Триумфальная арка - Эрих Ремарк

Равик оттолкнул его и захлопнул дверь.

– Погодите! Дайте нам сперва подняться!

Лифт снова пополз вверх. Мужчина на четвертом этаже выругался и снова принялся звонить. Лифт остановился. Равик мгновенно отворил дверь – человек на четвертом этаже мог со злости нажать кнопку и заставить их спуститься обратно.

Жоан лежала на кровати. На ней было вечернее платье, наглухо закрытое спереди. По всему серебристому платью кровавые пятна. Кровь на полу. Здесь она упала. А этот идиот поднял ее и уложил на кровать.

– Спокойно! – сказал Равик. – Спокойно. Все будет в порядке. Ничего страшного.

Он разрезал платье у плеч и осторожно приспустил его. Грудь была цела. Пуля попала в шею. Гортань, видимо, не задета, иначе Жоан не смогла бы говорить с ним по телефону. Артерия также цела.

– Больно? – спросил он.

– Да.

– Очень?

– Да…

– Сейчас пройдет.

Равик приготовил шприц и посмотрел Жоан в глаза.

– Не бойся. Это болеутоляющее. Сейчас станет легче. – Равик сделал укол. – Вот и все. – Он обернулся к мужчине. – Позвоните Пасси 2743. Вызовите карету «скорой помощи» с двумя санитарами. Немедленно!

– Что со мной? – с трудом проговорила Жоан.

– Пасси 2743, – повторил Равик. – Немедленно! Сию же минуту!

– Что со мной… Равик?

– Ничего опасного. Но здесь мне трудно что-либо установить. Тебя надо отвезти в больницу.

Она посмотрела на него. Вся косметика на ее лице расплылась, тушь стекла с ресниц, губная помада с одной стороны размазалась пятном. Одна половина лица напоминала ярморочного клоуна, другая, с черным наплывом туши под глазом, – очень усталую, немолодую проститутку. Только волосы сверкали и были прекрасны, как всегда.

– Я не хочу, чтобы меня оперировали, – прошептала она.

– Посмотрим. Может быть, обойдемся и без операции.

– Это опасно?..

– Нет, – сказал Равик. – Не волнуйся. Просто я не захватил с собой инструменты.

– Инструменты?..

– Для исследования. А теперь… Не бойся, тебе не будет больно.

Укол оказал свое действие. Равик начал осторожно осматривать рану. В глазах Жоан уже не было выражения испуга. Мужчина вернулся.

– «Скорая помощь» выехала.

– Позвоните Отей 1357. Это клиника. Говорить буду я сам.

Мужчина исчез.

– Ты поможешь мне? – прошептала Жоан.

– Конечно.

– Только чтоб не было больно.

– Не будет больно.

– Не могу… не выношу боли… Ею вдруг овладела сонливость. Голос зазвучал глуше: – Просто не выношу…

Равик молча глядел на пулевое отверстие. Крупные сосуды не задеты. Выходного отверстия нет. Он наложил повязку-компресс, не сказав ей о том, чего опасался.

– Кто уложил тебя на кровать? – спросил он. – Ты сама?..

– Он…

– А ты… ты могла ходить?

В ее затуманенных, больших, как озера, глазах снова появился испуг.

– О чем… ты… спрашиваешь?.. Нет… Я не могла двигать ногой… Нога… Что с ней, Равик?

– Ничего. Я так и предполагал. Все будет в порядке.

Мужчина вернулся.

– Клиника…

Равик быстро подошел к телефону.

– Кто это? Эжени? Палату… да… и вызовите Вебера. – Он посмотрел в сторону спальни и тихо добавил: – Подготовьте все. Придется немедленно оперировать. Я вызвал «скорую помощь». Несчастный случай… Да… да… так… через десять минут…

Он положил трубку и с минуту постоял на месте. Стол. Бутылка мятной настойки. Отвратительное пойло. Рюмки. Ароматные, приторно сладкие сигареты из розовых лепестков. Револьвер на ковре… И кровь… Все неправда… Зачем я хочу обмануть себя?.. Все правда… Теперь он знал, кто за ним приехал. Смокинг со слишком прямыми плечами, напомаженные, гладко зачесанные волосы, легкий запах духов «Шевалье д'Орсе», раздражавший его всю дорогу, кольца на руках… Тот самый актер, над чьими угрозами он еще недавно смеялся. Хорошо прицелился, подумал он. Нет, вообще не целился. Так точно не прицелишься. С такой точностью можно попасть, только когда сам того не хочешь.

Он вернулся в спальню. Актер стоял на коленях перед кроватью. Ну еще бы, конечно, на коленях. А как же иначе? Он что-то говорил, сетовал, снова говорил, слова так и лились из него…

– Встаньте, – сказал Равик.

Актер послушно поднялся. Машинально стряхнул пыль с брюк. Равик посмотрел на него. Слезы? Только их еще не хватало!

– Я этого не хотел, мсье! Клянусь вам, я не хотел в нее попасть, вовсе не хотел… Случай, слепой, несчастный случай!

Равика едва не стошнило. Слепой, несчастный случай! Еще минута, и он заговорит ямбами.

– Знаю. Идите вниз и ждите машину «скорой помощи».

Актер хотел что-то возразить.

– Идите! – сказал Равик. – И держите этот чертов лифт наготове. Еще неизвестно, удастся ли втиснуть в пего носилки.

– Ты поможешь мне, Равик, – сказала Жоан сонным голосом.

– Да, – ответил он без всякой надежды.

– Ты со мной… Я всегда спокойна, когда ты со мной.

Перепачканное расплывшейся косметикой лицо улыбнулось. Клоун ухмыльнулся, проститутка изобразила подобие улыбки.

– Бэбе, я не хотел… – сказал актер, стоявший в дверях.

– Да убирайтесь вы наконец! – крикнул Равик. – Вон отсюда!

Некоторое время Жоан лежала совсем тихо. Потом открыла глаза.

– Какой идиот, – произнесла она неожиданно громко и отчетливо. – Разумеется, он этого не хотел, где уж ему… этому щенку… Играл под взрослого. – В ее глазах появилось странное, почти лукавое выражение. – Я и сама в это никогда не верила… дразнила его…

– Тебе вредно разговаривать.

– Да, дразнила… – Ее глаза почти закрылись. – И вот что из этого вышло, Равик… Моя жизнь… Он не хотел попасть… но попал… и вот…

Глаза закрылись совсем. Улыбка погасла. Равик прислушался.

– Мы не можем внести носилки в лифт. Он слишком узок. Разве что поставить наклонно.

– А на лестничных площадках развернетесь?

Санитар вышел на лестницу.

– Попробуем, – сказал он, вернувшись. – Только придется поднимать повыше. Лучше бы ее привязать.

Санитары привязали Жоан к носилкам. Она была в полузабытьи и время от времени стонала. Носилки вынесли на лестницу.

– У вас есть ключ? – спросил Равик актера.

– У меня?.. Нет… А что?

– Нужно запереть квартиру.

– У меня нет ключа, но он обязательно должен быть где-нибудь здесь.

– Найдите ключ и заприте дверь. – Санитары уже разворачивали носилки этажом ниже. – Захватите револьвер. Выбросите его на улице.

– Я… я… добровольно явлюсь в полицию. Она опасно ранена?

– Очень.

Лицо актера покрылось испариной. Пот струился из всех пор его тела, словно под кожей у него не было ничего, кроме воды. Он вернулся в квартиру.

Равик последовал за санитарами. Свет на лестнице зажигался всего на три минуты и затем автоматически выключался. На каждом этаже имелась специальная кнопка. Несмотря на трудность поворотов на площадках, санитары спускались довольно быстро. Носилки приходилось поднимать высоко над головой. По стенам метались огромные тени. Когда же все это было? – подумал Равик. – Ведь однажды я, кажется, видел нечто подобное. Потом он вспомнил – точно так же выносили тело Рачинского. Еще в самом начале его знакомства с Жоан.

Носилки задевали о стены, отбивая куски штукатурки. Санитары громко переговаривались. Привлеченные шумом на лестнице, из дверей высовывались жильцы. Лица, полные любопытства, взъерошенные волосы, пижамы, халаты – пурпурные, ядовито-зеленые, в тропических цветах… Свет снова погас. Санитары забормотали что-то в темноте и остановились.

– Зажгите свет!

Равик стал отыскивать кнопку на стене и угодил рукой в чью-то грудь. Кто-то обдал его нечистым дыханием… Нога задела что-то мягкое. Наконец вспыхнул свет. Прямо перед Равиком стояла какая-то женщина с крашеными волосами и в упор глядела на него. Ее жирное в складках лицо было густо смазано кольдкремом. Рукой она придерживала полу крепдешинового халата с множеством кокетливых рюшей. Жирный бульдог, укутанный в кружевное покрывало, подумал Равик.

– Умерла? – спросила женщина, поблескивая глазками.

– Нет.

Равик пошел дальше. Что-то зашипело, взвизгнуло. Какая-то кошка отскочила в сторону.

– Фифи! – Женщина нагнулась, широко расставив тяжелые колени. – Боже мой, Фифи! Тебе отдавили лапку?

Равик продолжал спускаться по лестнице. Несколько ниже колыхались носилки. Он видел Жоан, голова ее раскачивалась в такт шагам санитаров, но глаз не было видно.

Последний лестничный марш. Свет опять погас. Равик взбежал до ближайшей площадки, чтобы нажать кнопку. В эту минуту подъемник загудел, и сверху, словно спускаясь с небес, показался лифт. В ярко освещенной клетке из позолоченной проволоки стоял актер. Словно привидение, он беззвучно и неудержимо скользил вниз, мимо Равика, мимо санитаров. Актер увидел лифт наверху и воспользовался им, чтобы поскорее догнать носилки. Это было вполне разумно, но казалось нереальным и удивительно смешным.