Гастроль без антракта - Леонид Влодавец

Чудо-юдо был очень доволен тем, что хайдийское правительство почувствовало себя хреново, хотя разглядеть это смог, пожалуй, только я. И то потому, что не первый год наблюдал за отцом, рассматривая его в упор. Почти уверен, что Соррилья & Cё смотрели прежде всего на меня, даже не очень понимая, какое отношение Сергей Сергеевич имеет к делам «Rodriguez AnSo inc.». Его реакция на сообщение Перальты мало кого заинтересовала. Все жаждали увидеть, что будет написано на роже у таинственного Анхеля Родригеса. От него, как полагала почтеннейшая публика, зависела дальнейшая судьба скупленной на корню республики.

Однако на меня можно было сколько угодно смотреть, анализировать мои реакции на выступления и так далее, но сделать правильных выводов никто бы не сумел. Я сидел с очень мрачным видом, поскольку над такими словами отца, как «за то, что вы тут наворотили, надо головы откручивать», стоило всерьез задуматься и по крайней мере поразмыслить над тем, что именно он имеет в виду под словом «наворотили». Судя по всему, покупка острова Хайди мне в вину не ставилась, тем более что мои личные заслуги тут были чисто номинальные. Если папаню волновало, что Хрюшка сидит у Эухении под контролем и расковыривает закодированные мозги Сесара Мендеса, то на фига нас было к этой Эухении направлять? Именно сам Чудо-юдо нам дал ее адресок, и, судя по его инструкциям, сеньора Дорадо должна была быть нам верным помощником и боевым резервом, как комсомол — партии. Правда, то, что сеньора Дорадо тесно

дружит с «койотами» разных поколений, «G & К», а также с краснымипартизанами Сорокиным и Брауном, оставалось для нас маленькой тайной довольно долгое время, но винить в этом ни меня, ни Ленку не стоило. Уж кому-кому, а Сергею Сергеевичу надо было самому уточнить, на кого, кроме нас, работает супергадалка, и выработать соответствующие инструкции.

Наиболее уязвимым для критики местом являлось наше вынужденное сотрудничество с Сорокиным-Сарториусом, а также с «койотами». Но опять-таки насчет того, с кем сотрудничать можно, а с кем нельзя, папаня инструкций не дал. Более того, он еще задолго до начала нашей с Ленкой поездки в Лондон убеждал меня, будто Сорокин — это Сорокин, и больше ничего, а «Главный камуфляжник» вообще в природе не существует и является только элементом искусственной реальности. Танечка во время третьего дурацкого сна это дело подтвердила, но, к сожалению, до сих пор я еще толком не понял, каким образом она переместилась из России за океан… Да и вообще, появление товарища Кармелюк в наших стройных рядах сеньора Баринова-старшего, как мне казалось, больше всего расстроило. То ли он очень был озабочен моим семейным счастьем, то ли его беспокоило, что через Танечку я могу пополнить свои мозги нежелательной информацией. Впрочем, откуда приходило то, что сообщала мне Таня во время дурацких снов, тоже оставалось неизвестным.

Но пора было вернуться к нашим барранкильерос. Точнее, к тому впечатлению, которое их представитель произвел на правительственную делегацию Хайди. Сказать, что их ткнули носом в дерьмо — значит, сказать очень мало. Дон Хосе Соррилья, например, выглядел как юная девица, впервые узнавшая, что дети рождаются не от поцелуев в губы, а от того, чем она привыкла заниматься на сеновале с пастухом Федей. Сеньор Хоакин Фьерро, госсоветник 1-го ранга и начальник канцелярии президента, которому надлежало выступать следующим и оглашать предлагаемый хайдийской стороной круг вопросов для обсуждения на консультациях, явно боялся того, что ужасному разбойнику Родригесу что-нибудь может прийтись не по вкусу, после чего служебная карьера госсоветника закончится в ближайшем канализационном люке. Возможно, я и перегнул маленько, но волновался он не на шутку.

Когда он заговорил, все мои предположения подтвердились тут же. Почтенный госсоветник, которому только и требовалось, что прочесть с бумажки уже давным-давно согласованный с президентом Соррильей и прочими начальниками список вопросов, начал путаться и заикаться так, будто испанской грамотой овладел только вчера, да и то в советском ликбезе времен культурной революции. В результате перечень вопросов остался непонятным не только нашей стороне, но и хайдийской, а пуще всего самому товарищу Фьерро.

Я думаю, что, если бы со стороны нашего российско-колумбийского СП не выступил гражданин Чудо-юдо, консультации пришлось бы отложить до морковкина заговенья. Но товарищ генерал-майор госбезопасности предложил хайдийской стороне обсудить следующие условия безоговорочной капитуляции:

— Первое. В связи с полным банкротством компания «ANSO Limited» как самостоятельное юридическое лицо ликвидируется, а на ее базе восстанавливается в правах хайдийский филиал «Rodriguez AnSo incorporated». Филиал будет состоять из банка «Rodriguez AnSo banko de Haidie», торговой фирмы «AnSo trade» и агропромышленного объединения «FarmAnSovhoz».

Второе. Вся земельная и иная недвижимая собственность, приобретенная «ANSO Limited» и ее акционерами, отчуждается в пользу «Rodriguez AnSo incorporated» по остаточной стоимости в счет уплаты долгов по векселям и иным кредитным обязательствам, согласно прилагаемой описи…

Тут Сергей Сергеевич начал перечислять, что и как он собирается отчуждать, по списочку листов на двадцать. В каждой строчке были, конечно, не садово-огородные участки и не коммерческие палатки, а имения по нескольку десятков гектаров, отели, виллы, шале, супермаркеты, рестораны и прочая, прочая, прочая. Списочек этот он достал из той самой папки в крокодиловом переплете, которую мне приносил на подпись Перальта. Грешным делом, не запомнил, когда его подписывал, но закорючки мои на нем были.

Чем дольше Чудо-юдо читал список, тем больше апатии и безвольной покорности прочитывалось на лицах экспроприируемых экспроприаторов. Дон Хосе Соррилья время от времени посматривал на своих подручных с некоей фаталистической укоризной: «Ну вот, а вы мне говорили, друзья мои, что по морде нас бить не будут…»

Когда чтение списка было закончено, Чудо-юдо продолжил оглашать свои «пункты».

— Третье. Ввиду того, что общая стоимость вышеперечисленного недвижимого имущества не покрывает полностью суммы долговых обязательств «ANSO Limited» перед кредиторами, интересы которых представляет «Rodriguez AnSo incorporated», а также ввиду того, что все долговые обязательства третьих компаний перед «ANSO Limited» выкуплены нашей корпорацией, в счет погашения долговых обязательств подлежит отчуждению имущество следующих зарегистрированных на Хайди компаний…

И Чудо-юдо, поправив золоченые очки, вытащил из крокодиловой папки еще один списочек…

На лице дона Соррильи отразилась счастливая мысль: «А ведь я могу застрелиться прямо после заседания! И никто уже не отберет у меня те несколько квадратных метров земли, на которые я буду претендовать после смерти!»

— Все это, — вежливо потряхивая бородищей, сказал отец, — может быть оформлено официальным иском. Не думаю, что хайдийское правительство сможет добиться отклонения этого иска или попытаться воспрепятствовать уплате долгов этих банкротов, тем более что по конституции Республики Хайди правительство не несет ответственности по финансовым обязательствам частных лиц и компаний. Если бы такая попытка была предпринята, то нанесла бы серьезнейший ущерб экономике республики и означала бы полное свертывание экономических отношений. В условиях, когда на острове производится примерно 0,5 процента от всей потребляемой промышленной продукции и не более 20 процентов сельскохозяйственной, это может иметь фатальные последствия.

Соррилья слушал это почти безучастно, как закоренелый убийца, свыкшийся с перспективой неизбежного повешения.

— Однако, — тоном милосердного падре, отпускающего все грехи умирающему, заявил Чудо-юдо, — «Rodriguez AnSo incorporated» предлагает более мягкий вариант решения этих финансовых проблем. Во-первых, мы могли бы предоставить известную отсрочку от уплаты долгов для тех компаний, в отношении которых кредитором являлась «ANSO Limited». Во-вторых, мы бы могли произвести определенную переоценку стоимости имущества «ANSO Limited» в сторону ее увеличения и тем самым сократить размер долговой суммы, не погашающейся отчуждаемой собственностью этой компании. Взамен мы рассчитываем на понимание со стороны хайдийского правительства…

Он многозначительно помолчал, выдерживая актерскую паузу, и вся хайдийская сторона посмотрела на него так, как, должно быть, в старину приговоренный к четвертованию смотрел на палача: может, пожалеет и сразу отрубит голову?

— Вот условия «мягкого» варианта, которые мы передаем на рассмотрение хайдийской стороне. — Отец родной вынул из крокодильей папки еще пару листочков, скрепленных розовой пластмассовой скрепочкой, и поглядел на меня, якобы дожидаясь молчаливого одобрения. Естественно, что я сделал разрешающий кивок — спасибо за уроки актерского мастерства, Соледадочка! — и листочки были вручены сеньору Хоакину Фьерро.