Дочь вне миров - Карисса Бродбент

такой жестокостью?

— Ты пытаешься напугать меня?

— Я показываю тебе, что я чувствовала, когда ты запер меня. Что значит быть изгнанной. — мои костяшки пальцев побелели на дереве, мышцы руки дрожали. — Что значит быть бессильной.

Я снова прижалась к стеклу, вдохнула в себя ужасный поток бешеной паники.

Насмешка.

— Беспомощность? На кусок сломанного дерева?

Беспомощность. Что-то щелкнуло. Я заставила себя успокоиться.

Я провела свою жизнь в бессилии. Я знала, как найти силу там, где ее нет.

И вот, вместо того чтобы нанести Решайе еще один удар, я потянулась к нему с лаской.

Я вижу твои раны. Я вижу, как его предательство ранило тебя.

Никакой лжи. Оно узнает, если я солгу. Только самые тщательно отобранные истины.

Его внимание обратилось ко мне.

{Я действительно пережил много ужасных вещей.}

Я знаю, что ты тоже.

Оно приостановилось. И на одно короткое мгновение я почувствовала, как оно уступило мне, прикоснулось к моим мыслям в такой близости, что я заставила себя не отшатнуться…

От внезапного шока меня пронзил ужас, глаза ослепли от воспоминания о белом белом белом…

И затем это было поглощено вспышкой ярости Решайе.

— Ты знаешь, что они сделали со мной? Заперли меня в разбитом сознании и разбитом теле. Ничего, кроме белого, столько дней, столько дней. — я стиснула зубы, скривила губы. — У тебя не осталось никого, кроме меня, и ты все равно выбросил меня. Зачем ты это сделал?

Сила пульсировала в моих венах. Магия.

Свет в комнате померк, стал тусклым и темным, как красные сумерки перед закатной грозой. Пальцы, сцепленные на плече Макса, покалывало, и он вздрогнул от боли.

Медленно, так медленно, левая рука Макса скользнула вниз по моему плечу. Вниз по моей руке.

— Найди точку опоры, — пробормотал он, не отрывая взгляда от моих глаз. — Найди что-то, за что ты можешь ухватиться и не отпускай, Тисана.

— Ты говоришь со мной! — я почувствовала, как морщится мой нос. — Ответь мне на вопрос, Максантариус. Я знаю твое тело. Я знаю, на что оно способно. Ты мог бы уже швырнуть ее через всю комнату. Ты смеялся над моим сломанным куском дерева. Но мы все еще здесь.

— Это был не вопрос.

Смех пронзил мое горло.

— Возможно, ты прав. Возможно, это вообще не вопрос. В конце концов, я всегда видела все твои слабости.

Мои пальцы жгли, обжигали его кожу. И ужасный запах окутал мои ноздри. Макс напряг челюсти, сдерживая дрожь. Его рука обвилась вокруг моего запястья. И я знала, что он ждет, ждет до последнего возможного момента…

В комнате становилось все темнее и темнее. Мои глаза, под контролем Решайе, переместились на Иль'Сахаджа.

Нет.

Я поборола собственную панику.

Что ты получишь, убив его?

Тихий смех пронесся сквозь мои мысли, как ужасная дрожь. {Возмездие.}

Но ты говоришь, что любишь его. И если он умрет, ты никогда не получишь его. И я скажу тебе суровую правду, Решайе: если ты убьешь его, если причинишь ему боль, то и меня у тебя никогда не будет.

{А зачем ты мне нужна?}

Потому что ты хочешь быть любимым, а я любила многих чудовищ.

Пальцы Макса сжались.

Одна ужасная секунда тишины, волна ярости, нарастающая, нарастающая…

{Тогда ты сможешь полюбить еще одного}.

Комната погрузилась во тьму, и Решайе протянул руку, чтобы принять Иль'Сахадж, который летел через всю комнату.

Нет.

Макс вывернул мое запястье, переворачивая меня на спину, посылая спирали агонии вверх по руке и через затылок, когда он треснулся об пол. Но Решайе не отреагировал, все еще готовый к удару клинка.

Его ликующая ярость имела вкус крови на моем языке.

Стоп! Я еще раз ударилась о стену, отделявшую меня от моих мускулов, и поняла, что это не так.

И сразу же поняла, что мой разум — это не комната. Нет, я забыла: это была паутина.

Меня не сдерживали. Я могла подняться.

Мои пальцы сомкнулись вокруг рукояти Ил'Сахаджа, напряглись, когда я подняла его.

Я ползла вверх по нитям своего разума, вдыхая их обратно в себя. Я шла по тропинкам, погруженным во тьму. Решайе.

Моя рука поднялась.

И в тот самый момент, когда мое тело приготовилось опустить клинок Иль'Сахаджа на горло Макса, я опустила бритву на все эти зараженные нити мысли, отрезая Решайе от моего разума.

Он издал вопль, который пронзил все мое тело, настолько сильный, что ослепил меня.

Треск.

Мое дыхание сбилось в легких, как будто я упала с огромной высоты. И свет, вернувшийся в одно мгновение, ударил меня по лицу.

Я повернула голову и увидела Макса, поднимающегося с земли, и Иль'Сахаджа на полу рядом с ним. Мое запястье было согнуто под ужасающим углом, но я была благодарна за боль, благодарна за то, что она привязала меня к телу.

— Тисана. — мое имя было неровным вздохом облегчения на губах Макса, настолько низким, что мне потребовалось мгновение, чтобы осознать его. Он прижался своим лбом к моему и повторил его, как будто не понимая, что говорит вслух.

На мгновение меня парализовал ужас того, что я чуть не сделала. Боги, я чуть не… это лезвие было так близко, так близко к его шее.

Мы оба дрожали. Я прижала ладонь к его лицу своей хорошей рукой, потом мой взгляд остановился на его горле — на струйке крови под челюстью. А потом — три странных, ужасных фиолетово-черных следа от пальцев у его плеча.

Что это было? Ожог? Я отодвинула рваную ткань его рубашки, заставив его резко вдохнуть сквозь зубы.

Нет, не ожог, не совсем…

Низкий свист оборвал все мои слабые попытки произнести слова.

— Я не помешал?

Мы с Максом отстранились друг от друга. Я использовала свою неповрежденную руку, чтобы подняться