Разочарованные (СИ) - "WeiBe_Lilie"

– Как же красиво, – прошептала гриффиндорка, когда юноша протянул ей стопку фотографий. Гермиона, словно зачарованная, смотрела на снимки и не могла поверить, что она получилась так хорошо. – Можно я возьму парочку?

– Они все твои.

– Спасибо!

– Но с твоего разрешения я бы взял парочку. Ничего такого, – поспешно добавляет он. – Просто после школы я хочу работать в журнале, поэтому я собираю особенно хорошие снимки.

– Конечно! Выбирай любые, – девушка протягивает ему колдографии, но Колин просит, чтобы она сама выбрала себе то, что ей по душе, а он заберёт оставшиеся. – Они все бесподобны, Колин, я не могу выбрать лучшие из равных, – с этими словами девушка протягивает ему половину от пачки.

– Мне будет достаточно двух, – он взял две верхние, а остальные вернул Гермионе.

– Спасибо, что предложил…

– Лучшей благодарностью будет, если ты разрешишь когда-нибудь тебя снова сфотографировать, – перебивает ее Криви.

– Обязательно, – соглашается Гермиона.

Ребята распрощались, и гриффиндорка поспешила в библиотеку. Ей очень хотелось побыть одной, чтобы подумать и переосмыслить события последних дней, но как только она удобно расположилась за столиком возле окна, к ней подсел Тео.

– Надеюсь, не помешал? – он улыбнулся ей.

– Ты всегда вовремя, – Гермиона не может сдержать улыбку. – Я как раз поддалась унынию и начала тонуть в пучине грусти.

– Мне иногда кажется, что ты издеваешься надо мной, – закатывает Нотт глаза. – А потом вспоминаю, что это я тебя научил. И так легко становится, – смеется парень.

Гермиона изо всех сил старалась сохранить серьёзное выражение лица, но рядом с Тео это было невозможно. Секунда-другая – и Гермиона уже заливисто смеётся.

– Я так тебе благодарна, – вдруг сказала Гермиона. – Ты появился в непростой для меня промежуток времени.

– Для этого ведь и нужны друзья, правда? – Теодор заглядывает ей в глаза.

– Конечно, – лицо девушки озарила широкая улыбка.

Гермионе нравилось проводить время с этим слизеринцем. Если бы ещё в начале сентября ей сказали, что она будет так тесно общаться с кем-то со змеиного факультета, она бы рассмеялась в лицо говорящему, но сейчас она задумалась над тем, какая забавная штука эта жизнь и сколько сюрпризов ещё впереди.

– Спасибо, спасибо за подарок. Я не ожидала, – поблагодарила девушка.

– Мелочи.

– Это очень дорогой подарок!

– Мелочи, – вновь повторяет Нотт.

– Тео! – восклицает девушка.

– На Слизерине учатся редкостные засранцы, если ты не знала. Так что это мелочи на самом деле.

– Просто прими мою благодарность, – просит гриффиндорка.

– Хорошо, мисс Грейнджер, – Тео прячет улыбку.

– Не называй меня по фамилии, пожалуйста.

– Просто Гермиона, – поправляет себя Нотт.

До самого отбоя они сидели вот так вот уютно, иногда подшучивая друг над другом. Им было приятно даже молчать вместе. Время от времени они задавали друг другу вопросы, поражаясь, насколько хорош их собеседник.

Теодор слушал, иногда качая головой, о мире маглов, о том, какие у них есть изобретения и для чего они нужны. Гермиона же с удовольствием слушала различные семейные легенды о магии, о которых не было написано в книгах. Тео также обучил ее некоторым заклинаниям, которые она не смогла найти в книжках, даже если бы очень захотела.

– Что? – в лоб спросил юноша, поймав на себе очередной внимательный взгляд карих глаз.

– Ты не такой.

– Не понимаю тебя, прости, – растерянно улыбнулся Нотт.

– Ты не сноб, – откровенно отвечает Гермиона.

– Это ты меня так назвала особенным? – смеётся Теодор.

– Нет, это я дала себе пощечину, – честно отвечает девушка. – Я судила по обложке.

– Так понятно стало, – улыбается Тео.

– Ну вот эта вражда между Слизерином и Гриффиндором. Я была не права и мне так стыдно, – ее щеки слегка покрылись румянцем. – Я считала, что вы все там, как… – девушка замялась.

– Как Малфой, да? – приходит ей на помощь Нотт. Гермиона кивает, и Тео продолжает. – Наверное, ты никогда не была так рада своей ошибке, да? – поигрывает слизеринец бровями, вызывая улыбку у Гермионы. – Давай, – подбадривает он ее, – скажи это, – смеётся Тео, – мы, слизеринцы, падки на слащавые речи.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

– Ты неисправим, – смеётся Гермиона.

– Просто я ещё не встретил свою Гермиону Грейнджер, что будет меня исправлять, – неожиданно говорит он сам, нервно смеясь.

До конца сегодняшнего вечера они оба не проронили больше ни слова. Первый раз Гермиона возвращалась в одиночестве. Девушке было зябко, и прохлада вечернего коридора была ни при чем.

С тяжелым сердцем она шагнула в Башню старост и замерла на пороге, заметив Малфоя. Она ожидала от него чего угодно, но только не молчания. Минуту они смотрели друг на друга, но ни одного оскорбления не сорвалось с его губ. Вместо этого он встал с дивана и направился на выход. Все внутри Гермионы сжалось, когда он прошёл мимо. По спине пробежали холодные мурашки, когда дверь за ним захлопнулась. Гермиона бросилась наверх к себе, сердце стучало, как бешеное, грозясь покинуть ее грудную клетку. Лишь закрыв дверь в свою комнату, она почувствовала себя в относительной безопасности.

Девушка прислоняется спиной, а затем медленно сползает вниз по двери. Гермиона была откровенно шокирована признанием Тео, поведением Джинни, а еще и Малфоем. Она ещё вчера твёрдо решила игнорировать его, не уделять ему и толику внимания, но все оказалось гораздо сложнее. Он не сказал ей ни слова, даже не унизил и не оскорбил, просто посмотрел на нее, а она уже разрывалась между желанием расплакаться от обиды на него или же дать ему такую хорошую, смачную пощечину. Но вместо этого голос отказывался ее слушаться, а ноги приросли к полу.

– Еще и покраснела, наверное, идиотка, – надрывисто шепчет Грейнджер, ладонью закрывая глаза. Затем она проводит рукой дальше, больно сжав волосы на затылке, стараясь взять себя в руки и на корню прекратить зарождающуюся истерику. – Ты сильная, Гермиона, ты справишься, – уверяет себя девушка.

Гермиона так и сидела на полу, размышляя, как она смогла оказаться в такой до боли глупой ситуации с ее то мозгами. Девушка чувствовала, что тонет под гнетом своих мыслей, но ничего не могла с этим поделать. Чем больше она погружалась, тем сильнее захлебывалась в каких-то неправильных фразах, нелогичных поступках, в себе в конце концов.

Девушка встала, руками массируя онемевшие ноги. Аккуратно разложив сумку, ведь в душе она была ещё тот перфекционист, она села на краешек кровати, теребя одну из сережек. Мыслей было так много, что даже Гермиона не понимала, как они все помещаются в ее хорошенькой головке.

Решив не откладывать на завтра то, что можно сделать сегодня, Гермиона взяла все письма, которые хотела отправить утром, и направилась в совятню. По пути она вложила в конверт свою фотографию, чтобы Виктор видел, что его подарки пользуются спросом. На фотографии она была такой спокойной, такой умиротворенной. Солнечный свет падал из окна на ее фигуру, придавая некий шарм. Гермиона стояла полубоком, а потом поворачивалась и смотрела в камеру. Если бы Гермиона не позировала бы, то в жизни бы не поверила, что тут запечатлена она.

Грейнджер вздрагивала, когда ее шаги гулким звуком раскатывались по пустым коридорам, поэтому она наложила чары на свою туфли. Она поднялась в совятню и замерла, увидев, что Малфой стоял к ней спиной. Он ее не услышал и не заметил, поэтому девушка быстро юркнула в тень.

– Лично в руке Беллатрисе, – напутствовал он свою птицу. – И дождись ответа. И ответ мне нужен срочно, – он гладит филина. – Ты меня понял? – птица гукнула и, взмахнув перьями, унеслась ввысь.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Оценив ситуацию, Гермиона поняла, что так или иначе, но Малфой непременно ее заметит, а быть застуканной в такой неподходящей ситуации она не горела желанием. Поэтому сосчитав до десяти и напустив на себя безучастный вид она направилась к совам.

– Не ожидала тебя здесь встретить, – бросает она как бы между прочим. Письмо было надежно прикреплено к лапке школьной совы, и, получив печенье, птица улетела. Было отправлено уже второе письмо, но Драко молчал.