Легенды Западного побережья (сборник) - Урсула Ле Гуин

Пер Актамо, разумеется, был в самом центре всей этой деятельности, и, хотя ему не было еще и двадцати пяти лет, все тут же увидели, что это прирожденный руководитель. Кипучая энергия и ум Пера не давали старикам, бывшим членам Совета, слишком быстро скатываться к принципу «а мы всегда так делали». Прежние способы руководства и управления страной Пер то и дело подвергал сомнениям, спрашивая присутствующих: а нельзя ли сделать лучше? И постепенно начинали вырисовываться и новое устройство Совета, и основные законы, свободные от многих ставших бессмысленными традиционных правил и закавык. Я часто ходила послушать, как выступает Пер и некоторые другие, когда собрания бывали открытыми, потому что это было действительно здорово и вселяло надежду. А сам Пер каждый день приходил в Галваманд, чтобы посоветоваться с Лордом-Хранителем. Почти столь же часто приходил и Сулсем Кам вместе со своим сыном Султером Камом. Сам Сулсем обычно стоял за то, чтобы все по-прежнему делали «как всегда», а вот его жена Эннуло поддерживала идеи Пера Актамо. Поддерживал их и Лорд-Хранитель, хотя в лоб своего мнения обычно не высказывал и всегда стремился примирить противников, заставить их выйти за пределы простого спора и соревнования мнений.

День выборов был уже намечен, но однажды солнечным утром по всему городу разнеслась весть: через холмы Исмы движется армия альдов.

Сперва казалось, что это просто слухи, на которые можно не обращать внимания. Какие-то пастухи вроде бы видели войско альдов, а может, и не войско. Но вскоре из верховий реки Сандис в Ансул приплыл на своей лодке человек, который полностью подтвердил то, о чем рассказывали пастухи. Войско альдов быстро движется в сторону Ансула и теперь, наверное, находится уже близ перевала, над теми источниками, что питают реку.

И тут возникла паника. Люди бежали мимо нашего дома с криками: «Альды идут!» То и дело на площади Совета и на улицах собирались огромные толпы. Снова было извлечено оружие, и мужчины устремились к старой городской стене, которая тянется за городом вдоль Восточного канала. В этой стене еще сохранились ворота, от которых начинается дорога, ведущая в горы. А сама стена была наполовину разрушена, еще когда альды взяли город. Но люди принялись строить баррикады, перегородив и эту дорогу, и мост Исма.

Все, кто приходил в тот день в Галваманд, казались растерянными, испуганными и жаждали указаний и советов. Слишком многие еще помнили, как семнадцать лет назад был взят Ансул. Пер Актамо и основная часть здравомыслящих людей, способных как-то успокоить горожан, собрались в Доме Совета, так что утешать и успокаивать пришлось в основном Лорду-Хранителю. Правда, к его словам все охотно прислушивались. Вскоре, впрочем, он вызвал меня в коридор, чтобы мы могли поговорить наедине, и сказал:

– Мемер, ты мне очень нужна. Оррека я послать не могу: он не сумеет пробиться сквозь толпу – они его наверняка остановят и потребуют, чтобы он немедленно объяснил, как им быть и что делать. Ты сможешь пробраться в казармы – к Тирио и Иораттху – и выяснить, во-первых, что им известно об этом новом войске, а во-вторых, не переменил ли ганд своего решения и своих прежних приказов. Мне совершенно необходимо все это знать. Сможешь?

– Хорошо. А от тебя мне что-нибудь передать им? – спросила я.

И тут он посмотрел на меня так, как если бы я вдруг на редкость удачно перевела какие-то строки из текста на аританском языке – не удивленно, а в высшей степени удовлетворенно, даже восхищенно.

– Нет, ничего. Ты и сама знаешь, что им сказать, – сказал он.

Я надела мужскую рубаху и стянула волосы на затылке. Теперь, когда люди хорошо знали меня в лицо, мне совсем не хотелось, чтобы меня останавливали на улицах и задавали всякие вопросы. В общем, в казармы я отправилась в обличье конюха Мема – юноши-полукровки.

Какое-то время я, прячась и пригибаясь, вполне успешно продвигалась по улице Галва к площади Совета, но после моста Ювелиров пройти оказалось невозможно – толпа стояла мертво. Я сбежала вниз по той лесенке, которой мы тогда воспользовались, и сразу вспомнила грохот конских копыт над головой, крики, запах дыма… Вдоль канала я вернулась к дамбам, там по мосткам перебралась на другой берег и по нему уже вернулась туда, откуда было рукой подать до того плаца, на котором обычно маршировали альды. Там было совершенно пусто, ни души, но за конюшнями виднелась цепь стражников, охранявших склон холма и подступы к казармам. Мне оставалось только подняться на холм и подойти прямо к ним; сердце у меня от волнения билось так, что готово было выскочить из груди.

Солдаты, не говоря ни слова, смотрели, как я к ним приближаюсь, и два или три лучника уже прицелились в меня из своих больших луков.

Я подошла и остановилась от них шагах в пяти; мне необходимо было перевести дыхание.

Сейчас эти люди показались мне куда более чужеземцами, чем когда-либо, хотя альдов я за свою жизнь встречала достаточно. Желтоватые лица, короткие светлые «овечьи» волосы, выбивавшиеся из-под шлемов. Глаза у них тоже были очень светлые, какие-то блеклые. Альды смотрели на меня совершенно равнодушно и молчали.

– Скажите, нет ли у вас в конюшнях молодого парня по имени Симме? – спросила я, и голос мой отчего-то прозвучал ужасно пискляво.

Ни один из шести или семи человек, что стояли ближе всего ко мне, не шевельнулся и не издал ни звука. Я уж решила, что они вообще не намерены мне отвечать, но тут один из воинов, стоявший справа от меня, с мечом на поясе, но без лука, спросил, не снимая руки с рукояти клинка:

– А что, если такой там имеется?

– Он мой знакомый, – сказала я.

– И что? – Альд вопросительно посмотрел на меня.

– Я должен был передать послание от моего хозяина Лорда-Хранителя ганду Иораттху, но не смог пробиться сквозь толпу на площади. И сквозь ваши ряды мне тоже не пройти. А это очень срочно! Симме мог бы за меня поручиться. Он меня хорошо знает. Вы ему только скажите, что Мем пришел.

Солдаты переглядывались. Потом немного посовещались. Одни говорили: «Да пусть парнишка пройдет», а другие не соглашались, и в итоге тот, с мечом, сказал: «Ладно, я сам его отведу».

И он повел меня кружным путем позади конюшен. Я не очень отчетливо помню, как мы шли. Я была настолько поглощена необходимостью выполнить данное мне поручение, что то, как именно я добиралась до цели, казалось мне не особенно существенным, и подробности просто выпали из моей памяти. Впрочем, кое-что я помню очень хорошо. Например, как в маленькую комнатку, куда меня привел тот альд с мечом, явился Симме. Он отдал честь находившемуся там дежурному офицеру и, увидев меня, застыл как изваяние.

– Ты знаешь этого мальчишку? – спросил офицер. Симме скосил на меня глаза, но головы не повернул. Хотя выражение его лица сразу переменилось: взгляд стал расслабленным и умоляющим, как у Состы, когда она смотрела на Оррека. Губы его дрогнули в улыбке, и он сказал:

– Да, господин мой.

– Ну?

– Это Мем. Он конюх.

– Чей конюх?

– Да вроде бы того поэта и той женщины со львом. Он приходил сюда вместе с ними. А живет в том доме, где демоны. В логове дьявола, в общем.

– Отлично, – сказал офицер.

Симме по-прежнему боялся даже пошевелиться. Он снова скосил на меня глаза; теперь взгляд у него был умоляющий, а лицо стало белым как мел, даже прыщи куда-то исчезли. И вид у него был какой-то усталый – так, сколько я себя помню, выглядели очень многие жители Ансула. Я сразу догадалась, что Симме просто голодный.

– Значит, у тебя послание от поэта Каспро к ганду Иораттху? – спросил офицер, поворачиваясь ко мне.

Я кивнула, решив, что имя поэта Каспро, возможно, послужит более безопасным паролем, чем имя Лорда-Хранителя Галвы.

– Можешь все сказать мне, я передам.

– Нет, не могу. Мне велели передать все лично ганду Иораттху. Или Тирио Актамо.

– Обаттх! – воскликнул офицер, и до меня лишь через некоторое время дошло, что это он выругался. А он снова принялся рассматривать меня с ног до головы, а потом заявил: – Ты ведь альд. – Я промолчала. – А что говорят в городе насчет того, что через перевал к нам идет из Асудара новая армия? – спросил он.

– Говорят, что к Ансулу приближается какое-то войско.

– И большое?

Я пожала плечами.

– Обаттх! – снова выругался офицер. Он был небольшого роста, немолодой и тоже выглядел усталым и голодным. – Послушай. Отсюда мне к казармам не пройти – их от нас живая цепь ваших людей отгораживает. Если сможешь сквозь эту цепь пробраться, тогда ступай один. И если тебе удастся пройти, передай ганду заодно и от меня кое-что: скажи ему, что все наши кони по-прежнему в конюшнях и при них еще человек девяносто. Для лошадей-то корма пока хватает, а вот людям есть, можно сказать, нечего. Ладно, ступайте оба. Ты, парень, слышал, что я просил его передать ганду? – глянул он на Симме.

– Да, господин мой, – кивнул Симме и наконец-то вздохнул с облегчением. Он снова отдал офицеру честь, повернулся на каблуках и поскорее бросился вон. Я – за ним, а офицер – за мной.