Прошлое с нами (Книга первая) - Василий Петров

Командира полка встречал младший лейтенант, командир батареи. Служака, видно по всему. Лицо дубленое, крепкий. Заправлен наглухо, и нипочем ему никакая война... Только вот зачем он на ОП? Младший лейтенант, как люди орудийных расчетов, носил артиллерийские эмблемы на малиновых петлицах. Абсурд. Никакого соответствия!

Орудийные расчеты громко отвечали на приветствия командира полка. Он спросил по-дружески, нравятся ли мне орудия?

Я ответил без всякой задней мысли, что мало знаком о материальной частью полковой артиллерии. Вначале принял эти орудия за минометы в походном положении.

— Минометы? — в негодовании младший лейтенант позабыл субординацию.— А у вас? Неужто береговые, корабельные?

Нет, зачем же, обыкновенные полевые гаубицы. Я не знал еще. как далеко заведет запальчивость младшего лейтенанта.

— Гаубицы, конечно, отличаются,— оп повернулся ко мне.— Как вы могли назвать полковое орудие минометом? Недавно из училища, оно и видно... выпускают таких... командиров...

Майор вопросительно взглянул на меня.

— Ну как впечатление?

Я не знаком со службой у полковых орудий. Не знаю устройства и назначения, обязанности должностных лиц. Разве начинать с орудийного номера?..

— Сколько занимает обучение?

Трудно сказать, нужны руководства службы, таблицы, словом, литература.

Командир полка обратился к своему подчиненному. Тот подтвердил сдержанно.

— Так точно... смотря кого учить... Товарищ майор, он не разбирается, принял полковую пушку за самоварную трубу... вы слышали? Еще черные петлицы...— оскорбленный до глубины души, младший лейтенант оправил гимнастерку под снаряжением и умолк.

— Ну пушкари... окапывайтесь, да смотрите мне...— майор закончил осмотр ОП. Кажется, он так и не принял решения.

1-й огневой взвод спал весь поголовно, нисколько не тревожась о том, что заключен под стражу. Тщедушный пехотинец, стоявший бодро на карауле, в шароварах не по росту и обмотках до колен, приветствовал командира полка по-ефрейторски.

— Война, товарищ лейтенант, не до учебы,— прервал вдруг молчание командир полка.— Вы артиллерист... отправляйтесь в штаб артиллерии дивизии, пусть там решают. Идите.

Иногда тайны, над которыми военные люди долго сушат голову, раскрываются самым неожиданным образом. Чем, собственно, 1-й огневой взвод обратил на себя внимание начальствующих лиц и рядового состава 781-го СП, а еще прежде — дозорных 76-мм батареи? Я узнал только близ хутора, где находился штаб артиллерии 124-й СД, от пехотинца, который выполнял обязанности проводника. Вчера на командный пункт 406-го СП — другого полка 124-й СД — явился делегат связи с приказанием отвести с позиции в тыл два батальона. Спустя несколько часов обнаружилось, что это дерзкая диверсия вражеского лазутчика. Но к тому времени возможность вернуть оставленный рубеж была упущена.

Внушали пехоте недоверие также обстоятельства, забросившие 1-й огневой взвод в расположение частей 124-й, и еще больше танковые пулеметы, поскольку они отличались от ручных, которые состояли у нее на вооружении.

Старший из начальников в штабе артиллерии 124-й СД — помощник начальника штаба артиллерии по связи — сообщил, что все должностные лица находятся в частях и стал сетовать на то, что за время отступления кабель потерян, на радиостанциях работать невозможно — помехи. Без связи — какое управление? И выходит, что за все неудачи должен отдуваться начальник связи. А при чем он, когда все отступают?

В саду колодец, ведро с водой. Помыться... Первый раз за столько дней. Как установить местонахождение 92-го ОАД? Начальник связи обещал доложить обо мне начальнику артиллерии дивизии.

1-й огневой взвод безмятежно спал в саду, под изгородью, когда приехал начальник артиллерии. В чем дело? Лейтенант со взводом? Какие там сведения... в полночь. Сейчас не время заниматься пустяками. Ждать до утра. Начальник артиллерии бросил поводья на руки коноводу и скрылся за дверью хаты. Начальник связи в испуге опустил руки по швам. Он ни при чем, сделал все, что обещал.

Я проснулся уже после восхода солнца. Часть повозок штаба артиллерии стояла на улице, другие торопливо вьючили штабные писари. Меня принял капитан — начальник штаба артиллерии. Он обратился с запросом относительно 92-го ОАД. Но он, начальник штаба, не обещает ничего положительного. Если бы вопрос касался только командира взвода. Но ведь еще полтора десятка орудийных номеров? Из артиллерийских частях 124-й СД достаточно вакантных должностей. Сейчас неподходящее время для переборчивых людей, заявил капитан. Меня ждет назначение в один из артиллерийских полков — 469-й ЛАП или 341-й ГАП.

Начальник штаба отбыл на КП. После завтрака оперативный и разведывательный отделы штаба ушли из хутора. Оставшиеся люди сидели в седлах. В штабной колонне повозки менялись местами. Я найду службу в одном из артиллерийских полков. А орудийные номера, сержанты? «Завел нас лейтенант невесть куда и бросил». Я стыдился упреков в адрес старшего па батарее.

Послышался стук копыт. В конце улицы всадник, кажется, начальник штаба артиллерии. Писарь подал команду «смирно». Капитан остановил копя. — По приказанию начальника артиллерии пятой армии комбрига Сотенского девяносто второй ОАД бывшего Владимир-Волынского укрепрайона выведен из боя и направляется в район станции Сарны... на реке Горынь... Оставил бы вас в полку, не могу... приказ.

Орудийные номера укладывали в вещмешки хлеб и консервы, полученные из повозки. Писарь принес командировочное предписание. Там значилось, что группа военнослужащих 92-го ОАД, отставшая от своего подразделения, следует к месту дислокации части. Станция Сарны.

Начальник штаба просмотрел документ, не слезая с седла, поставил подпись. Личный состав 1-го огневого взвода построился. Я подал команду, и взвод прошел строевым шагом, приветствуя старшего из должностных лиц штаба артиллерии 124-й СД.

Мимо Киверцев на Мицк

Штабные повозки удалялись по дороге. Уже не слышно скрипа. 1-й огневой взвод остался на хуторке один. Одолевают мысли. За истекшие сутки дивизион достиг места назначения. А там? Получил новую задачу... отправлен, может быть, на формирование... Что ждет меня в Серпах? Как туда добраться?

Карты нет. По совету начальника штаба, я составил по старой русской карте кроки маршрута. Этого совершенно недостаточно. Сарны лежат более чем в ста километрах, если считать по прямой. Уповая на компас и на кроки маршрута, я пустился в путь.

На склоне бугра копошилась пехота. Желание выйти к луцкому шоссе заставило меня оставить полевую дорогу.1-й огневой взвод поднимался по склону на бугор, господствующий над всей округой. Проценко позади замедлил шаг, второй орудийный расчет отстал. Вдруг вой мины, разрывы — один, другой, третий. Озадачил не столько обстрел, сколько то, что я не видел противника ни на шоссе, ни на участке, который прилегал к нему с запада. Внизу в долине раскинулось село. Расстояние не менее пяти километров.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});