Война Алой и Белой розы. Крах Плантагенетов и воцарение Тюдоров - Дэн Джонс

VII, недавно взошедшему на трон. К несчастью для настоящего короля, заговорщики заручились такой поддержкой, которая могла привести к полномасштабному вторжению в Англию.

О том, с чего именно начался заговор, призванный выдать Симнела за Эдуарда VI, ничего неизвестно, но, похоже, корнями он уходил в Оксфордшир, где этот план разработал священник по имени Уильям Симондс при финансовой поддержке трех мятежников эпохи правления Ричарда III: Фрэнсиса, виконта Ловелла, Роберта Стиллингтона, епископа Бата, и Джона де ла Поля, графа Линкольна, который, будучи племянником Ричарда, был его возможным наследником в момент битвы при Босворте. Но самое главное, этот заговор поддержала Маргарита, вдовствующая герцогиня Бургундская и старшая сестра Ричарда III, которая правила Нидерландами из дворца в Мехелене неподалеку от Антверпена от имени своего сына Филиппа Красивого. Маргарита был превосходным политиком и упорной защитницей того, что считала интересами своей семьи. Она не смирилась с приходом к власти Генриха VII и взяла изгнанников, которые, как и она, стремились издалека подорвать новоявленную власть Тюдоров, под защиту своего двора.

Генриху VII уже некоторое время было известно, что еще один претендент на трон находится в Ирландии на свободе. По собственному опыту он должен был знать, что, захватив престол силой, он столкнется с теми, кто захочет сделать то же самое. И Генрих отреагировал решительно. 2 февраля 1487 года он попытался подавить заговор, проведя настоящего Эдуарда из Тауэра по улицам Лондона. Позже он приказал лишить Елизавету Вудвилл всех владений и без промедления отправил ее доживать свой век в роскоши в аббатстве Бермондси. Ее старшего сына, маркиза Дорсета, заключили в Тауэр. Нет никаких оснований полагать, что кто-то из них был вовлечен в заговор. Елизавета была матерью королевы, и у нее не было почти никакого резона желать свержения короля, особенно в пользу сына Кларенса. Дорсета считали человеком ненадежным, поэтому ему не доверили участие в битве при Босворте, но нет никаких свидетельств того, что он плел интриги против Генриха. Тем не менее король не хотел рисковать. И его осмотрительность была полностью оправдана. 4 июня 1487 года войско из полутора тысяч немецких наемников и четырех тысяч ирландских крестьян высадилось на полуострове Фернесс на камбрийском побережье северо-запада Англии. Во главе этой армии стоял Симнел, марионетка Джона, графа Линкольна, а вел ее грозный швейцарец Мартин Шварц, «невероятный мастер воинского искусства»[494].

Они быстро прошли через Камберлендские горы и Пеннины и оказались в Уэнслидейле, оттуда, обойдя Йорк, добрались до Донкастера и направились дальше на Ньюарк. Продвигаясь с поразительной скоростью, к 15 июня они почти достигли реки Трент, которая традиционно считалась границей между Северной и Южной Англией. Король больше не мог медлить. Это было полномасштабное вторжение, по меньшей мере такое же, какое двумя годами раньше возглавлял сам Генрих. Пламя сигнальных костров взметнулось в воздух, возвещая о прибытии полчищ, шагающих по хребту Англии. Корона снова была в опасности, и судьбе ее предстояло решиться на поле боя.

Когда Симнел и Линкольн высадились в Англии, Генрих был на востоке центральной части страны в Кенилворте. Он тут же привел государство в состояние боеготовности. Верховное командование созванной королевской армией было поручено Джасперу, герцогу Бедфорду, и Джону, графу Оксфорду. Семье Стэнли дали независимые полномочия защищать подвластные им территории. Другие преданные Генриху аристократы — барон Лиль, барон Скейлз, сэр Рис ап Томас, графы Шрусбери и Девон — тоже встали под знамена. По всей стране разослали воззвания, требующие сохранять общественный порядок. Сам король выехал в Ковентри, а оттуда в Лестер, собирая войска и готовясь к нападению. Должно быть, в Лестере тело Ричарда III, совсем недолго пролежавшее в неглубокой могиле в церкви Грейфрайерс, напомнило Генриху о том, как переменчива фортуна. Задерживаться там король не стал. К тому времени, когда армия Симнела и Линкольна подошла к реке Трент, он сумел собрать внушительные силы, возможно, вдвое превосходившие силы противника, и разбил лагерь в тени Ноттингемского замка. Стояли праздничные дни в честь Торжества тела и крови Христа, которые обычно пестрели процессиями, уличными представлениями и мистериями. Но в центральной Англии буйствовали иностранные наемники, и все думали только о том, как бы отбросить врага. «"Подобно стае густой голубей, застигнутых бурей жестокой", люди тут же взялись за оружие. Теперь королевская армия двинулась вперед, чтобы встретиться с толпами варваров», — писал, цитируя «Энеиду» Вергилия, Бернар Андре[495].

Две армии сошлись к юго-востоку от Ньюарка неподалеку от нижнего берега извилистой Трент, в месте, где древняя римская дорога шла напрямую из Лестера и заканчивалась в Линкольне. В пятницу 15 июня армия повстанцев на ночь разбила лагерь рядом с деревней Ист-Стоук. Всего в ней было около восьми тысяч человек: в нее входил отряд хорошо обученных иностранных наемников с алебардами, арбалетами и длинными примитивными ружьями-аркебузами, а вместе с ними — полуголые провинциалы из Ирландии с копьями и отряды лучников, всадников и стрелков с севера, которых мятежникам удалось привлечь на свою сторону в ходе продвижения на юг. Армию короля составляли ветераны битвы при Босворте и их многочисленные, состоявшие из дворян свиты. Они остановились на ночь в окрестностях Рэдклиффа, в нескольких милях в сторону Ноттингема. Покинувшие лагерь на рассвете разведчики Генриха поспешили вернуться и сообщить, что войска мятежников выстроились на вершине холма у Ист-Стоука (местные обычно называли это место просто Стоук) и готовы к бою.

Было начало июня, и утро тянулось долго. Совершив небольшой переход, солдаты Генриха уже к девяти часам добрались до места. Когда они занимали боевые позиции напротив значительно уступавшей им армии Симнела, Генрих обратился к войску. В передаче Андре слова короля звучат причудливо и поэтично, но главное он, видимо, уловил верно. Генрих утверждал, что Линкольн «беззастенчиво» сражается в союзе с «пустой и бесстыдной женщиной», Маргаритой Бургундской, и что он сам верит, что «тот же Бог, что сделал нас победителями» при Босворте, «принесет нам победу»[496].

Сражение начали мятежники, обрушив на королевские позиции гудящий рой арбалетных стрел. Лучники Генриха VII тоже не заставили себя ждать. Поскольку в армии Симнела и Линкольна было много беззащитных, годных лишь для ближнего боя ирландских солдат без доспехов, схватка под градом стрел превратилась в настоящую бойню.

Но мятежники не стали стоять на месте и ждать, пока их всех уничтожат, стреляя издали. Они атаковали, и началась ожесточенная схватка. Это было на руку и искусным наемникам с континента, и разъяренным солдатам из сельской Ирландии. Бой длился около часа, но в конце концов сказалось численное превосходство Генриха, и ряды противника дрогнули. Обе стороны понесли серьезные потери, однако для повстанцев битва обернулась ужасающим побоищем. Симнел и Линкольн потеряли примерно четыре тысячи убитыми, многие скончались от попавших в них стрел. На поле образовались огромные лужи крови, стекавшей в поросшую лесом лощину, которую позже