Самоубийство сверхдержавы - Патрик Бьюкенен

Почему же тогда мы до сих пор остаемся в Корее? Почему каждая стычка с Севером оказывается нашей стычкой? Почему вторая корейская война, буде она начнется, станет войной Америки? Почему мы отправляем десятки тысяч американских солдат в демилитаризованную зону, под прицел 11 000 артиллерийских орудий и сотен тысяч северокорейских бойцов? Численность воинского контингента США слишком мала, чтобы вторгнуться в Северную Корею, а Южная Корея вполне способна набрать куда более многочисленную армию. Почему же американцы все еще там?

Ответ прост: наши солдаты находятся там для того, чтобы первыми погибнуть с началом боевых действий. Тем самым ставшие жертвой агрессора Соединенные Штаты Америки получат повод высадить на полуострове минимум треть миллиона человек (ровно столько воевало здесь в 1950-х годах). Присутствие американских солдат в демилитаризованной зоне лишает США свободы принятия решений; хотим ли мы участвовать во второй войне на полуострове – не важно, решать будет северокорейский диктатор. Наши войска в Корее – заложники.

Пусть Соединенные Штаты остаются верным союзником Южной Кореи вот уже шесть десятилетий, договор между США и Республикой Корея следует пересмотреть, а все американские войска необходимо вывести с полуострова. Ведь вторая корейская война, безусловно жестокая и кровопролитная, не затрагивает интересы Соединенных Штатов в такой степени, чтобы оправдать участие в ней десятков тысяч американцев. Решение о нашем участии в этой потенциальной войне должны принимать лидеры, избранные нынешним поколением; оно не должно автоматически вытекать из договора 1953 года, согласованного администрациями Эйзенхауэра и президента Ли Сын Мана.

То же самое касается Японии. В соответствии с действующим договором о безопасности мы обязаны защищать Японию – но Япония не обязана вставать на защиту Соединенных Штатов. Почему такие условия продолжают действовать в 2010-х годах?

Япония не погибла как нация в 1945 году, когда она перешла под протекторат США. День, когда генерал Макартур принял капитуляцию Японии на борту линкора «Миссури», далек от нас – почти на столько же, на сколько нападение на Перл-Харбор было далеко от Аппоматтокса[265]. Экономика Японии почти не уступает китайской в размерах и по объемам, эта страна добилась немалых успехов в развитии технологий, располагает возможностями создания воздушных, ракетных и военно-морских сил, необходимых для сдерживания Китая или любого другого противника. Россия по-прежнему может оккупировать южные Курильские острова, захваченные по итогам Второй мировой войны, но для Японии она не представляет стратегической угрозы. Более того, Токио помогает России осваивать ресурсы Сибири.

Мне возразят, что только Америка обладает «оружием возмездия», способным устрашить Северную Корею – или Китай, если Пекин вдруг вздумает нанести по Японии ядерный удар. Но напрашивается вопрос: почему Америка должна постоянно подвергать себя опасности атомной войны, если свободные народы, которые мы опекаем, в состоянии создать собственные силы ядерного сдерживания?

Появление ядерного оружия у англичан и французов не ослабило Америку. Наоборот, это событие спутало карты военным планировщикам в Кремле. Южнокорейское ядерное оружие лишит Пхеньян всякого стратегического преимущества, которого Север добился по результатам испытаний двух «грязных» бомб, и заставит беспокоиться Северную Корею, а не нас. Атомное оружие Японии будет угрозой для тех, кто станет угрожать самой Японии. Соединенные Штаты к числу таковых не относятся.

До сих пор на переговорах по ядерному оружию Северной Кореи Пекин – незаменимый посредник, ибо он единственный обладает экономическим и политическим влиянием на Пхеньян, – старательно уклонялся от конкретики. Перспектива появления у Сеула и Токио ядерного оружия может побудить китайцев наконец-то приступить к улаживанию конфликта на Корейском полуострове.

Договоры о безопасности с Японией и Кореей следует пересмотреть таким образом, чтобы Америка вновь обрела свободу действовать в собственных интересах. Американские войска нужно вывести из Кореи, с «домашних» островов Японии и с Окинавы, где их присутствие обостряет напряженность. Япония и Южная Корея могут производить или покупать у США оборонительное вооружение, но безопасность своих границ должна быть для них важнее, чем для нас.

С 1941 по 1989 год Америка представала защитником свободы, жертвуя своими людьми, и этой ролью мы вправе гордиться. Однако, победив в эпохальной схватке, мы внезапно очутились в мире, к возникновению которого не были готовы. Подобно стареющим спортсменам, мы упорно вспоминаем славные деньки, когда все вокруг нами восхищались. Выступать защитником свободы вошло у нас в привычку, стало элементом национальной идентичности. Мы не можем отказаться от этого, потому что не знаем, что иначе делать. Наши соперники смотрят в завтра, а мы живем вчерашним днем.

«Афганизированный» юг

В последний день августа 2010 года статья на первой полосе «Вашингтон таймс» начиналась так:

«Федеральное правительство установило дорожные знаки на основных шоссе Аризоны, более чем в 100 милях к северу от границы с Мексикой, предупреждая туристов, что эта территория небезопасна вследствие курьерских перевозок наркотиков и действий контрабандистов; местный шериф говорит, что мексиканские наркокартели фактически контролируют ряд районов штата»{1059}.

Сам собой возникает вопрос: жизненно важные интересы США требуют присутствия 50 000 американских солдат в Ираке, 100 000 солдат в Афганистане и 28 000 солдат в Южной Корее, но неужели эти интересы важнее того, что происходит на нашей границе с Мексикой?

В своих мемуарах «Вокруг скалистого холма» (1994) легендарный американский дипломат и стратег холодной войны Джордж Кеннан размышлял о том, как наша нация решает, что для нее важно: «Правительство США, отправляя полмиллиона вооруженных американцев на Ближний Восток, чтобы изгнать армию Ирака из Кувейта, расписывается в собственном бессилии, раз не может защитить юго-западную границу страны от нелегальных иммигрантов»{1060}.

Какая польза Америке в том, что мы сохраним Анбар и потеряем Аризону?

«Мексиканские наркокартели отчасти управляют Аризоной», – говорит Пол Бабо, шериф округа Пинал.

«У них всюду наблюдатели, на всех холмах и в горах, и они буквально контролируют дорожное движение. У них есть радиопередатчики, оптика, приборы ночного видения, словом, в оснащении они не уступают полиции. Это творится прямо здесь, в Аризоне. Шестьдесят миль от границы, 30 миль от пятого по величине города[266] Соединенных Штатов»{1061}.

Шериф Бабо попросил президента Обаму прислать в округ три тысячи бойцов Национальной гвардии. Вместо этого на шоссе установили пятнадцать дорожных знаков. Прогноз таков: когда все американские части из Ирака, Афганистана и Кореи вернутся домой, армия США окажется на мексиканской границе. Именно там будет определяться судьба республики – как судьба Европы определяется иммиграционным потоком из стран Магриба, Ближнего Востока, Южной Азии и Африки к югу от Сахары.

Шесть тысяч мексиканцев погибли в войне наркокартелей в 2008 году, причем все стороны прибегают к массовым убийствам, практикуют похищения и обезглавливание. Тысяча шестьсот человек стали жертвами только в Хуаресе, отделенном от Эль-Пасо рекой Рио-Гранде. Тысячи федеральных войск в настоящее время несут службу в Хуаресе, перестрелки происходят там ежедневно. Пятьдесят тысяч мексиканских военнослужащих задействованы в этой войне, которую Мехико проигрывает: по оценкам Пентагона, численность бойцов картелей достигает 100 000 человек – это почти столько же, сколько солдат во всей армии Мексики{1062}.

Когда картели пригрозили убивать полицейских каждые сорок восемь часов, если начальник полиции Хуареса не подаст в отставку, тот покинул свой пост. Чтобы доказать серьезность угроз, картели убили четверых полицейских, в том числе заместителя начальника полиции. В 2008 году в Хуаресе погибли пятьдесят полицейских. «Решение, которое я принимаю… это вопрос жизни и смерти», – заявил шеф полиции Роберто Ордуна Крус{1063}. Он ничуть не лукавил. Так, голову его коллеги нашли в кулере недалеко от полицейского участка. Мэр Хуареса вывез свою семью в Эль-Пасо – этим людям также угрожали обезглавливанием.

«Коррупция в государственных учреждениях Мексики остается ключевым препятствием для ликвидации наркокартелей», – утверждается в докладе министерства иностранных дел США{1064}. Президент Фелипе Кальдерон ответил, что убийства совершаются в Мексике, но деньги и оружие поступают из Соединенных Штатов.

Война с наркокартелями губит нашего соседа. Денежные переводы мексиканских работников из Соединенных Штатов уменьшаются в объемах, число американцев, желающих посетить Мексику, также сокращается. Череда обезглавливаний в окрестностях Акапулько не способствует развитию туризма. Студентам учебных заведений США рекомендуют избегать Мексики, где широко распространены похищения с целью выкупа. Рестораны и бары в Хуаресе, прежде обслуживавшие солдат из Форт-Блисса и жителей Эль-Пасо, закрываются. В Канкуне отставной армейский генерал, которому поручили создать специальный отряд по борьбе с преступностью, был похищен, подвергнут пыткам и казнен. Мексиканские войска позднее совершили рейд на штаб-квартиру полиции Канкуна и арестовали начальника полиции и десятки офицеров в связи с причастностью к этому убийству.