Лилипут - Игорь Колосов

— Ладно. Подождите, мистер Ламбино.

2

Через двадцать минут Бен сидел на древнем скрипучем стуле, водрузив вытянутые ноги на стол, и с наслаждением потягивал «Будвайзер». Все проблемы постепенно улетучивались, мир сменил свой скучный серый цвет на нечто более приятное. Бен пытался насвистывать какую-то мелодию. Хмель явно ударил в голову, чего Бен никак не ожидал от одной-единственной банки пива. Наверное, это остатки виски на пару с пивом образовали в организме коктейль, который и привел Бена в такое расслабленное состояние. Ну и отлично! Прямо в яблочко — это как раз та степень, когда чувствуешь себя великолепно и одновременно соображаешь. Так гораздо интереснее коротать время. А если заявятся шериф с доктором, то вряд ли они что-нибудь заметят, у них свои проблемы.

Бен улыбался. Сделав последний глоток, он поставил пустую банку на стол с такой осторожностью, точно это была какая-то бесценная вещь из хрупкого материала. «Черт! Ну и понервничал же я сегодня…» Бен хихикнул. Да, ему действительно пришлось понервничать, только не от вида громадного трупа Хокинса, а от мысли, что до утра он не дотянет, если не удастся опохмелиться. Сейчас этот страх отступил и казался Бену чем-то нереальными. Как он мог подумать, что какой-то Сонни Плиссен проедет мимо на своем стареньком велосипеде и не остановится? Конечно, он будет упираться, но Бен скажет ему, как он переволновался при виде страшного мистера Хокинса, как все это было тяжело перенести. «Ты бы не выдержал, малыш, потому что я сам чуть не упал в обморок». Ламбино улыбнулся своей ловкой выдумке. Он обвел вокруг пальца лентяя. Неужели Сонни не мог сообразить, что такой парень, как мистер Ламбино, смотрит не моргнув глазом и не на такие трупы, как мистер Хокинс. Видел и кое-что похлеще. Конечно, Оруэлл — сонная деревенька, но и здесь случались зверские убийства. Чего стоит, к примеру, труп Малькольма Фортенски, доставленный в окружной морг четыре года назад. Отрезанные пальцы рук и ног, выколотые глаза, вырванные ноздри, отрезанные половые органы. И Бен видел это своими глазами, а ведь был тогда трезвее, чем сейчас. Эта история получила широкий резонанс, обширные статьи появились во всех газетах штата. В Оруэлл понаприехало столько газетчиков и телевизионщиков, как будто кто взял в заложники единственное дитя президента. Вот вчера вечером нашли задушенных двойняшек Пэгрью — кому сейчас до этого дело? Ламбино не видел ничего ужаснее трупа Фортенски. Даже покореженные и окровавленные тела подростков, погибших в аварии, не казались ужасными: что поделаешь, несчастный случай… Тут было все ясно. Но вот то, что проделали с телом Малькольма, не поддавалось никакому объяснению. Да, Сонни, какой там Хокинс, если старина Бен спокойно (во всяком случае, блевать не тянуло, глаза в сторону не отводил и уж тем более помогать мистеру Клингу не отказывался) смотрел на несчастного Фортенски, жившего в западной части города на Момсон-стрит, недалеко от ее пересечения с Мэйн-стрит! Бен снова хихикнул. Ах, Сонни, Сонни! У старины Бена сердце бы даже и не дрогнуло при взгляде на мертвого Хокинса, как бы он там ни выглядел!

Ламбино внезапно вспомнился хозяин, встретивший днем Бена с таким видом, как будто его ударили по голове чем-то тяжелым. Мистер Клинг без конца вытирал платком шею и красное лицо, приговаривая, что в жизни такого не видел. Он был испуган. Ламбино засмеялся; его смех прозвучал как-то странно в тишине комнатушки, освещенной настольной лампой под оранжевым абажуром. Но Бена это не смутило. Вдруг он оборвал смех и задумался. Что с ним, с этим Хокинсом, произошло, в конце концов, если хозяин выглядел так, словно явился с того света? Может, стоит взглянуть? Бен поскреб пятерней кадык, поросший щетиной. Вообще-то Арделия просила его самого посмотреть на Хокинса: на самом ли деле он такой громадный; с утра пораньше она наверняка заявится к нему за подробностями. Но дело, конечно, не только в Арделии.

После ухода мистера Клинга Бену было совсем не до Хокинса, его мучило в тот момент отнюдь не любопытство, а собственное состояние при виде пустой бутылки из-под виски. Сейчас, когда пиво сделало свое дело, снова проснулась тяга к жизни, а вместе с ней и некоторое недоумение. Почему труп неимоверно толстого человека вызвал такую панику? Уж наверняка не своей толщиной, а тем, как быстро этот человек, тогда еще живой, умудрился так разжиреть. Хотя… Что ж, Сонни, старина Бен должен взглянуть на мистера Хокинса, не думай, что ты говорил с трусливым обманщиком доверчивых мальчишек. Ламбино улыбнулся, решив, что неразумно упускать такой случай: завтра, скорее всего, труп копа отправят в Манчестер, ведь Лок уже заявил, что бессилен сказать что-либо определенное. По крайней мере, Бен будет точно знать величину трупа и слушать рассказы соседей со снисходительной улыбкой.

Ламбино, оставив лампу гореть, вошел в помещение морга и нашарил рукой выключатель. Зажглись флуоресцентные лампы, Ламбино прикрыл дверь. Шаги гулко отдавались в мертвой тишине помещения, пахнущего хлоркой и… смертью. На лице Ламбино блуждала дурацкая ухмылка, он уже давно привык к здешним запахам. Пройдя чуть больше половины расстояния, Бен остановился. Ага, вот и номер двадцать четыре. Сейчас он понял, почему Хокинса поместили именно в эту камеру, хотя все остальные были свободны. Номер двадцать четыре больше обычных в несколько раз, словно приготовлен специально для подобных ребят, не соблюдавших диету. Этой камерой никогда прежде не пользовались. Продолжая все так же глупо улыбаться, Бен достал из заднего кармана мешковатых штанов связку ключей. Нет, все-таки у нега нервы крепче, чем у бывалого мистера Клин-га. Старина Бен сейчас спокойно глянет на мистера Хокинса и, в отличие от хозяина, имевшего днем весьма бледный вид, как ни в чем не бывало вернется на свое место и почитает газету месячной давности, валяющуюся на столе.

Бен повернул голову налево, затем направо — он был здесь один, ну, не считая, конечно, мистера Хокинса, земля ему пухом. Без лишней суеты Ламбино открыл широкую дверцу камеры и резким движением потянул на себя встроенные внутрь носилки на колесиках. Они выкатились со специфическим звуком лязгающего металла, подставив под освещение верхнюю часть тела мистера Хокинса. Ухмылка исчезла с лица Ламбино, он невольно попятился. Выпучив глаза, Бен застыл на месте, слушая свое собственное прерывистое дыхание. То, что он увидел, ошеломило его. Ламбино, конечно, знал, что Гэл громаден, он представлял себе, каким тучным надо быть, чтобы весить пятьсот фунтов. Но одно дело представлять и совсем другое — увидеть. Ламбино понял, почему хозяин был в таком странном состоянии. Лежавшее перед ним тело не имело ничего общего с мистером Хокинсом, и это еще мягко сказано. Нет, это не мог быть заместитель шерифа. Шериф и Лок что-то напутали. Преодолевая ужас и отвращение, Гэл подошел к трупу и заглянул в безжизненное белое лицо.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});