Сказочная фантастика. Книга вторая - Уильям Тенн

укрытия.

— Пожалуйста, мисс! — позвал Бинк. — Я не собираюсь причинить тебе зло. Я хочу лишь...

«Обнять тебя, поцеловать и...» — да, такая мелькнула мысль. Потрясенный, он оборвал ее на середине. Он ведь женатый мужчина! С какой это стати ему взбрело в голову преследовать эту странную нимфу? Надо немедленно возвращаться к Честеру, принести ему воды...

Но эти трезвые мысли опять улетучились. О, нет!

Сомневаться было нечего: он влюбился. Да-да, он напился из источника и влюбился в первую же увиденную женщину! Выходит, то был Источник Любви!

Но почему талант позволил ему напиться?

Ответ был печально очевидным, и ему даже захотелось, чтобы эта мысль больше никогда не приходила в голову. Талант не принимал во внимание как его чувства, так и чувства остальных — он защищал только его физическое, личное благополучие. И он, талант, по-видимому, решил, что жена представляет некую опасность его благополучию и поэтому отыскал для него другой объект любви. Талант не удовлетворился тем, что временно разлучил Бинка с женой, и теперь намеревался сделать разлуку постоянной.

— Я на такое не пойду! — вскричал он. — Я люблю свою Хэмели!

И это была правда. Любовные зелья не отменяют существующих отношений. Так что теперь он любил и нимфу — она была намного доступнее.

Неужели он вступил в конфликт со своим талантом? Он, Бинк, обладал этикой, которой, очевидно, у таланта нет; он — цивилизованный человек, а тот — примитив. Кто здесь возьмет верх?

Бинк боролся, однако преодолеть воздействие Любовного Источника не смог. Знай он заранее, куда ведет его собственный талант, он бы как-то воспротивился ему — во всяком случае, не напился бы из первого попавшегося источника. Но теперь он оказался жертвой непреднамеренного поступка. Ладно, он еще посчитается со своим талантом, когда подвернется соответствующая возможность...

В магии все честно.

— Нимфа! Выходи и назови свое имя! Или я украду все твои драгоценности!

Получив в ответ полное молчание, он поставил опрокинутый бочонок и принялся собирать в него рассыпанные драгоценные камни. Каких здесь только не было! Алмазы, жемчуг, опалы, изумруды, сапфиры и много-много других. Откуда нимфе подвалило такое сокровище?!

Тут нимфа не выдержала и выглянула из-за поворота тоннеля. И сразу Бинк ощутил мимолетный запах лесных цветов.

— Это — мое! — решительно заявила она.

Но Бинк продолжал подбирать камни.

— Мне нужно это! — Голос ее слегка дрожал.

— Как тебя зовут? — спросил он.

— А тебя?

На сей раз Бинк ощутил запах жука-оленя, несмело выглядывающего из чащи.

— Я ведь первым спросил! — Надо было занять ее разговором, пока не подвернется возможность вскочить и поймать.

— Но ведь я тебя не знаю.

О да, тут натуральная женская логика. Прекрасно! Ему нравится ее логика... Он знал, что это — эффект любовного зелья, но его очаровала ее манерность.

— Меня зовут Бинк.

— Очень приятно. А меня — Перл. Нимфа Перл, если ты настаиваешь на полном имени. А теперь верни мне камни.

— С удовольствием, мисс Перл... За твой поцелуй.

— За какую нимфу ты меня принимаешь?! — Это возражение было типично в манере нимф. Теперь от нее донесся запах дезинфектанта с хвойным маслом.

— Надеюсь узнать. Расскажи о себе!

Она немного отступила, не доверяя ему.

— Я — простая горная нимфа. Моя обязанность — сажать драгоценные камни. Сажать их в землю так и в таких местах, чтобы гоблины, драконы, люди и прочие жадные существа смогли их потом откопать.

Бинк наконец ощутил смешанные запахи занятых тяжелой работой людей и гоблинов.

— Все это очень важно, — продолжала нимфа, — потому что эти существа станут еще более дикими, чем сейчас. Работа в шахтах дает им хоть какое-то занятие.

Выходит, вот как драгоценные камни оказываются в нужных местах. А Бинк всегда гадал, как это проделывается.

— Но где ты их берешь?

— О, они, конечно же, появляются с помощью магии! Бочонок никогда не пустует.

— Неужели?

— Видишь, он уже переполнен камнями, которые ты подбираешь. Напрасное занятие.

Бинк удивленно взглянул на бочонок. Так и есть! Он-то считал, что бочонок пуст, — даже не заглянул в него, потому что все внимание было — на нее.

— Не знаю, куда мне девать эти лишние камни, — произнесла она с игривым раздражением. — Чтобы посадить один, уходит обычно целый час. А ты разбросал сотни! — Она топнула симпатичной маленькой пяткой — ей хотелось как можно впечатляюще выразить свое раздражение.

Что правда, то правда: нимф создавали ради внешности, а не ради эмоций.

— Так ведь это ты сама рассыпала их, когда убегала! — притворно возмутился Бинк. — А я всего лишь пыталось их собрать.

— Все равно ты виноват! Потому что напугал меня. Что ты там делал за стеной? Там никого не должно быть! Это место специально отгорожено. Вода... — Она вдруг посмотрела тревожно: — А ты не...

— Да, — ответил Бинк. — Мне очень хотелось пить, и я....

Она снова завопила и убежала. Нимфы очень пугливы от природы, так что — все в порядке вещей.

Бинк продолжал свое занятие — складывал не помещающиеся в бочонок драгоценности в кучку рядом с ним. Он знал — нимфа вернется! Он был до определенной степени противен сам себе и отлично понимал, что надо бы немедленно уйти — это было бы самым правильным. Однако не уходил — никак не мог пересилить себя. К тому же он ощущал себя ее должником — следовало, по мере возможности, навести здесь нарушенный порядок. А кучка камней становилась все более внушительной.

Нимфа снова выглянула из-за угла.

— Если бы ты просто ушел, я сама собрала бы...

— Не уйду, пока не соберу все, что рассыпалось! — упрямо отозвался Бинк. — Ты сама сказала, что виноват я.

Он положил на вершину холмика огромный, как яйцо, опал — холмик сразу осел, во все стороны покатились камни. То есть, все надо было начинать сначала.

Нимфа приблизилась на несколько шагов.

— Нет... ты был прав, а не виноват. Я их рассыпала. И уж как-нибудь соберу. Ты же... ты лучше уходи. Пожалуйста.

Ноздри Бинка защекотал запах пыли, словно табун кентавров промчался по выжженной солнцем дороге.

— Твой магический талант! — воскликнул Бинк. — Запахи!

— Какой еще талант. — Она совершенно откровенно обиделась. Запах пыли сменился запахом горящего масла.

— Так ты хочешь сказать... ты