Ложная слепота (сборник) - Питер Уоттс

Опиоиды материнского инстинкта, которыми пользуется Хелен Китон, чтобы запустить в себе материнскую любовь к сыну-инвалиду, выросли из недавних работ по моделированию дефицита привязанности у мышей[221]. Железоядные облака, идущие по следу Огнепада, основаны на описанных Плейном и соавторами[222]. Языковедческий жаргон Банды (четырех) я натралил по разным источникам[223],[224],[225],[226]. Манера команды «Тезея» разговаривать на нескольких языках сразу – слава Богу, без цитат! – навеяна размышлениями Грэддола[227], который предполагает, что наука должна владеть множеством языков, поскольку язык определяет образ мысли, и единственный «универсальный» язык науки ограничил бы наш взгляд на мир.

Предшественник «расширенного фенотипа» Шпинделя и Каннингема уже существует в лице некоего Мэтью Нагеля[228]. Сращенные протезы, позволяющие им синестетически воспринимать сигналы лабораторного оборудования, пользуются поразительной пластичностью чувствительной коры мозга. Слуховые зоны можно превратить в зрительные, лишь подключив к слуховым нервам оптические (если сделать это на достаточно ранней стадии)[229],[230]. Карбоплатиновые наращения Бейтс уходят корнями в недавние разработки металлических мышц[231],[232]. Язвительный наезд Саши на психиатрию XX века вырос не только из (ограниченного) личного опыта, но и из пары статей[233],[234], срывающих налет таинственности с так называемого расстройства множественной личности. (Не то чтобы с идеей был непорядок, но с диагностикой – определенно.) Вариант фибродисплазии, убившей Челси, основан на симптомах, описанных Капланом и его сотрудниками[235]. И – хотите верьте, хотите нет – лица, которыми Сарасти пользовался ближе к концу книги, представляют собой реально существующую форму статистического анализа: лица Чернова[236], которые эффективнее обычных графиков и таблиц передают существенные характеристики набора данных[237].

Приложение

Боги насекомых[238]

Мы видели горящие небеса и наблюдали за тем, как «Тезей» исчезает в пустоте. Десять лет спустя мы все еще ждем весточки от по-прежнему невидимых инопланетян и разведчиков, отправленных на их поиски. Возможно, скоро мы получим ответ.

* * *

Прошло пять лет с появления Бога 21 секунды. В тот день мы потеряли пятнадцать миллионов душ. Пятнадцать миллионов мозгов, погруженных во всеобъемлющий полносенсорный опыт – более реальный, чем сама реальность: затяжные прыжки с парашютом, охота на вирусы, секс с давно потерянными или воображаемыми любовниками, чью иллюзорность выдавало лишь их совершенство. Групповухи и битвы в космосе, в которых участвовали тысячи человек; каждый кормился с тонкого ручейка пропускного сигнала, державшего людей на безопасном расстоянии друг от друга, даже когда все переживали одно и то же ощущение. Все это мы потеряли за один миг.

И до сих пор не знаем, что произошло.

Основы, конечно, просты. Любой троглодит скажет, что произойдет, если заменить проселок на двенадцатиполосное шоссе: пропускная способность увеличится, время задержки упадет, и дорога неожиданно станет настолько большой, что сможет переносить не только ощущения, но и сознания. «Мы» сольется в одно большое «Я». Мы знали о таких рисках и сразу установили клапаны; понимали, что случится без них. А почему предохранители не сработали одновременно, нам неведомо. Мы не знаем, кто это сделал (или что – слухи о самостоятельных, распределенных ИскиИнах, передающих свои микроволновые мысли в стратосфере, никто не подтверждал, но и не отрицал). И никогда не узнаем, какие озарения пронеслись в разуме этого богоподобного роя, прежде чем были запущены прерыватели, отключены жертвы и с трудом удалось вернуть малую долю управления. Мы бессчетное количество часов допрашивали уцелевших (тех, кто вышел из кататонии, по крайней мере). Они рассказали то, что мог бы поведать один нейрон, если бы его вырвали из головы и потребовали изложить, о чем думает весь мозг.

Иски, поданные человеческими жертвами, более-менее удовлетворили. Другие же – те, что Бог 21 секунды замыслил, распланировал и запустил в действие за мимолетные мгновения между рождением и смертью, – продолжают циркулировать в тысячах юрисдикций. Он предпринял первые шаги, нанял первых ИИгентов меньше чем через десять секунд после Слияния. Права божеств-поденок. Создание и убийство роевого разума. Стратегии восстановления, которые могли вынудить случайную выборку людей подключать мозги в возрожденное Целое на час в неделю, чтобы Бог 21 секунды мог снова возродиться. Судебные тяжбы, длящиеся годами, что велись одновременно на нескольких фронтах, все, спланированные заранее и функционирующие на автопилоте. Рой существовал лишь 21 секунду, но за это время узнал достаточно, чтобы организовать себе второе пришествие. Он хочет вернуть свою жизнь.

Удивительно, но немалое число людей желают к нему присоединиться.

Некоторые говорят, что нам лучше сдаться и уступить. Ни одна армия юристов, никакая стая ИИгентов не в силах победить согласованное сознание с нейровычислительной массой в пятнадцать миллионов человеческих мозгов; и неважно, насколько мимолетна была его жизнь. Некоторые предполагают, что даже его редкие судебные неудачи намеренны – это часть заранее просчитанной стратегии, отсрочивающей абсолютную победу роя до тех пор, пока не будет достигнут некий важный технологический предел.

«Бог 21 секунды находится вне разумения смертных», – говорят они. Даже наши победы работают на его Божественный замысел.

* * *

Первые 33 элемента Разума Мокши – по одному на каждое главное божество индуистского пантеона, хотя нам сказали, что это чистая случайность, – зажглись 6 мая 2086 года. С тех пор его рост идет только по экспоненте: Разум протянулся от Индии до Японии, как сеть из шести миллионов жемчужин, сплетенная на поверхности планеты. Это, возможно, единственное уцелевшее существо, способное дать понимание, как работал Бог 21 секунды.

Жаль, оно не снисходит до разговора с нами…

Ирония очевидна: шесть миллионов мозгов так тесно переплетены, что формируют единое сознание, и одновременно настолько изолированы, что встретиться с ними можно только в реале. Приходится идти пешком, как пилигриму из давно минувших дней, надеясь, что стражники у врат позволят пройти. Так, по крайней мере, поступил я и сжег трехлетнюю норму углерода, пока добрался до редкой закрытой территории на Восточной Суматре, еще принимавшей посетителей.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});