Eurocon 2008. Спасти чужого - Андрей Синицын

– Он насколько включен сейчас? – спросил Стас, не отрывая глаз от своего штурмовика.

– Пока что на полную. Все видит и слышит, уже тебя заметил, взвесил, обмерил, классифицировал. Но первый месяц будете летать в полуспячке – и тебе надо привыкнуть, и командир поглядит, насколько ты хорош. Не обижайся, просто в нашем деле выпуск с отличием не гарантия. Отличников тут и без тебя пруд пруди. Талантливых мало! – сообщил Чумак.

«Ишь ты, все-то он обо мне знает», – подумал Стас с некоторой досадой.

– Не обращайте внимания, Стас, – в очередной раз посоветовал Хусаинов. – Игорь шутит. Кстати, у нас в звене уже есть три талантливых пилота, места заняты. Но открыта вакансия гения.

– Я против, – возразил Чумак. – Стас! Не будь гением, ладно? Это утомительно для всех.

– И правда, – согласился Хусаинов. – Командир намучился из-за Сашки. Да и сам он намучился. «Лишение премии» – это было второе имя нашего гения.

– А «Выговор в приказе» – третье.

– А «Грубость и нетактичное поведение» – первое. Но как он чувствовал машину...

– Так же, как мы! – огрызнулся Чумак. – Просто у Пейпера гениальные рефлексы. Он на этом и попался в военкомате. Они, кретины, одного не учли: будет ли машина поспевать за его рефлексами.

– Истребитель успел бы.

– Кто же даст идиоту из экспериментального набора целый истребитель...

Стас слушал этот диалог, хлопая глазами. Он уже понял, что Чумак и Хусаинов довольно странные офицеры. Но сейчас они с каждым словом казались ему все страннее.

«Где начинается авиация, там кончается дисциплина» – пять лет в училище от Стаса Васильева требовали, чтобы он ненавидел эту формулу всеми фибрами души, и к концу обучения он знал твердо: где начинается авиация, там кончается дисциплина. Однако эти двое не выглядели чересчур разболтанными для авиации. Они были... Вообще другие.

«Ладно, – решил Стас, – главное, оба достаточно компетентны. А командир звена Бобров – вообще местная звезда. Был на двух войнах, отменный тактик, учитель, гуру и так далее. Если он терпел „гениального“ Пейпера и терпит эту эксцентричную парочку, значит, я буду их внимательно слушать и все запоминать. А там поглядим».

– Простите... – осторожно позвал Стас. – А что значит «попался в военкомате»? Начудил с тестами?

Чумак и Хусаинов синхронно повернули головы и оглядели Стаса, как редкую экзотическую зверушку.

– Не обращайте внимания, Стас, – сказал Хусаинов.

– Пейпер выдал гениальные тесты, – объяснил Чумак. – Тут-то его и ухватили за хвост.

Стас надвинул фуражку на глаза, давая понять, что с него на сегодня хватит.

* * ** * *

«Ворон» был прекрасен. Чумак и Хусаинов оказались предупредительны и добры. Личный механик Стаса, спокойный немногословный дядька, знал о машине все. Дело оставалось за малым.

Летать.

Стас выгонял машину из ангара, имитировал выход на взлетную и застывал в кабине с закрытыми глазами. Сидел так по доброму часу, а мог бы сидеть хоть сутками, но им обоим – ему и «Ворону» – уже мучительно не хватало воздуха.

Трижды они выкатывались целым звеном, чтобы новая машина ощутила место в строю. Впереди самостоятельно шел пустой штурмовик Боброва.

Стас все надеялся, что вот-вот Чумак не выдержит и уговорит контрольную башню дать им взлет. Полк едва шевелился, восстанавливаясь после учений. Начальство расползлось по отпускам, в том числе и «комэск-раз». Самое время для маленьких вольностей. На земле всем до лампочки, сколько пилотов сидит по кабинам, были бы самолеты в наличии. Вылетит звено без командира – никто и не заметит.

Ведь машина Боброва, «включенная на полную», это и есть Бобров, со всеми его знаниями и умениями. Командирский «Ворон» мог поднять звено и выполнить любую задачу.

Стас знал: им нельзя мешкать. Чтобы подготовить новую машину, заново добиться групповой слетанности и не выпасть из общего графика полка, надо было в темпе «откатать» всю учебную программу по второму разу от начала до конца.

Но Бобров куда-то пропал.

А Чумак молчал и делал вид, будто все идет как надо.

Через неделю утром в ангар заглянул «комэск-раз».

Старшие лейтенанты вовремя успели вскочить с чехлов.

– Вольно, – сказал комэск. – Ну-с, господа офицеры... Вы когда перестанете нарушать форму одежды? А?! И форму обуви! Что, Чумак, опять ноги потеют? Вы у меня дождетесь, я вам пропишу средство от потливости ног! Подумайте, как выглядите в глазах молодого пополнения!.. Здравствуйте, Васильев. Освоились? Знаю, что освоились. К вылету готовы? Хорошо, сейчас прокатите меня на спарке... Так, я не понял, где Бобров?

– Болеет, – коротко доложил Чумак.

– Опять? Почему? Я не разрешал!

– Вы же были в отпуске, он сам заболел, – объяснил Чумак.

– Ну и зашли бы к нему, спросили, чего он болеет, – с неожиданным миролюбием сказал комэск. – Хватит уже хворать. Прямо сегодня и зайдите. И пускай завтра приступает. Согласно утвержденного плана.

– Есть.

– Пойдемте, Васильев. Прогуляемся, ножки разомнем, хорошо перед вылетом.

Комэск был низенький и пухленький – не толстый, конечно. При первом знакомстве Стас разглядел начальника поверхностно, и лишь сейчас, когда тот семенил рядом, понял, откуда взялось его прозвище в полку – «Винни-Пух». «Пух» для краткости. Мало того, что прозвище. Это был еще и неофициальный позывной.

Звено, куда угодил Стас, в воздухе обзывалось «Бобры», а поименно – «Боб», «Чума», «Хус» и «Немец». Стас уже морально готовился к позывному «Вася», который ему таскать всю оставшуюся жизнь. В повседневной речи «Стас» произносится легко, а в горячке боя – поди выговори две согласных подряд.

Командира полка Козлова в воздухе звали «Козел». Было мнение, что Бобров летает получше, зато на земле Козлов забодает кого угодно.

– Освоились, значит... – повторил комэск. – Как вам звено, Васильев?

– Хорошее.

Комэск изучающе посмотрел на Стаса снизу вверх.

– Не обижают?

– Зачем? – искренне удивился Стас.

– Ну... – комэск замялся. – Ну и славно.

Некоторое время он молчал. Стас подметил, что комэск не только прогуливается, «разминая ноги». Глаза его так и бегали. Он инспектировал свою территорию.

– Когда начнете летать с Бобровым... – сказал комэск. – Непростой человек... Но надежный летчик. Очень дисциплинированный... В воздухе. Очень четкий... А ваша задача сейчас – помогать машине держать строй. Бояться она еще не умеет, вот и пускай ходит за Бобровым как привязанная. Куда он пошел, туда и вы, куда он стреляет, туда и вы стреляйте.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});