Разочарованные (СИ) - "WeiBe_Lilie"

Все воскресенье Джинни Уизли избегала Гарри с Роном. На первого ей было больно смотреть, а на второго – мерзко. Но парни упорно ее искали и в конце концов добились своего. Джинни избегала их взгляда, старательно пряча глаза, отвечала невпопад и торопилась закончить разговор, что Поттер не выдержал и отпустил ее, попросив помочь провести завтра отборочные.

С коварной улыбкой Уизли-младшая вечером заходила в библиотеку. Новоиспеченная троица уже была на месте, весело подшучивая друг над другом.

– А вот и я, – Джинни села рядом с Блейзом, радостно помахав всем.

Вечер протекал плавно, без резких поворотов. Блейз и Тео сражались за внимание Гермионы, которая этого и не замечала.

– А знаешь, Блейз, – привлекает внимание мулата Джинни, – я тут наткнулась на одну книгу по квиддичу и не совсем поняла, как делать один трюк. Не мог бы ты мне помочь? – невинно хлопает глазами девушка.

– Но я ведь не игрок, – не ведется на провокацию Забини.

– Но ты же запасной, – не сдаётся Уизли.

– Да, но…

– Это займет буквально десять минут, не больше, – Джинни умоляюще складывает ладошки. – Стеллаж вон там находится, у входа.

Блейз соглашается, и Джинни с ним уходит, послав долгий взгляд Теодору, который остаётся один с Гермионой.

– Не верю, что это происходит, – улыбается Нотт. Гермиона очень любит его улыбку, ведь она так красиво преображает его мужественное лицо. Казалось, что когда он улыбался, солнечные лучики исходили из уголков его глаз. Но он так редко улыбался. Всегда собранный, всегда настороже, будто ожидает подвоха в любой момент. – Первый раз за долгое время нас оставили вдвоём, – он снова улыбнулся, сверкнув рядом белых зубов.

Гермиона улыбнулась и встала, чтобы взять книгу со стеллажа, но ее роста не хватало, поэтому она подставила небольшую лестницу, чтобы дотянуться.

Грейнджер напряглась, когда Нотт подошёл к ней. Она помнила взгляд, что был адресован Тео, а сейчас, когда он подходил к ней, то его глаза блестели нездоровым, лихорадочным блеском.

– Ты могла меня попросить просто, – Теодор перехватил ее руку, в которой она сжимала книгу.

– Ты так часто мне помогаешь, что я начинаю привыкать к хорошему, – улыбается Гермиона.

– Разве это плохо?

– Я не хочу чувствовать себя беспомощной, – пожимает плечами Гермиона.

– Я бы поспорил, кто тут более беспомощный, – издал нервный смешок Теодор.

– Я не хочу ни от кого зависеть, – гордо поднимает она носик.

Гермиона чувствовала, что рано или поздно это должно было случиться. Но все равно оказалась к этому не готова.

Теодор взял книжный томик из девичьих рук и засунул его себе в подмышку. Затем обе его руки сомкнулись на тонкой талии Грейнджер. Она была легче, чем казалась, поэтому для Нотта не составило больших усилий снять ее с лестницы.

– Тео?..

– Знаешь, Гермиона, если бы ты дала мне шанс, то я бы им воспользовался, – он запускает свою ладонь в ее каштановую копну.

Парень внимательно смотрит на Гермиону, выискивая внимательными глазами малейшее сопротивление или признак дискомфорта, но Гермиона лишь широко распахнула глаза, когда Тео медленно, словно в кино, склонился к ней.

Когда их губы соприкоснулись, Гермиона вздрогнула, но не отстранилась. Вторая рука Тео крепче сжимала ее талию, буквально вжимая девушку в себя. Она прикрыла глаза, и Тео сразу расслабился, увидев, что девушка не спешит уйти. Нотт тоже прикрыл глаза, позволив себе расслабиться и уйти в поцелуй.

Гермиона же сначала подняла руки, чтобы то ли оттолкнуть слизеринца, то ли чтобы прижаться к нему в ответ. Но затем ее руки бессильно повисли вдоль туловища.

Первой мыслью, что пронеслась у девушки в голове, было то, что они совершают ошибку. Второй мыслью было то, что ей страшно от того, что будет дальше. И третья мысль, которая испортила их поцелуй – поцелуй был не такой требовательный, как ей хотелось. Тео был… не Малфоем.

Одинокая слезинка скатилась из уголка глаза, когда Гермиона поняла, о ком она думает и в какой момент. Стало очень обидно за Тео, и Грейнджер уже не могла сдержать слез. Теодор почувствовал соленый вкус на губах, но не мог отстранится именно сейчас, когда вкладывал в поцелуй столько нежности и заботы.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Книга, что Тео неловко прижимал локтем к себе, упала с громким стуком, заставляя двоицу разорвать их поцелуй. Тео прислонился лбом к ее голове, настолько она была маленькой, и пытался дышать ровно. Обоим было страшно смотреть друг другу в глаза.

– Гермиона, – хрипло произносит Теодор. – Я…

– Я, пожалуй, пойду, – Гермиона выбирается из кольца его рук. Взяв свои записи, она поспешно ретируется с места поцелуя.

Как только библиотека оказывается далеко позади, Гермиона бежит в спасительную темноту своей спальни. Кровь приливает к ушам, заглушая робкий внутренний голосок, что тихо что-то нашептывает Грейнджер.

Гермиона стремительно влетает в гостиную и замирает, вытаращив глаза на присутствующих.

– Ты! – подлетела она к Джинни, что сидит рядом с Блейзом. – Я думала, мы друзья, Джинни. Но ты такая же, как и они, – девушка делает какой-то непонятный жест в воздухе.

– Ты! – девушка больно тычет в грудь Блейза, который встал с дивана, когда она зашла. – Вот от тебя я такого не ожидала.

Блейз пытается оправдаться и сказать, что он тоже пал жертвой коварного плана Джинни, но едва он успел открыть рот, как Гермиона жестом показывает ему молчать.

– Ну а ты, – поворачивается Гермиона к Малфою. Ей так много хотелось высказать ему в лицо, но она чувствовала себя такой разбитой, что предпочла не лезть в перепалку, заведомо зная, что проиграет ему. – Ты все испортил, Малфой, – горько заканчивает она. Пока новые слёзы не прочертили дорожки на ее лице, Гермиона быстро поднимается к себе, наложив несколько заклинаний на дверь, чтобы ее никто не побеспокоил.

Каждую ночь Гермионе снился белый туман, и эта ночь не стала особенной, за исключением того, что сегодня Гермиона сама ждала его и молила, чтобы он унёс ее как можно скорее. Веки тяжелели, и Гермиона физически ощущала, как холод обволакивал ее тело. Она уже не убегала от прохлады тумана, а шла в нем, словно они были старыми друзьями. И все было хорошо, но туман ей шептал такое знакомое – не плачь, ты такая красивая.

Также, как она искала встречи с Малфоем прошедшие две недели, с таким же усердием Грейнджер избегала Нотта. И у нее прекрасно получалось это. Уже на третий день она смогла восстановить душевное равновесие, за исключением двух «но».

Во-первых, ей пришлось отказаться от вечерних походов в библиотеку. Она не была готова к объяснениям с Тео, поэтому трусливо избегала его.

А во-вторых, это Малфой. Гермиона не имела понятия, но ей было до чертиков интересно знать, где он пропадал эти дни. Гермиона не имела представления, почему ее злит это, но воображение то и дело подсовывало ей пикантные сцены с участием его шлюх. Именно шлюх, потому что Грейнджер не сомневалась, что у него их несколько.

Ещё недавно она его искала, и вот сейчас он был буквально повсюду, беся ее своим присутствием. Он больше не пропадал надолго и даже провёл с ней одно дежурство, на котором они и слова не сказали друг другу. Воздух в ванной комнате вновь наполнился его запахом, и Гермиона жаждала выплюнуть легкие, лишь бы избавиться от этого тягучего и терпкого аромата, который пропитал ее насквозь.

Настал четверг, и Макгонагалл сообщила всем гриффиндорцам, что сегодня не будет занятий по Защите от темных искусств. Эту новость факультет принял радостным подвыванием, но Минерва тут же их осадила, заявив, что вместо этого у них будет урок у Хагрида.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Гарри с Роном искренне надеялись, что у Хагрида припрятан гиппогриф, который заклюет весь змеиный факультет.

День выдался слишком холодным для начала октября, многие учащиеся укутали шеи в шарфы, кто-то надел наушники. Особо мерзлявые нацепили перчатки.

Гриффиндорцы переговаривались, изредка поглядывая на преподавателя, слизеринцы же и вовсе разговаривали в полный голос, не проявляя ни малейшего уважения в Хагриду.