Тайна умрёт со мной - Анна Свирская

так. Начальство хочет, чтобы это было дело об убийстве — поставить в нём точку, так сказать. А я хочу найти виновного. И очень сомневаюсь, что это миссис Вентворт.

— Это Руперт, — сказала Айрис. — Но никто не сможет это доказать.

Глава 27. Рубиновый глаз

— Это не мог быть он! — Дэвид сказал это слишком быстро, даже не дав себе времени подумать. — Зачем ему это делать? У него не было никаких мотивов. Даже если поверить Фенвик, что моя мать действительно была зла на Руперта и не хотела, чтобы он носил фамилию Вентворт, то это… Это просто бессмыслица какая-то. Вы действительно думаете, что Руперт пошёл на такой риск — напал на неё в парке вблизи дома, — ради того, чтобы сохранить фамилию?! Фамилию!

— Которую у него, кстати, всё равно нельзя было отнять, — добавил Годдард. — Помните, я обещал разузнать? Так вот, фамилия не является собственностью её носителей, по крайней мере, в Англии. Человек может взять любую фамилию, какая ему нравится, если это не делается с целью обмана или извлечения выгоды, то есть, без злого умысла. Есть решение по делу графа Каули против графини Каули, которое предельно чётко всё это разъясняет. Леди Клементина не смогла бы запретить Руперту использовать его фамилию.

— И никаких других мотивов я не вижу, — продолжал отстаивать невиновность брата Дэвид. — Да, Руперт иногда бывает… неприятным, но он не сумасшедший. Фамилия и риск оказаться на виселице — вещи несоразмерные.

Айрис показалось, на неё напали сразу с двух сторон. Но она предполагала, что именно так её слова и воспримут.

— Он не сумасшедший, — кивнула она. — Но то, как он вёл себя сегодня, показалось вам нормальным? Ничего особенного?

Годдард загадочно-неопределённо скривился, видимо, это выражение лица должно было означать, что представление было то ещё, но он-то всякое повидал. Дэвид раздражённо свёл брови: ему было неловко за Руперта.

— Нет, это не показалось мне нормальным, — тем не менее признал он. — Я не ожидал от него такого.

Айрис думала, что никто не ожидал. Даже когда Леннокс выставил упирающегося Руперта за дверь, из холла продолжали доносится его крики. Руперт кричал, что он — сын Клементины Вентворт и всем это докажет, что старая сука врёт и всё в этом роде.

— Что-то я вас не пойму, мисс Бирн, — сказал Годдард. — Вы думаете, что мистер Вентворт всё же сумасшедший и убил свою мать без всякого мотива?

Айрис посмотрела в сторону полицейских, которые разговаривали на верху лестницы:

— Я бы не хотела обсуждать это здесь.

— Можем отойти во туда, — предложил Дэвид. — Или сесть в машину. Там точно никто не услышит.

Инспектор Годдард посмотрел на часы:

— У меня сейчас нет времени, я обещал принести документы к двум… — Пару секунд поколебавшись, он всё же проворчал: — Да чёрт с ними! Рассказывайте! Только побыстрее…

— Не уверена, что получится в двух словах, — сказала Айрис.

— Вон там должны быть какие-то кафе или пабы, — кивнул Годдард в сторону улицы. — А хотя ладно, давайте просто отойдём… Будет быстрее.

Они пошли в сторону машины, а Айрис, которая решила, что не будет терять ни секунды, начала рассказывать:

— Вы заметили, какой острой была реакция Руперта на то, что леди Клементина не его мать? Руперт вырос, зная это. Господи, то, что с ним произошло, — просто ужасно!.. — не удержалась она. — Я понимаю, что всё это сделала замученная и запуганная девушка, и в её положении не каждый…

— Мисс Бирн, к делу, пожалуйста, — попросил её Годдард.

— Простите, я хотела сказать, что я бы могла ожидать подобной реакции от сэра Дэвида, например, когда он услышал рассказ мисс Фенвик. То, что считал правдой всю жизнь, оказывается ложью… Но Руперту сказали, что он может быть сыном леди Клементины только позавчера. Прошло двое суток. Думаете, он настолько сжился с мыслью, что он сын Вентвортов, что это стало для него трагедией?

— Позавчера у него случился приступ, — напомнил Дэвид. — Возможно, это что-то вроде нервного потрясения. Сначала одно, потом другое, поэтому он настолько… так… так себя повёл сегодня.

— Нет, он так себя повёл, потому что давно считал себя настоящим сыном леди Клементины.

— Что?!! О чём вы?

Дэвид изменился в лице.

— Когда мисс Фенвик рассказала про подмену, Руперт несколько раз повторил: «Я всегда это знал!» Вы, конечно, были не в том состоянии, чтобы обратить на это внимание, но я обратила. А в его кабинете лежат книги по генетике… Я рассказывала инспектору Годдарду про это ещё до Фенвик. Руперт уже давно интересовался тем, как доказать родство.

Они дошли до машины и остановились.

— Я уже давно думала об этом, — продолжала Айрис, — но как будто чего-то не хватало. И когда я увидела Руперта сегодня, его отчаяние…

— Мисс Бирн… — снова прервал её Годдард. — Это не имеет никакого отношения к убийству, которое произошло шесть лет назад.

— Да, я знаю… Просто это объясняет ход моих мыслей. Я не самый лучший рассказчик, извините. Попробую объяснить всё с самого начала. Я долго думала, что значит черновик из библиотеки и письмо сэра Джона в кармане, где ему определённо не место… И наконец всё сложилось. Смотрите: всё началось с приезда Мюриэл Вентворт. Она привезла в Эбберди письма сэра Джона, леди Клементину они не заинтересовали и остались лежать в библиотеке. Потом их убрали, и все были уверены, что письма никто не читал. Мюриэл так и говорила — что они оказались никому не нужны. Но на самом деле Руперт прочитал как минимум одно из них. Не знаю, зачем, думаю, что от скуки. Сэр Дэвид гостил у друзей, у самого Руперта друзей в Англии не было, а леди Клементина его, скорее всего, избегала, потому что злилась. Она как раз узнала, что Руперт мог быть за рулём машины. Судя по тому, что она решила даже запретить ему носить имя Вентвортов, она считала, что он там и был. Может быть, она знала об этой истории что-то ещё, чего не знаем мы. Итак, Руперт читает письмо… Это невозможно доказать по его остаткам, но я, кажется, поняла, что в нём было особенного. Сэр Джон писал про пятнадцатилетнюю девочку, которую наняли в качестве няни, про несчастье и опасность. А ещё там есть слово, очень похожее на слово «бутылка». Думаю, что написано было про то, что она готовила бутылочку с молоком, каким-то образом пролила горячее молоко или кипяток, обожглась сама и обожгла ребёнка. Руперт читает это и понимает, что он — тот самый Дэвид,