Сочинения. Том 5 - Гален Клавдий

хорошо это заметно, если накормить какое-либо животное жидкой пищей, как мы часто проделываем со свиньями, когда даем им некое подобие кикиона, смешав муку с водой, и через три-четыре часа произвести вскрытие. Поступив так, ты обнаружишь пищу еще в желудке. Это время понадобилось не для того, чтобы пища перешла в жидкое состояние: этого можно добиться заранее, пока она еще не попала в желудок. Время пребывания в желудке предназначено для переваривания, а это иной процесс, чем переход в жидкое состояние, так же как кроветворение или питание. Ведь, как можно наглядно показать, эти процессы проходят с качественными изменениями, таким же образом и процесс пищеварения в желудке — это изменение качества пищи, в результате которого оно становится соприродным тому, что пищу принимает.

И нижнее отверстие желудка открывается только тогда, когда процесс пищеварения полностью завершится; тогда через него с легкостью проходят остатки, даже если среди них окажется порядочно камешков, костей, виноградных косточек и прочих примесей, которые невозможно перевести в жидкое состояние. Ты это сам сможешь рассмотреть, если будешь держать в памяти тот момент, когда открывается нижнее отверстие желудка. Если ты даже ошибешься и содержимое желудка еще не начнет проходить вниз по пищеварительному тракту, вскрытие все же не пройдет без пользы и принесет свои плоды. Ведь ты сможешь при этом увидеть то, о чем мы говорили немногим выше: привратник желудка плотно закрыт, а желудок полностью обволакивает находящуюся в нем пищу, наподобие того, как у беременных матка укрывает зародыш» (III, 4, 155–156 К).

Кишечник, отмечает Гален, также плотно охватывает содержимое. На этом этапе пищеварения тоже существует целостный физиологический процесс, представляющий собой комбинацию проявлений функций удержания и вытеснения. Интересно, что к этому выводу Гален приходит не умозрительно, а в ходе эксперимента: «Я же при бесчисленных вскрытиях брюшины еще живых животных всегда обнаруживал, что весь кишечник волнообразно сжимается, охватывая содержимое. То, что происходит с желудком, сложнее: как только в него поступает пища, он, оставаясь неподвижным, плотно охватывает ее сверху, снизу и отовсюду, так что кажется единым целым со своим содержимым и как бы прирастает к нему со всех сторон. При этом, как я обнаружил, привратник желудка всегда сомкнут и плотно закрыт, подобно тому, как сомкнута шейка матки, когда в ней находится эмбрион.

Когда процесс пищеварения был уже завершен, привратник желудка оказывался открытым, а сам желудок волнообразно сокращался, напоминая движения кишечника» (III, 4, 157 К).

Гален уточняет свое понимание органной функции в контексте ранее обоснованного им тезиса о выборочном притяжении конкретной частью тела совершенно определенных, сродных ей в силу ее структуры компонентов пищи. Здесь Гален говорит о «врожденных» функциях «притяжения родственных качеств» и «функции отвержения чужеродных». Он также приводит примеры желчного и мочевого пузыря, которые при вскрытии можно наблюдать полными, пустыми или наполненными частично. Подобные состояния, по мнению Галена, наблюдаются в зависимости от этапа общих физиологических циклов пищеварения и мочеиспускания. Автор описывает их как комбинацию функций притяжения, удержания и вытеснения. Хотелось бы обратить внимание читателя на то, что выводы Галена относительно физиологии описываемых процессов основаны на результатах экспериментов!

Гален понимает, что довольно часто дисфункция желудка объясняется тем, что «внутри его возникает раздражение, вызванное едкостью пищи». Это высказывание позволяет ставить вопрос о пересмотре известной в специальной литературе хронологии приоритетов в изучении язвенной болезни желудка и двенадцатиперстной кишки. Замечания Галена о заболевании и нарушении функции желудка вследствие повышенной кислотности становится на данный момент древнейшим свидетельством подобного патогенетического взгляда на патологию желудка. Это еще одно подтверждение исключительной ценности произведений Галена как источника. Здесь же еще одно свидетельство удивительной прозорливости Галена как клинициста именно в гастроэнтерологии: «…Когда расстройство наступает в нижних отделах желудка, а верхние находятся в нормальном состоянии, это ведет к диарее, а если не в порядке верхняя часть, а все остальное здорово, — начинается рвота» (III, 5, 159 К).

Современный гастроэнтеролог прекрасно знает, что патология кардиального отдела желудка (язва, ахалазия и др.) проявляется симптомами, наступающими сразу после приема пищи, в том числе и рвотой. Напротив, патология антрального отдела и двенадцатиперстной кишки определяется по симптомам, которые в основном наблюдаются через некоторое время после приема пищи. Еще в первой половине XX в. среди терапевтов был распространен диагноз «несварение желудка», одним из симптомов которого считалась диарея. Это ли не повод для многих историков медицины сменить снисходительный тон по отношению к античным врачам на более почтительный? Ведь тексты Галена дают все основания для сравнения взглядов их автора с рутинной практикой врачей XX в.

Гален продолжает рассуждать о физиологической норме и патологии желудка. Он описывает дисфагию, четко увязывая состояние болезни в симптоматическом плане с наличием (или отсутствием) у пациента аппетита: «Это часто можно наблюдать у тех, у кого нет аппетита: даже когда они вынуждены есть, у них не хватает сил глотать, а если все-таки удается себя заставить, они не могут удержать пищу, но тотчас извергают ее с рвотой. И тех, которые гнушаются какого-то определенного вида пищи, но вынуждены ее попробовать, быстро начинает рвать, а если им удается усилием удержаться от рвоты, их начинает мутить, и они чувствуют, что желудок у них выворачивает, так как старается избавиться от того, что является причиной неприятных ощущений» (III, 6, 157 К).

При описании процесса «притягивания» нужных для организма, «соприродных» ему веществ и отторжения, «вытеснения» «чужеродных» Гален использует слово «выгода». Под совершенно «определенной выгодой», которую представляет собой для организма функционирующая в норме модель физиологии желудка, он понимает телеологический принцип. Современный специалист, скорее, использовал бы словосочетание «физиологический смысл» или «физиологическая польза». Однако суть дела от этого не меняется: рассуждения Галена о болезнях желудка вновь напоминают нам о телеологическом принципе как о фундаментальном компоненте его теории. Гален убежден в том, что человеческий организм создан Творцом (или природой) как четкий, сбалансированный комплекс, все части которого связаны между собой. В нем нет ничего лишнего, и если назначение какой-либо его части или смысл физиологического процесса неясен врачу, то это является моментом, побуждающим к дальнейшим исследованиям. Ничего бесполезного или ненужного в организме живого существа нет и быть не может — в этом заключается одно из фундаментальных разногласий Галена с Эрасистратом и его последователями.

Работу желудка Гален представляет не только как физическую переработку пищи, но и как сортировку, своего рода фильтр. Из пищи в желудке выделяются полезные для организма компоненты, которые всасываются. Неполезные, «чужеродные» элементы отделяются от полезных, и желудочно-кишечный тракт «избавляется от оставшейся пищи, как избавляются от того, чем тяготятся»