Левый берег - Алексей Кудашин

— Господа! Какая честь! Очень рад, что нашли время и почтили меня своим присутствием. Садитесь, пожалуйста…

Но сам не встал и руки не подал. Мустафа и Рефат молча опустились на стулья, глядя на молодого наглеца.

— Есть-пить не предлагаю. Знаю — откажетесь. Да и разговор у нас будет не длинный. Представлений не надо. Я вас знаю, и этого достаточно.

Парень выпил рюмку, закусил огурцом. Мужчины брезгливо глядели на происходящее, расходуя последние крохи терпения.

— Так вот, — он вытер губы пляжным полотенцем. — Предлагаю построить наше общение по принципу монолога. Моего монолога. — Он дожевал и проглотил огурец. — Во-первых, потому что это позволит сэкономить ваше и, что еще более важно, мое время, а во-вторых, потому что никаких ответов от вас сейчас не требуется, а на ваши вопросы я отвечать не буду. С "шестерками" дела не имею, а все вопросы, тем более такие, предпочитаю решать с людьми, которые обладают реальной силой и властью, одним словом, теми рычагами, используя которые можно эти самые вопросы решить. То есть — с Вами, господа…

"Интересно, к чему такое откровенное хамство, — размышлял Рефат, видя как постепенно закипает его друг. — Не знает, с кем разговаривает и на чьей земле находится? Да нет, не похоже… Демонстрирует свою силу? Дает понять, кто в доме хозяин? Показывает, что не боится нас? Что он настолько силен, что может вести себя с нами так, как ему заблагорассудится? Это — скорее. Начитался книжек о том, что восточный человек понимает только силу. Ну ничего, сопляк, подожди… Помоги тебе Аллах, если ты "понтуешься…"

— Дело, по которому я пригласил Вас сегодня, очень простое, господа. — продолжил парень, сменив тон на серьезный и не отвлекаясь больше на выпивку и закуски. — Республика Рым переходит в состав России.

За столиком повисло звенящее молчание. Молодой человек, понаблюдал несколько секунд за реакцией собеседников. На лице Мустафы можно было прочесть целый букет эмоций: удивление, недоверие, недоумение, ярость. Зато Рефат не позволил ни единому своему мускулу дрогнуть. Он молча продолжал смотреть на собеседника, и лишь в уголках черных глаз едва заметно металась искра злости.

— Этот вопрос решен, — так же уверенно продолжил парень. — И обсуждению он не подлежит. И честно говоря, господа, ваше мнение нас не интересует. Мы сильны и делаем то, что считаем нужным. Рым — русская земля, и точка. Прошло то время, когда мы стояли на коленях. Теперь мы забираем то, что принадлежит нам по праву.

Скажу сразу: не в ваших силах нам помешать. И если Вы думаете, что мы не знаем вашей силы, то Вы глубоко ошибаетесь: прекрасно знаем. Мы вообще очень многое знаем. Знаем, сколько у вас оружия, частично знаем, где оно. Знаем, сколько людей вы можете мобилизовать. Все это мы — знаем…

Парень на секунду остановился, сделав мощное ударение на последнем слове.

— Но вот чего Вы не знаете — так это наших сил. Поверьте, господа, если мы решаемся на подобную акцию, то пойдем до конца, чего бы нам это не стоило.

Если у вас возникла глупая мысль предать наш разговор огласке — не советую. Не поможет. Доказательств у Вас нет, имени моего Вы не знаете, да и кого интересует разговор с пьяным туристом? А вот неприятности вы можете себе нажить большие. Ведь когда мы придем сюда, а мы сюда придем очень скоро, мы вас не забудем. Грохнуть, конечно, не успеем. Сбежите. Но имущество свое потеряете и на Родину никогда не вернетесь. А будете за границей нам нервы трепать — достанем. Не вы первые, не вы последние…

Татарин переставил шампура подальше от углей, томиться, и шаркающей походкой направился в подсобку.

— Так вот. Как я уже сказал, ваше мнение нас не интересует. Тем не менее, следует признать, что вы представляете собой значительную, и что еще более важно, организованную силу. И вы способны доставить нам весьма значительные неприятности. Но все эти неприятности, во-первых, не изменят положения вещей, а во-вторых, это все — ерунда по сравнению с тем, какие неприятности можем доставить вам мы.

Как говорил мне когда-то мой учитель, умнейший человек, "проблемы нужно не решать, а делать так, чтобы их не возникало". Скажу откровенно, этот наш разговор — моя инициатива. Начальство не то, чтобы возражало, но и особого энтузиазма не выказало. Я посчитал, что мы с вами можем договориться.

Молодой человек пальцами потушил свечи, от которых уже не было никакого толку.

— Итак, наши условия таковы. Мы не требуем от вас поддержать наши усилия. Мы прекрасно понимаем, что Вам будет очень сложно поднять ваш народ в поддержку России. Хотя бы потому, что последние двадцать лет вы только и делали, что проклинали ее и обливали грязью. Объяснить людям такую резкую перемену настроения — задача практически невыполнимая. Вас самих сметут. Таким образом, варианта действий у вас два. Первый: оскалиться и готовиться к сопротивлению. Второй: сохранить нейтралитет.

Молодой человек, словно оратор на трибуне, сделал глоток минеральной воды из одноразового белого пластмассового стаканчика.

— Рассмотрим оба. Вариант первый. Вы сражаетесь с нами. Шансов на успех у вас нет. Партизанская война ни к чему не приведет, условия не те. Здесь нет границы, через которую можно будет получать постоянное пополнение людьми, оружием и боеприпасами. Ваши схроны в горах быстро иссякнут. Российская армия имеет в своем составе части и даже целые соединения, достаточно хорошо обученные ведению боевых действий в горах. Вы это знаете, был у нас один "учебный полигон"… К тому же, в одной российской республике два волшебных батальона, с которыми, поверьте, вы бы не хотите встречаться. Таким образом, ваши шансы на успех — нулевые. Результат? Не говоря об огромных человеческих жертвах, на ситуацию вы повлиять не сможете и своих проблем не решите.

И второй вариант: вы держите "общенациональный нейтралитет". Я уже даже термин придумал. Основания? Первое: мы гражданские, а не военные, сражаться с русскими не обязаны. Второе: нас и так мало, чтобы наших мужчин еще на гусеницы танков наматывали. Третье: правительство Краины нас предало, за долгие годы независимости так и не решив наши проблемы.

Мужчины сидели молча и смотрели на этого юнца, легко и непринужденно рассуждающего на такие темы.

"Чудны дела твои, Господи! Так у них, кажется говорится…" — думал Рефат.

— Что Вам за это будет, интересуетесь? — спросил парень, хотя его собеседники и не думали ничем интересоваться. — Для начала, мы не будет вас убивать. А это уже не мало, согласитесь. Ваши дома не будут разрушены, ваши женщины и дети будут спать спокойно. Что касаемо требования о создании в Рыму национальной автономии — забудьте. Вы ее не получите. Рым, как я уже говорил, русская земля, и это — наша принципиальная позиция. Но речь может идти о создании национальной автономии внутри самого полуострова. Это — тот вопрос, который можно обсуждать. И еще — дадим вам, наконец, землю. Не в тех, конечно, количествах, о которых вы мечтаете. Но дадим. В конце концов, и нам ведь невыгодно иметь у себя "тлеющий конфликт". Но это — после того, как ваш курултай, который станет уже официальным законодательным органом автономии, и назначенный из Москвы Президент, которым может стать один из Вас — это вопрос тоже обсуждаемый — официально утвердит документ, снимающий все претензии со стороны рымско-татарского народа к России, да и вообще ко всем. А то, как мы подглядим, вы — на весь мир в обиде… Да, и еще: все оружие придется сдать. Это не обсуждается.

Парень слегка подался вперед.

— Кстати, — он весело рассмеялся. — Я тут читал стенограмму ваших переговоров с Ищенко в начале июля. Отдаю Вам должное, господа… Нужно быть мужественным и сильным человеком, чтобы не заснуть. Подумать только, и это человек, за которого ваш народ отдал свои голоса в 2004 году! Ну что, много землицы-то получили с того времени? Х…й вы получили моржовый… Ваш братан, "президент — всея-Краины" не сделал даже того, что было в его силах. Я имею в виду закон "О восстановлении прав лиц, депортированных по национальному признаку", который еще Кочма ветировал. А ведь он обещал добиться его принятия. Помните? Да какой, блин, закон! Даже мечеть в Таврополе вам поставить не дали. И не дадут… А знаете почему? Да просто потому, что они строят мононациональное государство. Краинское. И если Вы, господа, этого еще не поняли — мне вас искренне жаль…

К столу подбежала какая-то красивая и очень молодая девчонка в откровенном купальнике. Она, запыхавшаяся, не стесняясь присутствием за столиком двух взрослых мужчин и не обращая на них никакого внимания, опрокинула в себя рюмку коньяка и, повиснув на шее парня, весело проворковала:

— Леша, ну что ты тут? Нам скучно!

— Сейчас, пупсик, в тон ей ответил молодой человек, поцеловав ее в шею. — Ты беги, а я догоню.

Девчонка сорвалась "с места в карьер" и весело понеслась к воде.