Иллюстрированная история религий - Шантепи Сосей

Флейта кхасов в Индокитае

В то время как эти секты распространялись на все классы народа, секта Мадва, члены которой группировались около знаменитого философа Анандатирта, все еще стремилась сохранить брахманистический характер; поэтому все члены секты должны были принадлежать к этой касте, так же как и санкиазины, которые все должны были откинуть две первые стадии брахманского пути и которые сохранили монашески аскетическую традицию первых сект. Наоборот, кришнаитская секта Валлаба вела вполне мирскую жизнь и даже в значительной степени предавалась светскости.

Шиваитские секты не могут предъявить столь славных имен, как вишнуитские, и не имели столь характерных ступеней развития. Большинство из них – странствующие аскеты; однако шиваизм долгое время имел преобладающее влияние именно между учеными и образованными людьми, и во многих областях и теперь большая часть брахманов – шиваиты. В Средние века шиваизм, по-видимому, в течение столетий был вообще более могущественной из двух сект еще потому, что предоставлял народному верованию более свободный ход. Только реформаторские движения XV в. снова возвратили вишнуизму его силу. Впрочем, соперничество двух сект никогда не приводило к борьбе; скорее они обнаруживали склонность к смешению, так что не только боги вишнуитов без всякого колебания призывались поклонниками Шивы и наоборот, но даже такие аскеты, как санкиазины, принадлежали то к той, то к другой религии, не говоря уже о тайных культах Сакта, в которых обе секты в одинаковой степени принимали участие.

Как мало жреческого характера в индуизме, видно уже из того, что эпические произведения народа играют столь важную роль в его священной литературе. Махабхарата, Илиада индусов, произведение непомерного объема, с течением времени выросла из героической поэмы в целую литературу, в которую индусы из своего богатого запаса включили саги и легенды, философские и религиозные умозрения древнего и нового времени, так что эпос, начало которого, конечно, относится к первым векам нашего летосчисления, вероятно, принял такую форму уже задолго до VII века. Уже к этому времени мы видим, что творение Вьяза, названное так по имени мифического поэта, почиталось как книга правды, кодекс нравственности и путеводитель к блаженству, и уже тогда, как и теперь, предлагалось для чтения в храмах в качестве священной книги для назидания. Санкара сообщает около 800 г., что Махабхарата предназначалась для религиозного поучения тех, кому запрещено было изучение Вед и Веданты, причем разумелось, что брахман, знающий все Веды, но не Махабхарату, еще не вполне сведущий человек; и поэма эта издревле занимала положение смрити, священного предания.

Независимо от того значения, которое сами индусы придавали этой поэме, она является и для нас неоцененным источником знакомства с религиозным состоянием индусов в Средние века, потому что в этой книге выступают все основные религиозные направления более древнего времени: почитание Вишну, Кришны и Шивы, рассказываются их легенды, развиваются их теологические взгляды. Так, эпизод Харивамса есть изображение легенды Кришны, а особенно знаменитое стихотворение Багават-Гита является в высшей степени поучительным изложением философии почитателей Кришны. Герою Арджуне, который медлит вступать в борьбу против своих родственников, Кришна доказывает необходимость поступать согласно долгу, и разговор развивается в целую религиозно-философскую систему. И хотя она носит в известной степени эклектический характер, но, благодаря обилию мыслей и ее легкой форме, Багават-Гита есть во всяком случае один из прекраснейших примеров индусского философского рассуждения, так что и в самой Индии она пользовалась высшим уважением; всякое теологическое направление, желающее твердо установиться, должно точно определить свою отправную точку зрения посредством комментария к Багават-Гите.

Основной темой Махабхараты является борьба между двумя могущественными годами, Пандуидами и Куруидами, в которой, без сомнения, отражаются деревние события индийской истории. То же в значительной мере можно сказать и о великом южном эпосе, Рамаяне, потому что эта поэма, конечно, находится в какой-нибудь связи с распространением индусов к югу.

Рамаяна, состоящая из 24000 двустиший, по объему составляет лишь одну четверть Махабхараты; при этом по своей оригинальной художественной форме она вообще имеет такой характер, что ее следует признать за принадлежащую одному автору; таким автором называют поэта Валь-мики. По содержанию она во многих отношениях отличается от северного эпоса, и прежде всего она в гораздо меньшей степени имеет характер эпического сказания, заключая в себе – подобно Одиссее в противоположность Илиаде – гораздо более сказочного элемента и приключений.

Во время бегства изгнанного царского сына Рамы к югу и в его битвах, к которым принадлежат также его попытки возвратить свою украденную жену Ситу, появляются медведи и обезьяны в образе человекоподобных существ и помогают ему всевозможными чудесами; вообще, это произведение является плодом смелой романтической фантазии. Притом оно всегда пользовалось славой за свою нравственную идеальность и благодаря этой возвышенности и чистоте своих мыслей возвышается не только над грубой народной фантазией Южной Индии, но и над художественной поэзией индусов, не всегда безупречной в этом отношении.

Танцующий Шива

Собственно теологические сочинения сект составляют так называемые пураны, в числе которых есть весьма объемистые. Пурана значит "древний" и на древнейшем санскритском языке имеет значение космологии. По своей задаче пурана должна обнимать собою все развитие существования, начиная от космологии, мировых переворотов и генеалогии богов до исторических периодов человеческого рода и династий царей.

Но фактически они представляют собой довольно беспорядочные собрания теологических и философских рассуждений, легенд и сказочных преданий, обрядовых и аскетических наставлений и т.п., причем обыкновенно можно заметить весьма тенденциозное превознесение бога, почитаемого данной сектой. Каждая секта должна иметь свою пурану или придерживаться одной из них, и, без сомнения, даже первые секты имели свои собственные пураны. Однако те пураны, которые имеются у нас, оказываются все продуктами средневековыми, во всяком случае, позднейшего происхождения, нежели Ма-хабхарата, к которой они часто примыкают как ее теологические продолжения.

Самые известные из теперешних пуран – они обыкновенно называются по имени какого-нибудь бога – суть пурана Вишну (переведена Вильсоном) и Маркандейа-пурана. Большая, переведенная и изданная Бюрнуфом, Багавата-пурана – одна из новейших и признается Бюле-ром за подделку XII века. Поскольку наши пураны более позднего происхождения, они имеют лишь второстепенную ценность. Как теологические и философские произведения они стоят гораздо ниже Брахман и древних Упанишад, а в литературном отношении не выдерживают никакого сравнения с эпопеями. Из этого, однако, не следует, что со своими бесчисленными философствованиями, легендами и мифами они не составляли в высшей степени богатого источника для религиозной истории.

Как на дополнения к пуранам следует смотреть на Тантры, произведения последних веков. Это ритуалистические сочинения, состоящие довольно часто лишь из массы имен и формул; однако они особенно интересны благодаря тому, что содержат в себе правила тайного культа, который играет важную роль в современной Индии.

Религиозная литература индуизма содержит, кроме того, значительное количество стотр, или хвалебных песен, которые и до сих пор еще сочиняются и собрания которых играют такую же роль, как книга церковных песнопений в нашей церковной жизни. Впоследствии мы ближе рассмотрим этот важный для нашего ознакомления с индуизмом источник.

Боги и учение о богах

Мифологический элемент в индуизме отступает на задний план: центр тяжести его лежит в практической деятельности. Распознавать секты приходится по культу или, лучше сказать, по внешним формам жизни, а в их теориях основные философские воззрения часто играют гораздо более важную роль, чем представления о богах. Тем не менее эти представления во многих отношениях представляют большой интерес. Прежде всего своеобразно отношение индуизма к прежней мифологии. Из ведийских богов, конечно, нет ни одного, который бы на этой позднейшей стадии имел тот же самый характер или то же значение, какие он имел прежде; те боги, которые в Веде преимущественно выдвигаются вперед, здесь уходят на задний план, и наоборот, боги, менее уважаемые в Ведах, достигают здесь величайшего почета. Могущественнейшее божество Вед, царь богов Индра, хотя не исчез совсем в индуизме, но пережил самого себя. Сохраняется еще сознание, что это очень важный бог, любимые образы саг и мифов величаются еще почетным именем "сын Индры" и т.п., но настоящего могущества он уже не обнаруживает, и такое отношение господствует уже в древнейших частях Махабхара-ты; о постепенном исчезновении Индры в Махабхарате, которое желает доказать Гольцман, не может быть речи. Главный бог брахманского времени, сам Брахма тоже утратил свое настоящее значение. Он продолжает жить в Праджапати, но его действительные функции перешли к другим. Тем не менее он часто упоминается, и его изображение нередко можно отыскать среди изображений богов. Он стоит прямо на цветке; цвет его тела темно-желтый; у него четыре лица или головы; пятую у него отрубил Шива за то, что он называл себя высшим существом и утверждал, что сотворил самого Шиву; в локоны его волос вплетены нитки жемчуга. Две его руки воздеты для молитвы, две другие держат горшок и четки. Однако это изображение, говорит Цигенбальг, не считается предметом почитания, как изображения Вишну и Шивы. Брахма также не имеет ни своих пагод, ни праздничных дней и постов, ни жертв; ему поется жрецами лишь несколько хвалебных песен, вместе с тем он есть бог, живущий только в воображении, культ его угас, и упоминание его на первом месте при перечислении великих богов – лишь условная вежливость.