Приключения Гринера и Тео. Трилогия - Евгения Петровна Белякова

Скажи мне, прекрасная леди – скажи Как можешь ты, и не ошибся ли я Полбочки вина можешь выпить, и – жить? О дева, чей стан вызывает мой стон! Ответь мне, прекрасная леди, ответь! Как можешь ты сделать вот эту ладонь Такою, что бьет меня будто медведь? О дева, чьи волосы как шоколад! Открой мне, прекрасная леди, открой! С чего тот, кто время проводит с тобой С утра в синяках, поцарапан, помят?

Тео скрестила руки на груди и впилась взглядом в барда – но тот петь не перестал, только сверкнул в ее сторону глазами.

О дева, чей голос тягуч, словно мед! С чего же, прекрасная леди, с чего Средь кружева тонкого фраз твоего Слов, леди достойных, мой слух не найдет? О дева, чьи плечи нежнее шелков Зачем же, я снова вопросом томим, На талии вашей не робкий муслин, А пояс мужицких из кожи штанов? О дева, на вас бы смотреть и смотреть! Прекрасная леди, попал я впросак! Как можно назвать ту, что курит табак? И спит в сапогах? Умоляю, ответь!

Барды, озадаченные не соответствующей канону песней, в начале еще хлопающие в ладоши, к концу только переглядывались. Рыжий, завершив балладу витиеватым музыкальным пассажем, поклонился в полном молчании и спрыгнул со стола, направившись к магичке.

Тео захотелось расхохотаться, но она только хихикнула, и, развернувшись, вышла в коридор.

Шла она быстро, не оборачиваясь, – знала, что Рик идет за ней, и была уверена, что улыбка у него до ушей. Она спустилась по узкой лестнице к черному ходу, а бард шел сзади расхлябанной походкой, и насвистывал что-то игривое.

Выйдя к палисаднику за факультетом, она развернулась к Рику, вопросительно подняв бровь.

– Ну? – спросила она. – И как это понимать?

– Я же обещал тебе балладу посвятить, алмаз моего сердца, – сладким голосом сообщил бард, поглаживая лютню. – По-моему, это мое лучшее произведение.

– Ты вряд ли выиграешь с ней конкурс, – хмыкнула Тео.

– А я и не стремлюсь. Надо иногда и проиграть – для разнообразия. Совершенством во всех отношениях быть скучно, знаешь ли.

Тео огляделась – неподалеку стайка мальчишек пыталась запустить змея, исписанного неприличными словами. Услышать их они не могли, – слишком были заняты.

– Пожалуй, – задумчиво протянул Рик, – я исполню ее через неделю, на празднике Урожая, перед королем и придворными…

– Если он будет, этот праздник, – пробормотала Тео.

Рик внимательно следил за выражением лица Тео, надеясь уловить на нем хоть малейший признак раздражения или гнева. Но был разочарован – магичка была спокойна, как скала. Наверное, она поняла, что он чувствует, потому что подошла и похлопала по плечу.

– Не расстраивайся. Можешь считать, что я очень разозлилась. Видимо, тебе просто не везет – у меня сейчас куча забот, и мне не до песен.

– Жаль… – бард поморщил нос, – не люблю, когда столь тонкая ирония пропадает втуне… Присядем? – за неимением вблизи скамеек он показал на статую арфиста, валяющуюся в траве лицом вниз.

– Присядем. И, если тебе будет легче, то… притворимся, что я ее не слышала, и ты споешь ее мне снова, недели, скажем, через три.

Рик уступил даме более удобную для сидения спину музыканта, а сам пристроился на его голове. Но, поскольку та была увенчана копной мраморных кучеряшек, что сидения не облегчало, сдался и переместился на мокрую траву у ног Тео.

– Простудишься… – предупредила Тео и предвкушающе добавила: – Охрипнешь…

Бард легкомысленно махнул рукой.

– Чему или кому обязан я счастью лицезреть Вас, сударыня?

– Войне, чему же еще.

Рик заиграл походный марш времен короля Беореля. Запев первые строки («Мы идем через холмы и дальше»), он пожал плечами, мол, мне это ни о чем не говорит. Со стороны могло показаться, что они – просто влюбленная парочка, а для усиления эффекта Рик время от времени кидал на Тео пылающий взор. Та с трудом сдерживалась, чтобы не рассмеяться – бард откровенно дурачился, таращил глаза и испускал вздохи, что в сочетании со словами военной песни выглядело забавно. Дойдя до второго куплета (Тео все-таки прыснула, не удержавшись, пару раз) он резко оборвал песню, прижал ладонью струны и сказал:

– Ладно, хватит веселья, поговорим серьезно.

– А мне только начало нравиться общаться с тобой, – усмехнулась Тео, но кивнула. – Давай… Ты ведь знаешь о том, что…

– Король подписал пакт?

Тео оценивающе посмотрела на Рика. Надо же, когда-то она считала его просто мотыльком, шалопаем и выпивохой, обычным заносчивым бардом. А он – один из лучших шпионов могущественного Ордена Близнецов, распространяющего свое влияние все дальше и дальше. Да еще и Иерарх этого самого ордена к тому же.

– У тебя хорошие осведомители, Рик.

– Ха! Ты мне скажи то, чего я не знаю.

– Хорошо. Войны не будет, – ответила Тео.

Рик посмотрел на магичку. Надо же, а он когда то думал, будто Тео – просто шпионка короля, вынюхивающая чужие секреты. А она оказалась магом, одним из немногих уцелевших после бойни двести лет назад, и вот сейчас эта женщина с легкостью бросается такими заявлениями… Он не знал, можно ли ей верить, действительно ли она решает, быть или не быть войне. Осторожничая, он предпочел смолчать в ответ на ее слова, ожидая, что она продолжит говорить и даст ему больше информации. Но Тео просто молча смотрела на него, и бард не утерпел:

– Откуда тебе это известно?

Магичка достала трубку, не торопясь, набила ее табаком из кисета на поясе. И пожаловалась:

– Я не курила два дня.

Посмотрев по сторонам, она проверила, не смотрит ли на них кто – и, убедившись, что ватага мальчишек со змеем уже на другой стороне садика, прикрыла ложе трубки рукой, зажигая на кончике указательного пальца огонек.

Увидев, как она использует магию средь бела дня, почти что у всех на виду, Рик испытал смешанные чувства. Раздражение – оттого, что она так уверена в себе,