Двести встреч со Сталиным - Павел Александрович Журавлев

М., 1968. С. 365–366.

С. М. Штеменко, 25–31 марта 1944 года

В конце марта 1944 г., когда Генштаб развернул работу над планами операций на северном фланге советско-германского фронта, в Москве стояли погожие весенние дни. Для нас же генштабистов, время было, прямо скажу, горячим. Тогда 1-й и 2-й Украинские фронты громили группы армий противника «Северная Украина» и «Юг» на правом берегу Днепра, гнали их за Прут и Серет. 3-й Украинский фронт нацелился на Одессу. Работы, понятно, было по горло, и нам не удавалось даже вдохнуть живительный воздух весны полной грудью. Я был счастливее моих товарищей, поскольку каждый день с А. И. Антоновым совершал недолгие поездки на автомашине в Кремль да более продолжительные — на «ближнюю» дачу к И. В. Сталину в Кунцево.

Выезжать к Верховному Главнокомандующему мне приходилось иногда и в одиночку, поскольку И. В. Сталин нередко интересовался состоянием работы над той или иной операцией или требовалось срочно заменить карты, которые лежали у него на столе. Вот так было и в конце марта. А. И. Антонов передал мне приказание И. В. Сталина через три часа прибыть на «ближнюю». «„Хозяин“ хочет еще раз посмотреть карты с замыслом операций на северном фланге, — добавил он, — свезите их ему». Я собрал нужные материалы, внимательно посмотрел их и к назначенному времени отправился в Кунцево. По пути продумал еще раз сообщения Генштаба, которые Верховный Главнокомандующий в основном уже одобрил.

…Неширокая асфальтированная дорога к даче, отделившись влево от забитого повозками и автомашинами Минского шоссе, бежит зигзагами сначала по опушке, затем по тихому смешанному лесу и заканчивается у зеленого деревянного забора с широкими, тоже деревянными воротами. Сразу за ними опять лес. Справа могучие сосны. Слева хоровод тонких белоствольных березок, за ними снова сосны. Кое-где хмуроватыми пятнами маячат ели. На извилистой лесной дороге от ворот участка ко входу в здание дачи обычно не замечалось никакой охраны. Не видно ее и у дачи. Охрана была у ворот, а в лесу, окружающем дачу, несла она свою службу искусно и незаметно.

Въехав на территорию дачи, я невольно залюбовался спокойной красотой подмосковной природы. Но дорога была короткой, очарование длилось недолго.

Невысокая двухэтажная дача с двускатной крышей за лесом почти неприметна. Она тоже зеленая и возникает сразу, как только автомашина круто вывертывает из царства деревьев на круг у главного входа в дом. Летом здесь бьет фонтан в небольшом каменном бассейне. А кругом опять сосны стеной…

Я высадился и с пузатым от карт портфелем в руках направился в дом. Начальник охраны встретился на пороге и, зная меня в лицо, пригласил раздеться и проходить.

…Переступив порог, посетитель попадал через небольшой тамбур в прихожую. Здесь он мог раздеться, привести себя в порядок и подготовиться, если нужно, к предстоящей беседе. Справа вдоль стены — незатейливая деревянная вешалка персон на двадцать с надежными никелированными крючками. К услугам посетителей высокое зеркало и набор щеток для одежды и обуви. На полу во всю прихожую шерстяной ковер с хитрым разноцветным узором. Однако первое, что бросалось в глаза каждому, кто приходил сюда, это две большие карты на стене: одна — с линией фронта и вторая — с условными обозначениями великих строек социализма. Из прихожей без доклада направлялись к И. В. Сталину.

Во внутренние помещения дачи отсюда можно было попасть через три двери. Прямо — в столовую и через нее налево в спальню И. В. Сталина. Направо — в неширокий длинный коридор, где по правую руку располагались две жилые комнаты, одна из них служила в прошлом детской и потом была приспособлена под кабинет. Вторая тех же размеров и формы, но потемнее, предназначалась для гостей. По другую сторону коридора находилась длинная открытая веранда. Никакой мебели на веранде не имелось, кроме передвижной вешалки для посетителей, которую переносили в прихожую, если не хватало той, что была там, да стоял широкий и низкий диван.

Работал И. В. Сталин, как правило, в одной большой и светлой комнате слева от прихожей. Здесь был большой широкий стол, где хорошо размещались военные карты, стоял такой же, как и в других помещениях, диван.

Вдоль короткой стены дачи была крытая веранда с большим ковром на полу и широким диваном того же серо-зеленого, приятного для глаз цвета. В углу веранды слева от входа стояла железная лопата с отполированной руками деревянной ручкой и хранился в большом шкафу прочий садовый и огородный инвентарь И. В. Сталина. Он любил ухаживать за розами, яблоками, посаженными по берегу пруда, развел небольшой лимонарий и даже выращивал… арбузы.

Местом торжеств и приемов являлся большой зал — столовая. Сюда попадали сразу из прихожей. Украшений тут не было. Только справа в проемах между окнами висели два больших портрета — В. И. Ленина и A. M. Горького.

Посредине зала почти на три четверти его длины стоял широкий полированный стол. У входа — небольшой салонный рояль красного дерева. В 1945 г. рядом с роялем поставили уже известный читателю подарок американцев — автоматический проигрыватель грампластинок. Обстановка зала дополнялась двумя диванами — небольшим с зеркальной спинкой и большим, того самого типа и цвета, которые стояли, пожалуй, во всех жилых и нежилых помещениях. На этом диване в столовой И. В. Сталин и скончался 5 марта 1953 г.

Второй этаж дачи хозяин посещал редко. Там были две большие светлые комнаты. Первая из них служила гостиной и приемной, вторая — спальней. В этих комнатах в августе 1942 г. останавливался У. Черчилль, когда в первый раз посетил Москву. В своих мемуарах он называет эту дачу государственной дачей № 7 и вспоминает о своем пребывании здесь с удовольствием.

Имелась на даче и большая кухня. О ней, может быть, не следовало и говорить, если бы она тоже не отражала быта и привычек хозяина дачи. На кухне кроме обычной плиты, где готовились простые, здоровые блюда, имелась специальная шашлычная печь. И — самое примечательное — за деревянной перегородкой была большая русская печь, в которой пекли хлеб. Кроме того, по рассказам работавших здесь людей, когда уж очень донимал его радикулит, Сталин приходил сюда, раздевался, клал на горячие кирпичи широкую доску и, кряхтя, залезал на нее «лечиться».

…Прихожая была пуста. Стояла глубокая тишина. Я открыл дверь в столовую. Никого… Потолкался на месте, кашлянул в кулак, чтобы привлечь к себе внимание обитателей дома. Опять никого… Вот тебе и вызов на доклад! Не было еще случая, чтобы И. В. Сталин не принимал человека, если вызывал к себе.

Неожиданно открылась дверь направо, ведшая в коридор, и появилась фигура в овчинном тулупе до пят с высоко поднятым воротником. Из-под полы тулупа виднелись поднятые вверх носы больших