Марш Турецкого - Фридрих Незнанский

- Одевайтесь, глушите движки, вешайте замок на люк, или как он у вас называется, и пойдемте в помещение вокзала. Там комната для разговоров уже приготовлена.

- Александр Борисович, я ничего не понимаю! на этот раз "очнулась" Элина. Какой Минск? Мы же в Амстердам собрались! Олег, ну скажи сам! Что ты молчишь?

- Господи… почти простонал Авдеев. Вот же дура…

- Мы разберемся, Элина Кирилловна, в цели вашего маршрута. А вы, Олег Никифорович, будьте любезны, представьте документы. Или они у вас в кармане, Георгий Илларионович? обернулся он к Чартхилаве.

- Отдай им, только что не заскрипел зубами Авдеев.

Чартхилава поднял с пола возле ног барсетку и протянул, не глядя, Турецкому.

- Здесь на всех? спросил Турецкий.

- Ти сам смотри! Грамотный, наверно! огрызнулся Гоги.

Турецкий быстро просмотрел паспорта, взглянул на Элину:

- Ну вот, что и требовалось доказать. Нету вашего паспорта, Элина Кирилловна. А без паспорта, да и визы кстати, ни в какую заграницу не пускают. Нет, что я, некоторые ухитряются пересекать границу, но оседают исключительно в одних и тех же местах в публичных домах, как мне ни горько это вам сообщать.

- Меня-а-а?! В ней проснулась тигрица.

- Спокойно! остановил ее Турецкий. Ребята, помогите даме одеться и на выход. Лично к вам у нас претензий нет. Но вопросы имеются. Ну, к примеру, может быть, вам что-нибудь известно об убийстве человека, которое произошло, по нашим предположениям, вчера? Судебно-медицинская экспертиза уточнит время.

- Убийство?! Элина уставилась на Гоги. Так это было все-таки убийство? А вы уверяли кино?!

Гоги с рыком рванулся было к ней, но осел под резким нажимом стоящего возле него бойца.

- Спокойно, Чартхилава, показал ему ладонью Турецкий. О вас тоже речь впереди. Кажется, вопрос о вашей экстрадиции в Грузию еще не окончательно снят с повестки дня… Ну а теперь вы, Авдеев, бывший коллега, а ныне… Ладно, ваши действия мы оценим позже, в Генпрокуратуре. Но меня вот что интересует… Турецкий, сунув барсетку под мышку, раскрыл его паспорт. Вы хоть когда-нибудь в собственный паспорт-то заглядываете?

- А в чем дело? буркнул Авдеев.

- Нет, глядите или?…

- Или! как отрубил банкир.

- Оно и видно. Володя, позвал Турецкий Кондратьева, взгляни! И ткнул пальцем в одну из страниц.

- Ха, сказал Кондратьев.

Вот теперь уже Авдеев насторожился. Нахмурился. Подобрался.

- Собрались бежать за границу, а виза-то у вас кончилась! захохотал Турецкий. Куда ж вы с просроченной-то визой?

- Визы нужны, Турецкий, таким мудакам, как ты. Отвяжись.

- Ошибаетесь. Впрочем, вам на ближайшие годы никакие визы не потребуются. Это я вам лично обещаю. А вообще скажу так. Визу нам Бог дает и наши родители. И по мере надобности продляют. А вот у вас виза и в самом деле давным-давно просрочена. И продлевать ее вам никто не станет. И вы это знаете, только врете самому себе. Или боитесь посмотреть правде в глаза… Давай их в машину, Володя!

- Я требую, чтобы мне дали позвонить! закричал вдруг Авдеев, вырывая руку с "мобильником" из "клещей" собровца.

- Зачем? спокойно спросил Турецкий. Вот постановление о проведении у вас в доме и офисе обысков. А вот о вашем задержании. Вас, Гоги, это тоже касается! На выход, господа, полет закончен.

Он уже добрых полчаса сидел в машине, припаркованной в стороне от подъезда, где жил Савельев, и держал в руках трубку "мобильника" для экстренной связи с Вячеславом.

Окна в машине были затененные до такой степени, что сидящему внутри Турецкому казалось, будто на улице давно уже вечер.

Мимо проходили люди бабка старая совсем, с клюшкой и тяжелой кошелкой. Парень с девицей. Эти явно свои слишком откровенно беспечны. Пожилой мужчина, на ходу читающий газету. Он вошел в парадное не глядя на дверь, так же и код набрал словно на ощупь, по привычке…

Из собственного опыта Турецкий знал, что, наблюдая, нельзя быть все время напряженным, устанешь быстро, потеряешь бдительность. Собранным другое дело. Поэтому он все время делал круговые движения плечами, разминал пальцы, двигал ногами и тут же расслаблялся.

Странного, с его точки зрения, человека Александр Борисович отметил про себя, едва тот вошел под арку во двор. А странность заключалась в том, что был он никакой. А так не бывает, каждый обладает индивидуальными чертами. Этот же казался высоким, но шел скособоченно. Движения были энергичные, но борода подчеркивала далеко не юношеский возраст. И еще в этом дворе он был чужой. Вот в чем дело! Он был внимательным, пожалуй, больше, чем того требовала обстановка. Обычный же московский двор, в меру захламленный, заставленный разнокалиберными транспортными средствами, с увядающей чахлой зеленью, сохраняющей свой цвет из-за осенних дождей.

А этот бородатый, в шляпе с опущенными полями и закутанный в серый плащ, шел неторопливо, но как бы настороженно в то же время.

Понял наконец Турецкий, что его и насторожило: не было в этом бородатом раскованности. Ну да, конечно, он здесь чужой, хотя прекрасно знает, что ему нужно, какой подъезд.

И он прошел было мимо, но в последний момент, изобразив задумавшегося человека, словно опомнился и, оглянувшись, как-то ловко шмыгнул к подъезду, где жил Савельев.

Нажать код было делом нескольких секунд, значит, уже знал он его, после чего, снова, как бы нечаянно оглянувшись, бородатый исчез в подъезде.

Турецкий набрал Славкин номер.

- Вячеслав, я не хочу ошибиться, но, по-моему, один уже прибыл. Высокий, бородатый. Взгляд вороватый, добавил на всякий случай.

- Понял, ответил Грязнов. Было три звонка, автоответчиком предпочли не пользоваться. Вероятно, проверка. Как говоришь? Высокий, бородатый?

- Ага, серая шляпа с опущенными полями и серый же длинный плащ, в который он закутан, будто в простыню. Как, сам встренешь или подождем?

- Нет вопроса! Встрену. После того как подождем. А вдруг он окажется сверхлюбопытным и пожелает в квартиру проникнуть?

- Слава, быстро! Как выглядит хозяйка? Турецкий заметил торопливо вошедшую во двор женщину. Симпатичная высокая блондинка в ярко-красном плаще, черной шляпке и туфлях на модном каблуке. В руках две большие хозяйственные сумки.

- Блондинка в красном, быстро проговорил Грязнов. Саня, подстрахуй на всякий пожарный!

- Есть, конец связи, иду!

Турецкий передернул затвор "макарова", сунул под ремень спереди, выскочив из машины, "вякнул" сигнализатором и заспешил к подъезду. Но не успел: блондинка уже захлопнула за собой входную дверь.

Пока он открывал кодовый замок, пока, стараясь не шуметь, аккуратно закрывал за собой тяжелую дверь, пока стремительно поднимался пешком на пятый этаж, дверь лифта, в котором ехала женщина, хлопнула двумя, как минимум, этажами выше.

Турецкий замер и тут же услышал едва слышный сдавленный не крик, нет, скорее, всхлип. Выхватив пистолет, он стремительно кинулся вверх и выскочил в последний перед пятым этажом пролет в тот момент, когда над ним, невидимая еще, распахнулась дверь и громкий голос Грязнова скомандовал:

- Эва! А ну, молодой и красивый, пусти женщину!

Турецкий поднялся еще на несколько ступеней и увидел того серого и бородатого, который левой рукой прижимал к себе женщину в красном, а правую, с пистолетом, прижимал к ее виску. Сумки женщины валялись на площадке и из одной из них что-то текло. Какая-нибудь банка разбилась, мельком подумал Турецкий.

Бородатый представлял собой отличную мишень: открыты весь бок и правая сторона головы. Это видел и Грязнов, который левой рукой сделал предупредительное движение: не стреляй!

Александр Борисович и не стал. Но бородатый звериной своей интуицией почуял опасность и ловко крутанул женщину вокруг себя, защитившись сразу и от Грязнова, и от Турецкого. При этом он, видимо, с такой силой нажал на горло бедной женщине, что та странно задергалась и стала обвисать в руках бандита.

- Последний раз говорю: отпусти немедленно женщину и брось пистолет! рявкнул Грязнов.

Но бородатый лишь отрицательно завертел головой.

- Стреляй, Саня! крикнул Вячеслав, а когда бандит резко кинул руку с пистолетом в сторону Турецкого, сам выстрелил в потолок.

Бандит на миг замер, скрючившись, а затем неожиданно сильным броском кинул женщину прямо в Грязнова. Вячеслав не ожидал броска, но женщину успел подхватить, а сам поскользнулся на коврике перед дверью и рухнул на площадку вместе с женщиной.

Бородатый с криком "алла!", словно огромная дикая кошка, прыгнул на Турецкого…

Правильно Костя Меркулов говорил: "Я, Саня, уже стар для ваших игрищ, но ты должен постоянно держать себя в форме. От этого жизнь иной раз зависит…"

Бородатый прыгнул. Полы его плаща, как крылья, взмыли в стороны. Не ждал этого Александр Борисович, но тело его, привычное к неожиданным ситуациям, защитилось само. Турецкий низко пригнулся к ступенькам, будто распластался, и бородатый бандит пролетел над ним вниз, по всему лестничному пролету, к сплошной стене впереди.