Странный мир - Сергей Калашников

Это все! – парнишка перевел дух.

– Слушай, Нат, а может, ты и мой доклад зачитаешь? – Это Мишка. Ему уже семьдесят два, но выглядит он подтянуто и все еще не прочь похохмить.

– После прений решим, – отвечает мальчуган и принимается за апельсин. Понятно, горло пересохло.

Собственно, обсуждать-то особо и нечего. Пометки на карте и сообщенная информация дают цельную картинку. Старейшинам все понятно. Младший из них, Максютка – единственный, кто родился уже здесь. Но и он в свои сорок семь далеко не юноша. А вот у пострелят вопросики имеются.

– Непонятно, какие могут быть проблемы с адаптацией. – Девчонка сидит на краю бассейна и вытряхивает воду из уха. – Научить охотиться, собирать корешки и не ссориться с хищниками можно даже павиана. А остальное – просто делай, о чем попросят. Это легко.

– Это действительно непросто понять. – Другая девочка. Страшненькая такая негритяночка из заднего ряда «присутствующих». Кстати, дочка Славки и мавританской принцессы. Ее мама, купленная Викторией у собственного отца за четыре ящика гвоздей для гарема «восточного царя» совсем еще девочкой, всосала нормальное мировосприятие только вместе с собственной дочерью – этой самой Танкой, – ходя вместе с ней за воспитательницей. – Нас растят ответственными и свободными людьми, а если ты всегда зависела от чужой воли и не рассуждала, ради чего делаешь то, что тебе приказывают, то, оставшись без руководства, ты просто потеряешься.

Тишина. Славка и сам удивляется тому, насколько точно этот неказистый ребенок сформулировал довольно сложное для его возраста положение. Мужчины не вмешиваются.

– Это ты из-за своей мамы? Как ей было трудно привыкать? – «Докладчик» сообразил, что к чему.

– Ну да. Представляешь, она до сих пор иногда оговаривается. Как ответит мне: «Да, госпожа», – у меня просто ноги подкашиваются. А ведь полжизни нет над ней никого. Подруги ее любят, муж хороший. Хотя еще говорит, что если не она у очага управляется, не чувствует себя хозяйкой положения. А кто ее на кухню пустит, если лучше нее никто шелка не ткет?

Опять молчание. Дети впитывают, а старейшины им не мешают.

– Ящики привезли. – Вопль из-за кустов. Ребятню сдувает. Очень нужны им умные разговоры, когда можно устроить веселую бучу, а потом разбежаться по окрестным плантациям и, не делая умных лиц, радоваться теплому солнцу, спелым маслинам и выискивать еще не обобранные ветки, вместо того чтобы слушать скучный доклад.

Исчезновение публики никого не смущает.

– Ну что, Паклин, как полагаешь, стоит слова твоего внука включить в текст? – улыбается Мишка.

– Пожалуй, не помешает, – автор доклада извлекает из кармана ручку.

– А ты в точности запомнил?

– Не дословно, на старой Земле таких тренировок памяти в школах не было. Но смысл передам. Сейчас допишу, и можно зачитывать по радио.

– Ну-с, Миша! Что у нас действительно плохого? – Славка уже понял – есть новости. Слишком возбужден сегодня их безопасник.

– Вверх по Оке идет удалой стружок. И гребцов на нем – тридцать два сидят. На нашем, правом берегу селений нет, а вот к вольным землепашцам, что обосновались так, что с воды видны их покосы или пашни, заглядывают подряд и без пропусков. Надо полагать – данью обкладывают.

– И что, ты думаешь, произойдет дальше?

– Думаю, – Мишка нахмурился, – это воевода Кухтыль с Камы от деда своего князя Сивого. Дань заломит такую, что крестьяне дождутся его ухода и сделают ноги. На левом берегу Волги так уже было в позапрошлом году. Едва он уплыл, восемнадцать родов к нам запросились. Приняли мы их, конечно. Подогнали баржу, помогли загрузиться вместе со всем скарбом и спрятали аж на реку Алатырь. Помогли отстроиться, инвентарь им хороший привезли. Кстати, в Паклинском отчете они не фигурируют, поскольку все еще дичатся, держатся особняком.

В прошлом году этот же воевода по Ветлуге поднялся, но никого там не нашел. Нет в тех местах населения, по крайней мере, по берегам, а данников своих отыскать на Волге не смог. Вот нынче Оку проверяет, на предмет покорения и обложения. Так что дубовый бронекатер с бэтээровской башенкой спрятан у нас на реке Сережа, и три мелкосидящие самоходные баржи. Подготовишек из приокских заповедных лесов воспитатели отводят на юг. Наблюдаем, ждем развития событий. – Мишка разводит руками. – С этими хлебосеятелями, если предложишь что – откажутся обязательно. В степь от реки уходить им резону нет, не любят они вдали от леса жить.

– Как полагаешь, а почему это воинство на нашем берегу ничего не ищет? Нет признаков жилья?

– Лет тридцать назад наши разведчики поднимались по Каме. Встретили городок, вокруг городка – деревеньки. Засеянные поля, стада пасутся, конные патрули. Ребята к ним как к людям с дарами пришли, а те их повязали и к делу приставили. Скотный двор чистить и другие работы по хозяйству. Дружина невелика, но смотрит зорко. Так что парни наши на вопросы о том, откуда они взялись и зачем приехали, ответили честно, ну а неделю спустя сбежали. Не рекой ушли, а степью да перелесками. Так дело было, Максютка?

– Так, дядя Миша. С тех пор мы с Митькой клейменые.

– Так что мы на Каму и не суемся, не до войны нам, сам понимаешь. Разведчики в те места хаживали, смотрели издалека. Городок рос, деревеньки вокруг него множились. Точных данных нет, поскольку заглядывали мы в те места не каждый год, а по причине сохранения скрытности, никого ни о чем не расспрашивали, таились, в общем. По прикидкам получалось, что тамошний князь Сивый сгонял к себе людей с притоков и населял ими свои земли. – Мишка замолчал.

– Тогда почему Кухтыль не забрал туда землепашцев с Волги? – недоумевает Славка.

– Во-первых, путь неблизкий. Даже по рекам. Во-вторых, возможно, решил опробовать менее хлопотный для себя способ обирать население. То есть приехал, отобрал, уехал. А может быть, щупал почву для создания своего собственного княжества.

* * *

Славка любуется ночным морем. На склоне прибрежной возвышенности есть просторная площадка с удобными для сидения камнями. Один конец меховой безрукавки подстелил, второй проложил за спиной. Удобно. В шестьдесят четыре года тело уже не испытывает радости преодоления трудностей и на неудобства реагирует иначе, чем в молодости. По вечерам приходится обуваться даже в этих поистине теплых краях. Он еще не слишком стар, но оценивать свои возможности приходится тщательно.

Луна за спиной высоко над горизонтом. В пустынном просторе моря нет ничего волшебного или завораживающего. Небосклон не изобилует звездами – видны только самые яркие. Вне конкуренции Большая Медведица. Полярная звезда тоже отыскивается без труда. И мысли, которые хотел разложить по полочкам, уединившись и сосредоточившись, не торопятся выстроиться ровными рядами или слиться в экстазе воссоздания цельной единой и полной картины мироздания.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});