не объявится в ближайшее время, она вновь обвинит в этом Джейми… и увы, не без основания.

– Пусть будут оба, – резко сказал он. – Пусть сама выбирает.

И, кажется, говорил он вовсе не об имени.

– Роджер скоро придет. Все наладится. – И, взявшись за перо, я чуть слышно добавила: – Надеюсь.

Он склонился над ручьем, бежавшим по темно-зеленой скале. Было жарко, стояло лето, а не осень, но изумрудный мох все так же пружинил под ногами.

Он давно позабыл, что такое бритва; борода и волосы свисали клочьями. Прошлым вечером он помылся в ручье и попробовал отстирать одежду – и все же не питал иллюзий по поводу своей внешности.

Впрочем, было бы о чем заботиться. Словно кому-то есть дело до его внешнего вида.

Хромая, он направился к лошади. При каждом шаге ногу пронзало дикой болью – и это тоже не имело никакого значения.

Он медленно пересек поляну, где впервые встретил Джейми Фрейзера. На сей раз листва была ярко-зеленой, откуда-то из сплетения ветвей хрипло каркала ворона. Между деревьями его никто не поджидал, только высокая трава колыхалась на ветру. Он глубоко вдохнул, когда воспоминание осколком прошлой жизни больно кольнуло сердце.

Он повернул к вершине хребта и легонько тронул лошадь здоровой ногой. Уже скоро. Неизвестно, как его встретят, – но это было не важно.

Все утратило смысл – кроме того факта, что Роджер был здесь.

Глава 66

Дитя моей крови

Ну вот, опять какой-то наглый кролик прорыл лаз в мой садик – капусту объели до самых корней. Вздохнув, я села на корточки и принялась закидывать дыру камнями и землей, как никогда скучая не только по Иэну, но и по его жуткой собаке.

Захваченная из «Горной реки» коллекция семян и саженцев неплохо пережила дорогу, так что сейчас, в конце июня, еще можно посеять морковку. Картофельные кусты и арахис, похоже, не пострадали, а травами кролики не интересовались, кроме разве что укропа, который они вместе с солодкой сгрызли почти полностью.

Правда, я хотела вырастить именно капусту, чтобы заквасить ее и разнообразить зимнее меню, а заодно пополнить запасы витамина С. У меня осталось немного семян, и я успела бы снять урожай до наступления холодов… вот только надо что-то делать с этими чертовыми кроликами! Я задумчиво забарабанила пальцами по ручке корзины. Индейцы, например, разбрасывают по полю срезанные волосы, но этим они отгоняют скорее оленей, нежели кроликов…

Придется просить о помощи Джейми. Найавенна как-то сказала, что кроликов отпугивает запах мочи хищного зверя. А мужчина, который до отвала наелся мяса, ничуть не хуже горного льва, только договориться с ним проще. Джейми как раз позавчера подстрелил оленя, и мясо до сих пор висело в кладовой. Надо будет к жареной оленине сварить побольше пива…

Я направилась в сарайчик подобрать приправы к мясу и вдруг краем глаза заметила возле изгороди темный силуэт. Решив, что это Джейми, я повернулась, чтобы поведать ему о новой обязанности – и замерла на полушаге.

С последней встречи Роджер сильно изменился, причем не в лучшую сторону. Он был без шляпы, волосы с бородой свалялись в черный клубок, одежда висела клочьями, нога замотана в грязные тряпки. Он шел босиком и ужасно хромал.