Война Алой и Белой розы. Крах Плантагенетов и воцарение Тюдоров - Дэн Джонс

напали французские солдаты, но, вместо того чтобы сдаться, он слишком яростно отбивался и был убит), Генрих, добившийся своих целей, вернулся с армией в Англию.

Бескомпромиссные действия Генриха привели к тому, что для Уорбека двор Карла VII стал лишь временным пристанищем. Как бы то ни было, это не расстроило его планов, и, когда вместе с Этапльским миром захлопнулись двери во Францию, самозванец отправился дальше. На этот раз он решил пробиться ко двору, который был центром антитюдоровских настроений, а именно в окружение главной интриганки Европы, Маргариты Йоркской, вдовствующей герцогини Бургундской.

Конечно, Маргарита понимала, что Перкин Уорбек — мошенник, но ее готовность принять его как родного племянника говорила о том, что как политик она оставалась непреклонна и чтила память братьев. Несмотря на то что Генрих VII был женат на ее племяннице, Маргарита никогда не смогла бы признать за ним право на престол и была рада любым способом навредить ему. «Правду обычно говорят люди: зависть бессмертна», — писал Бернар Андре[501]. И уж конечно, эта зависть сохранялась при ослепительном дворе Маргариты в Мехелене, где она приютила Уорбека и, опираясь на свои воспоминания о жизни при династии Йорков, пересказала «принцу» его раннюю биографию и познакомила с самыми знатными людьми континента. Среди них особенно выделялся Максимилиан, король Германии, в 1493 году коронованный как император Священной Римской империи. Уорбека пригласили на церемонию коронации. Максимилиан был еще одним игроком, который увидел в юноше удобную пешку. Уорбек называл себя Ричардом IV, и во время путешествия, в котором он сопровождал императора, с ним обращались почтительно, как с настоящим королем. Маргарита в это время пыталась связаться с сопротивлением в Англии и инициировать начало восстания во имя самозванца. Медленно, но верно этот молодой человек поднимался все выше, и заговор тех, кто стремился посадить его на трон, набирал обороты.

Все это ничуть не радовало Генриха VII. По словам Вергилия, «Генрих боялся, что, если все не поймут скоро, что это — обман, произойдет бунт»[502]. Наибольшие опасения вызывали получаемые королем донесения о том, что у круга мятежников в Нидерландах были связи в Англии и некоторые из них дотянулись почти до королевского двора. Поговаривали, что в предательских контактах с Уорбеком были замешаны амбициозный и изворотливый Джон Рэтклифф, барон Фицуолтер, сэр Роберт Клиффорд и Уильям Уорсли, настоятель собора Святого Павла. Весной 1493 года король узнал, что эта группа заговорщиков послала Клиффорда в Нижние земли на встречу с Уорбеком, чтобы удостовериться, что он действительно Ричард Йоркский. Клиффорд удовлетворился увиденным и сообщил «принцу», что, если он решится пересечь пролив и заявить права на трон, его ожидает теплый прием.

После этого следующие полтора года Генрих сохранял полную боеготовность. Он послал на континент шпионов, которые должны были собирать информацию об Уорбеке и мятежниках, а также попытался внедрить в его окружение двойных агентов. Все английские порты были под постоянным наблюдением. Генрих использовал средства пропаганды, чтобы и внутри страны, и за границей опровергнуть заявления самозванца, будто он является членом королевской семьи. Также король ввел эмбарго на торговлю с Нидерландами. В ноябре 1494 года юный принц Генрих стал герцогом Йоркским. Это тоже было частью стратегии короля по подрыву плана Уорбека — место самозванца занял законный принц.

Но пожалование принцу Генриху титула герцога Йоркского не положило конец планам Уорбека. Скорее, опасность подкралась еще ближе к короне. В конце 1494 года агентам Генриха удалось «отвратить» сэра Роберта Клиффорда от самозванца и выудить из него массу информации. Самым главным открытием стало то, что человек, предположительно сочувствовавший йоркистам, находился в самом сердце королевского двора и семьи. Им оказался сэр Уильям Стэнли, камергер Генриха и его дядя, герой битвы при Босворте и брат «делателя королей» Томаса, графа Дерби. Якобы кто-то слышал, как он говорил об Уорбеке, что «никогда не поднимет оружие против этого юноши, если будет знать наверняка, что он действительно сын Эдуарда»[503]. Если даже самые знатные и могущественные англичане готовы были поверить, что Ричард жив и может вернуться, чтобы заявить права на трон, то Генрих никак не мог позволить себе относиться к Уорбеку несерьезно.

Донесение о сомнениях Стэнли стало для Генриха VII тяжелым ударом, но он тут же с этим разобрался. Несмотря на риск настроить против себя графа Дерби, 30 и 31 января 1495 года в Вестминстер-холле король отдал сэра Уильяма под суд. Стэнли обвинили в «преступлении, караемом смертью, и казнили» отрубанием головы 16 февраля. Одновременно были предприняты усиленные меры защиты: в Ирландию был отправлен сэр Эдвард Пойнингс, уполномоченный утвердить там королевскую власть и порядок. В Англии же 3 июля береговая охрана смогла предотвратить попытку неприятеля высадиться в кентском городе Дил.

Но Уорбек все еще оставался на свободе. После неудачного вторжения в Кент он, минуя враждебную теперь Ирландию, прибыл в Шотландское королевство, надеясь заручиться поддержкой Якова IV. «Местные жители, обманутые его намеками и выдумками, поверили, что он — [Ричард IV], и упорно поддерживали его», — писал Андре[504]. В действительности он вновь стал орудием в руках знатных лордов, настроенных против Англии, и опять потерпел неудачу. Яков IV признал его «английским принцем Ричардом», предоставил ему убежище, людей, щедро оплатил его расходы на одежду, слуг и лошадей, а также нашел ему жену-аристократку — леди Кэтрин Гордон, дочь графа и дальнего родственника короля[505]. В сентябре 1496 года шотландцы от имени Уорбека вторглись на север Англии, грабя и сжигая несчастные приграничные деревни. Но вид знамени самозванца не вызвал у англичан ничего, кроме безразличия, и почти сразу же после вторжения Яков и будущий «принц» поспешно отступили назад, так ничего и не добившись.

Узнав, что шотландцы поддержали неугомонного Уорбека, Генрих не захотел идти на компромиссы. В январе 1497 года парламент одобрил крупные налоговые сборы для того, чтобы профинансировать мощное военное наступление на севере и «надлежащим образом пресечь жестокие и злонамеренные деяния [Якова IV]». Вторжение, запланированное на лето, так и не началось, потому что в июне того же года повышение налогов привело к бунту среди английских подданных Генриха. Тысячи корнуолльцев дошли до самого Блэкхита, где были разбиты войском под командованием Жиля, барона Добене, сменившего сэра Уильяма Стэнли на посту лорда-камергера. Тем не менее серьезность намерений Генриха убедила Якова IV в том, что, возможно, от Уорбека больше проблем, чем пользы, и юному притворщику снова пришлось отправиться в путь. В июле 1497 года Уорбек прибыл в Корк и через два месяца в безнадежной попытке возродить мятежный дух начала лета высадился в Корнуолле у мыса Лэндс-Энд. Эта его попытка добиться признания стала последней. Несколько тысяч неугомонных деревенских парней, собравшихся под его знаменем, осадили Эксетер, но были с легкостью разбиты Эдуардом Куртене, графом Девоном. Самого Уорбека поймали в конце июля. 5 октября он