Слишком живые звёзды 2 - Даниил Юлианов

психическое заболевание. От любви, от этой глупой заразы помогут антидепрессанты – они снижают уровень дофамина и либидо.

– Но… так не может быть! Это же я выбираю человека, я же увидел в нём красоту, и я могу это прекратить.

– Норадреналин не позволит тебе просто так выкинуть её из головы. И ты ошибаешься – ты никого не выбирал, за тебя это сделал твой организм, даже не спросив тебя. Ты просто почуял её индивидуальный запах, который, судя по всему, понравился твоим генам. И встроенный в тебя стандарт – ты тоже «выбрал» Катю из-за этого. Надо отдать ей должное, у неё прекрасные бёдра. А природа запрограммировала нас так, что у женщин с круглыми будрами и мужчин с широкими плечами больше шансов найти себе партнёра. Конечно, характер тоже важен, но сначала – ягодицы. За счёт них женщина выбивается в лидеры. На подсознательном уровне мужчина всегда ищет женщину с хорошими бёдрами для того, чтобы она без проблем родила как можно больше здоровых детей. Понимаешь, о чём я?

– О том, что никто из нас не делает выбор. За нас его уже сделали гены.

– Да, но… Жень, скажи честно, ты правда думаешь, что у вас с Катей может что-то быть? Она в два раза старше тебя и вряд ли сможет стать матерью для твоего ребёнка. Да и как ты себе это представляешь? Через семь восемь лет тебе будет двадцать четыре, а ей сорок. Я ещё раз повторю: любовь – это просто гормональный процесс. Катя кажется тебе особенной всего лишь из-за внутренних химических процессов, а не потому, что так должно происходить по воле судьбы. Просто перенаправь внимание своих гормонов на кого-нибудь другого. Я думаю, с твоим телом и твоей привлекательностью долго в поисках ты не провозишься. Может, найдёшь свою Рапунцель уже сегодня.

Женя закрыл глаза и перестал о чём-либо думать. Мысли приносили боль, потому что каждая из них была пронизана серым сиянием. В голове лишь мелькали смутные образы, эскизы неумелого художника, обрывки ярких воспоминаний. На одном из них Женя прижимал Катю к борту автомобиля и зажимал ей рот рукой, крепко держа её тело и чувствуя, как на ладонь падают крупные слёзы. На другом он боялся, как бы сердце не выпрыгнуло из груди, пока сам он с аккуратностью проводил ватным диском по порезу на шее Кати, оставленному теми двумя ублюдками, которых они с Рэнджем без труда положили. Женя вспомнил тот переулок и ту луну, что освещала под ногами острые камни. Вспомнил, как носок тяжёлого ботинка вырвал кусок его верхней губы и какими тёплыми ручейками кровь стекала по лицу. Она стекала и по шее, когда Катя вонзила в неё ногти – совсем недавно, чуть больше месяца назад. Женя не понимал, что это за была любовь, но не сомневался в том, что между ним и Катей протекало что-то мощное, бурлящее, способное снести голову за пару секунд. Наверное, это сумасшествие. Наверное, оба они сошли с ума, начав роман. Наверное, виной всему гормоны. Да, проклятые гормоны. Антидепрессанты помогут снизить их выработку.

– Она слишком стара для тебя, слишком. Ещё несколько лет её фигура продержится благодаря спорту, а потом природа возьмёт своё, и ты заметишь, что тела твоих сверстниц куда привлекательнее тела Кати. Все стареют, Жень, это неизбежно. Так что пока ты молод, наслаждайся упругой грудью, а не обвисшей. Не путай муку с кокаином.

Влад поднял вновь наполненную рюмку и влил в себя пятьдесят миллилитров водки, опять то ли забыв про закуску, то ли просто на неё забив. Одна блестящая капелька утонула в жёстких волосах тёмной бороды. Губы растянулись в улыбке. Женя никак не понимал, как это отвратительное пойло, от которого в горле начинается пожар, может приносить столько удовольствия. Пить это, чтобы на следующее утро чувствовать себя высохшим куском дерьма? Ну уж нет. Хватает и того, что алкоголь распарывает в душе уже зашитые раны и выплёскивает чувства наружу.

– Любви нет. Всё, что было между тобой и Катей – это лишь сексуальное влечение: ты хотел её, она – тебя. Остальное – иллюзии. Запомни, дружище, все проблемы идут отсюда, – Влад постучал пальцем по своей голове. – И вся любовь, все эти грёбанные чувства не выходят за пределы твоей черепной коробки. Я тебе говорю, Жень: переключись на кого-нибудь другого и забудь об этой Кате как о страшном сне. Вокруг так много красивых девушек!

И он не врал. Совсем рядом с ними за стойкой сидела пара симпатичных девиц, явно переборщивших с макияжем, но после выпитого алкоголя Женя не обращал на это внимания. Он заскользил взглядом по обтянутым чулками ногам и почувствовал лёгкую, пока еле заметную искру в паху. Бёдра были неплохими. У обеих. Лица скрывали падающие на плечи волосы, так что оставались видны лишь полураскрытые губы, которые иногда присасывались к бокалам. Две блондинки. Обе крашенные, даже не скрывающие этого. Одна из них выпрямила над головой руки, потянулась, и Женя увидел небольшую полоску кожи на груди, что чуть-чуть выглянула из-под платья.

– Любви нет, говорите? Только сексуальное влечение?

– Да, только оно и гормоны, которые создают иллюзию любви.

– Тогда какой смысл жить? Лишь ради того, чтобы трахаться и удовлетворять свои инстинкты? Серьёзно? Разве нельзя по-настоящему кого-то любить? Кем-то восхищаться? Заботится о ком-то не потому, что ждёшь какую-то выгоду, а потому, что желаешь этому человеку только добра? Разве в любви нет чего-то волшебного? Неужели это всё гормоны? Это же…

Над их головами вспыхнула неоновая вывеска. Бармен (который, возможно, только в этом месяце стал барменом) убрал руку с выключателя и снова принялся обслуживать гостей – их было хоть отбавляй. После щелчка Влада и Женю тут окутал мягкий розовый свет. И снова… снова в голове промелькнула непрошенная мысль: «Как выглядят её глаза в розовом свете? Как сильно они засияют, пока мы будем танцевать?»

Женя поднял голову и прочитал вывеску, слова на которой будто бы были выведены аккуратным женским почерком.

Надежда – огонь, так подлей алкоголь!

– Надежда – это огонь, согревающий нас… так мы с ней всегда говорили. Ей понравилась эта фраза. Ей… – Женя понял, что плачет, только когда почувствовал текущие по щекам слёзы. – Она обманула меня. Меня, понимаете?!

– Значит, не заслуживает прощения. Так и до измены недалеко.

– Значит, не заслуживает прощения. – Неоновая вывеска моргнула, как бы соглашаясь с высказанной мыслью. Весь мир вокруг заполнил мягкий розовый свет, словно здесь убили какое-то огромное животное, кровь которого была не красной, а розовой. В воздухе плавал смех танцующих людей. Каждую секунду кто-то вливал в себя алкоголь. Каждую секунду