Полуночная тень - Алина Сконкина

виде волка, ловко просачиваясь в самых узких расселинах, удерживая равновесие хвостом, оборотень получал неимоверное количество царапин и порезов. Но они не угрожали его жизни. Красные ранки затягивались быстро, даже когда Персефона вновь скрывалась за облаками. Ничто не мешало им срастаться, дочтавляя Реми терпимый дискомфорт. Только засохшая на шерсти кровь напоминала об опасностях этого перехода.

В темноте волчьи глаза плохо различали острые шипы, особенно те, что прятались в тени высоких скал. Маленькие, как гвозди из досок, они как будто нарочно вырастали из-под земли именно там, куда ставил лапу уставший, обескровленный, израненный волк. Мягкие подушечки истекали кровью, оставляя красные волчьи следы на редком снегу. На месте старых, заживших порезов, тут же появлялись свежие, кровоточащие.

Шаг за шагом, метр за метром волк выходил из ловушки острых скал. Камни становились более плоскими, а тупые края реже ранили до крови. Лапы заживут, а свобода вот она, волк уже дышал ею.

Пока он пробирался, выискивая проход между шипов, на востоке небо незаметно светлело. Утренний ветер погнал тучи прочь, у горизонта показалась бирюзовая дымка. Скалы стали хорошо различимы, чёрные клочья тучь быстро летели вдаль, освобождая место светлым, раскрашенным рассветом облакам. Намечался тёплый и солнечный денёк ранней весны.

Заметив рассвет, серый волк поразился тому, как долго он блуждал меж скал. Как долго он, должно быть, лежал, истекая кровью у моря.

Скоро надзиратели понесут заключённым завтрак и обнаружат, что юного шулера, подписавшего себе смертный приговор на Карнавале Боли в объятиях Хагена, нет в камере. Они назначат поисковые отряды, те будут шнырять по окрестностям, но кому нужен бродячий волк? Никому. Они ищут мальчик лет тринадцати, с серыми, непонятного цвета волосами, в тюремной, грязно-песочной робе. Пойдут ли они к шипам-скалам? Найдут ли лужу крови, из которой ведёт дорожка красных волчьих следов куда-то за грань? Или решат, что мёртвое тело мальчика, израненное скалами, разодрали дикие звери?

Когда голодный, холодный волк вышел со скалистого склона, солнце, полностью показавшееся из-за моря, медленно поднималось.

Реми свободен! Он выбрался из Товер Пост живым. Он спрячется в лесу, переждёт там какое-то время и отправится на юг, в Искру, где был известен, как воришка Джек. Там он найдёт гильдию убийц и с их помощью отомстит мерзко пахнущему Хаарту.

Нужно лишь отойти подальше от Озона, медленно, лапы ещё болели. Торопиться некуда, он всего лишь волк. Ещё подальше, чтобы не чуять запах города. Свои вещи он заберёт потом, когда-нибудь.

Целый день волк брёл, не останавливаясь, преследуя мысль как можно дальше отойти от портового города, от патрулей, от людей, от горожан, от запаха и духа Озона, от Хагена и его безумных культистов. Прочь.

Изрезанные и уже поджившие лапы несли прочь тело голодного, потерявшего много крови, волка. Лапы за дневной переход разбились вновь о камни, корешки, и льдинки, но волк шёл. В голове горела одна мысль «Прочь». Как можно дальше.

Углубившись в лес, Реми нашёл переплетение корней и крон двух деревьев. Отлично! Хорошее место, чтобы заночевать, отдохнуть и привести мысли в порядок. Завтра он поест что-нибудь и пойдёт в Искру, а сейчас отдых. Забытье сна сморило волка, ещё до того, как его голова коснулась земли.

– Гляди, кажется, наш мохнатый приятель приходит в себя, – заявил скрипучий женский голос.

– Ох, ох. Что-то рановато. Лучше бы очухался, когда мы подвесим его за его поганые лапки, – второй голос тоже принадлежал женщине.

Реми очнулся от мерных покачиваний, спросонья он мало понимал, где находится и что происходит. Две незнакомые женщины, стоящие почему-то вниз головами, мотали его из стороны в сторону. Волк пытался сфокусировать зрение, чтобы лучше разглядеть их, и заметил уши и хвосты.

Кошачьи оборотни! Волк резко обратился человеком и принялся вырываться. Женщины куда-то несли его, взяв за лапы, а теперь за руки и ноги. Они шли правильно, это голова Реми болталась, а глаза видели мир перевёрнутым.

Куда его тащили? Что произошло? Как он оказался здесь? Он был в тюрьме. Он сбежал! Упал на штыки, едва не умер, но после выбрался и уснул в корнях. Там его и нашли кошачьи оборотни. Волки с ними никогда не дружили. Почему сбежав из тюрьмы, преодолев скользкую стену и острые скалы, он попал именно к кошачьим оборотням? Почему удача настолько ненавидела мальчика?

– Пустите меня! Куда вы меня тащите? – Реми продолжал безжалостно вырываться, но кошачьи когти на пальцах женщин вошли глубоко в плоть. Сил в голодном и настрадавшемся мальчике почти не осталось.

– Нет, нет, нет. Мы тебя не отпустим, – сказала женщина, что несла руки. Её глаза стали жёлтыми, зрачки сменились на вертикальные. Она была пухлой и не высокой, но в каждом её движении скользила дьявольская грация рода кошачьего. Сверху на короткое чёрное трико кошка нашила пятнистую шкуру в виде короткого платья.

– Ты нарушил правило. Это наша земля! Подлый волчонок должен ответить за свои проступки, – вторая похитительница, шедшая впереди, язвительно улыбнулась, полуобернувшись к пленнику, из-под верхней губы блеснули острые клыки. Она была выше и стройнее своей подруги, Реми бы принял её за парня из-за полосатых штанишек, жилетки, оголявшей спину и живот, и коротких светлых волос, но походка, не смотря на атлетическую фигуру, выдавала женщину с головой. Её глаза горели голубым светом. Сиама! Сиамы считались самыми злыми среди кошачьих оборотней.

– Я не нарушал! Я не знал, что это ваша земля. Пустите, и я уберусь далеко отсюда. Я уйду в Искру, вы меня больше не увиде… – договорить ему не дали.

– Ша! – шикнула на него женщина. – Хватит лаять, шавка! Ты нарушил запрет и ответишь. Никуда ты не уберёшься! Пока мы не сочтём нужным. Аха-ха-ха, – сиама залилась громким скрипящим смехом.

– И правда, хватит скулить, пёсий выродок, – поддакнула своей приятельнице низенькая, коричневоволосая оборотень-кошка. – Кстати, мальчиком он симпатичнее, – вдруг сказала она, обращаясь к своей подруге.

– Да от него псиной пасёт за версту! Фу! Гадость, – сиама поморщилась, её ровный, прямой носик избороздили складочки.

Реми терял сознание от голода и хлынувшей к голове крови. Он не знал, сколько времени его волокли, раскачивая из стороны в сторону и нарочно пердиодически дёргая и подбрасывая. Наконец кошки подбросили его в последний раз и остановились.

– Мы нашли ещё одного! – крикнула низкая кошка и громко мяукнула, созывая друзей.

– До чего волки оборзели! – прошипела полосатая кошка на дереве.

Мальчика принесли на стоянку кошек, где двух женщин встретили недовольным шипением по меньшей мере пол дюжины котов и кошек. Уши и хвосты большинства были чёрными,