Путь в Европу - Сборник статей

Владимир Бачишин: Они не лишены оснований. Руководители предприятий, получившие эти предприятия в частную собственность, не могли стать очень уж эффективными собственниками по причине того, что не располагали капиталами для инвестиций. Верно и то, что экономическая элита в значительной степени формировалась у нас в 1990-е годы по клановому принципу. Но сколько-нибудь долговременными негативными последствиями для словацкой экономики это не сопровождалось. Какие-то предприятия со временем обанкротились, а другие стали успешно развиваться благодаря тому, что новые собственники стали продавать свои акции иностранцам. В результате у этих собственников появились финансовые ресурсы для инвестиций. А если продавались крупные пакеты, то инвесторами становились и зарубежные предприниматели.

Лилия Шевцова: Банкротств было много? Я имею в виду не только рухнувшую оборонную промышленность, но и другие отрасли…

Владимир Бачишин: Как и во всех посткоммунистических странах, таких предприятий, в открытой экономике оказавшихся неконкурентоспособными, было немало. Так, рухнула вся наша электронная промышленность. Но на ее место приходят зарубежные фирмы. Например, «Самсунг», который уже построил в Словакии свой завод.

Петр Магваши: Поначалу оказались банкротами и около 80% наших сельскохозяйственных предприятий. Но после того как произошло их разгосударствление и была осуществлена приватизация земли, наше сельское хозяйство возродилось благодаря притоку в него частного словацкого капитала (около 80% всех вложений) и капитала иностранного (около 20%). Прежде всего датского и голландского.

Лилия Шевцова: А что стало все-таки с вашими оборонными заводами и работавшими на них рабочими и специалистами? Где теперь эти люди?

Владимир Бачишин: Оборонные предприятия выпускали не только военную технику, но и 20% словацких товаров гражданского назначения. Эти товары они продолжали производить и после того, как оружие производить перестали. А часть таких предприятий была перепрофилирована. Они стали предприятиями автомобильной промышленности, на которых трудятся многие из тех, кто раньше работал на заводах, производивших военную технику.

Петр Магваши:

Например, в городе Мартине, где находился самый крупный наш оборонный комплекс, сейчас производятся коробки передач для германского «Фольксвагена». А в другом районе, тоже бывшем одним из центров военной промышленности, создает автомобили южнокорейская компания «Киа».

Но на бывших оборонных предприятиях производятся не только автомобили. Так, завод, выпускавший двигатели для военных самолетов «Альбатрос», в ходе конверсии был перепрофилирован в компанию, которая производит крупногабаритные подшипники для ветряных электростанций. Это очень сложное в техническом отношении изделие, в мире всего несколько предприятий, которые его производят, и мы гордимся тем, что среди них есть и наш завод.

Словацкие конструкторы и технологи продемонстрировали способность быстро осваивать западные технологии и в других отраслях, в которые пришли иностранные инвесторы. Но мы рассматриваем это лишь как первый шаг. Мы хотим не только осваивать зарубежные технологии, но и участвовать в технологическом развитии, в интеллектуальной работе. Мы хотим, чтобы иностранные инвесторы шли к нам не только потому, что у нас дешевая рабочая сила.

Сегодня немецкий «Фольксваген» платит у нас словацкому рабочему на сборочном конвейере чуть больше трети того, что платит в Германии немецкому. Зарплата словацкого инженера-конструктора в три с лишним раза выше, чем у рабочего. Но при этом она составляет всего 10% от зарплаты инженера в Германии! И такое положение вещей не изменится до тех пор, пока словаки, работающие в иностранных компаниях, не станут полноценно участвовать в развитии этих компаний, создавая тем самым дополнительную сильную мотивацию для их работы в Словакии.

Движение в данном направлении уже началось. На некоторых предприятиях создаются конструкторские группы, нацеленные на технологическое обновление, на инновационную деятельность…

Лилия Шевцова: Как выглядит сегодня Словакия в области инноваций по сравнению с другими странами, вошедшими в последние годы в Евросоюз?

Петр Магваши: Мы еще в самом начале пути. Согласно европейскому инновационному индексу, Словакия входит в группу догоняющих стран вместе с Болгарией, Венгрией, Латвией, Литвой, Польшей, Румынией. В эту группу, наряду с перечисленными посткоммунистическими странами, входят также Греция, Мальта и Португалия.

Лилия Шевцова: А Чехия, Словения, Эстония?

Петр Магваши: Они причисляются к группе «умеренных инноваторов», в которой, кроме них, находятся Австралия, Кипр, Италия, Норвегия и Испания.

Лилия Шевцова: Скажите уж тогда и о странах-лидерах…

Петр Магваши: Таковыми считаются Дания, Финляндия, Германия, Израиль, Япония, Швеция, Швейцария, Великобритания и США. Но есть еще и группа стран, следующих за лидерами и именуемых «инновационными последователями». Это – Бельгия, Канада, Франция, Исландия, Ирландия, Люксембург и Голландия.

Игорь Клямкин: России, как понимаю, ни в одной из этих четырех групп места не нашлось. Но давайте все же завершим разговор о словацкой приватизации. Судя по тому, что мы от вас услышали, в экономике Словакии очень велика роль иностранного капитала. Но об его участии в приватизации пока упоминалось лишь вскользь. К тому же продажа словацких предприятий иностранцам началась, как вы сказали, только после 1998 года. Это так заранее планировалось или было вызвано какими-то ситуативными обстоятельствами?

Петр Магваши:

Когда Словакия обрела статус самостоятельного государства, одной из приоритетных задач для правительства стало формирование национальной экономической элиты. Решению этой задачи призвана была способствовать уже упоминавшаяся здесь менеджерская или, что то же самое, номенклатурная приватизация. Но она распространялась не на все предприятия – те, которые были признаны имеющими стратегическое значение, приватизации не подлежали, они оставались в руках государства.

Да, то было время острейшего кризиса, но мы надеялись выбраться из него не за счет привлечения иностранного капитала, а за счет жесткой финансовой политики, сокращения расходов, приведения роста оплаты труда в соответствие с ростом его производительности.

Владимир Бачишин: Это отличало и отличает нас от таких стран, как Чехия, Венгрия, Польша, где оплата труда растет заметно быстрее, чем производительность. И не случайно, что именно Словакия стала первой посткоммунистической страной, где прошла общеевропейская конференция по вопросам производительности труда. Кстати, и очередная общеевропейская конференция по автопрому в июне 2009 года тоже пройдет у нас…