Холодные песни - Дмитрий Геннадьевич Костюкевич

стеснительный, он всей душой противился подобным сценам.

В апреле они с Катей вовсю выбирали обои, ламинат, межкомнатные двери, люстры, приценивались к мебели; спорили из-за расцветок и моделей. Прихожую, кухню, шкаф для инструментов на лоджии и компьютерный стол Игорь начертил сам – знакомый мастер обещал сделать со скидкой. Все шло хорошо, картинка вырисовывалась, особенно Игорю нравилась плитка на кухне и в ванной.

Не обошлось и без неприятностей: сантехник напортачил с заменой полотенцесушителя и затопил ванную. Игорь проползал час с тазиком и тряпкой, а потом неделю трясся, что к нему со скандалом заявятся соседи снизу. Обошлось.

Близился день переезда. Игорь долго и кропотливо к нему шел: менял проект, принимал квартиру, разводил электрику, искал и контролировал строителей, покупал материалы, лично вымыл все полы и окна перед поклейкой обоев и укладкой ламината… Его первая собственная квартира.

Перебирая бумаги, квитанции и техпаспорта, наткнулся на акт приемки-передачи квартиры, вторым пунктом в котором шли претензии к застройщику.

1) Окно и балконная дверь кухни заляпаны цементом.

2) Не закрыта раствором арматурная сетка вентканалов (кухня и ванная).

3) Перекошена дверь щитка в общем коридоре (где счетчики отопления).

4) Шатается труба горячей воды (в туалете).

5) Туго закрывается балконная дверь в кабинете.

6) Некачественная штукатурка на торцевой стене спальни: трещины, выбоины.

Улыбнулся. Хорошо, что это уже позади. А ведь пришлось повоевать с представителем застройщика – рослой бабой в комбинезоне цвета хаки. Бригадирша ничем не напоминала девчат-строителей из советских фильмов: зрелая, хмурая, затрапезная. Каждое замечание из списка принимала как личное оскорбление. С недовольным видом обещала устранить, прислать рабочих, но постоянно тянула – дольше всего с вентиляцией. Превратила радостное событие в склочную изматывающую рутину.

Наконец он подписал акт осмотра и получил ключи. Которые опрометчиво поцеловала Катя.

Клетка с крысой пропала из тамбура за день до заселения Игоря и Кати. Будто соседи почувствовали. Или, притаившись за дверью, подслушали их возбужденные голоса, полные восторженного нетерпения. Игорь надеялся, что крысу не постигла судьба мусорного мешка.

С заселением помог «тесть». Ну хоть чем-то. В несколько заходов перевезли со съемной квартиры скудные пожитки, в основном одежду и посуду.

Вечером отметили на кухне. Заказали суши, Катя приготовила салат из морепродуктов, Игорь открыл бутылку красного вина.

– За наш уютный уголок! – подняла бокал Катя.

– За крепость, – сказал Игорь и похлопал по новому дубовому столу. Завтра он собирался натереть его специальным маслом.

Сверху горланила соседка, топала, как слон; плакали дети. Игорь не знал, как выглядит крикунья – если и видел, то мельком в лифте или на площадке, – поэтому представил дородную тетку с огромным громким ртом.

– Когда у нас маленький появится, я тоже такой стану? – спросила Катя.

– Если пошла в мать, – пошутил Игорь, но она обиделась:

– Мы давно о детях не мечтали. Ты не мечтал!

– Я занимался ремонтом.

– Игорь!

– Сегодня как раз думал о новом матрасе на полу спальни. Есть в этом что-то самурайское, походное, да?

– А кровать когда привезут?

– Обещали в конце недели. Но ты не сказала, что думаешь о матрасе. Не возбуждает?

– Ты мне все настроение испортил.

– Чем? Детьми, которых у нас нет?

– Будешь так говорить, то и…

– Все, замолчал… Ну Кать, ты что? Ну, иди сюда… вот…

Потекли-побежали дни.

Новоселы обживались, обрастали вещами. Игорь купил картину на кухню: спелый очищенный гранат. Кресло-мешок в зал. Несколько книг, чтобы разбавить пустоту книжной полки. Икеевский торшер. Привезли кровать, собрав которую, Игорь тут же заскучал по спартанскому матрасу, по их первой ночи в новой квартире: смуглая кожа Кати блестела капельками пота, пахла вином, а по высокому потолку, просочившись сквозь жалюзи, скользили полосы холодного желтоватого света от проезжающих под окном машин.

Перед сном они часто слышали за стеной неясные голоса соседей и додумывали, о чем те говорят:

– И откуда у молодых деньги на три комнаты?

– Бродят в своих хоромах, зовут друг друга. Ау! Ау!

– Еще и не расписаны небось. Живут во грехе.

– Катя, заканчивай…

Игорь проектировал охранно-пожарные сигнализации в небольшой конторе. Работа ему нравилась, директор был нормальный компанейский мужик, который всегда пойдет навстречу. Катя вела бухгалтерию в IT-компании и часто задерживалась допоздна.

Соседи принялись за старое.

Сначала в глаза бросился их почтовый ящик, в один из дней лишившийся дверцы. В металлическом нутре скапливались рекламные листовки. Секция зияла выбитым зубом, мозолила глаза. Игорь не понимал такого наплевательского отношения. В собственной квартире его бесил каждый недочет, любая проявившаяся мелочь: скол штукатурки на оконном откосе, потек краски возле розетки – Игорь сразу их устранял. А здесь, у всех на виду… Да поставьте вы новую дверцу, не позорьтесь перед соседями!

Потом в тамбуре появился новый мусор. Рваный полиэтиленовый пакет с грязными тряпками, коробками, носками, бутылками из-под бытовой химии, книгами (больше всего Игоря расстроили книги: что, трудно в библиотеку сдать, в букинистический?). Сваленный грудой старый ковер. Сломанная картинная рама. Ржавая этажерка для ванной с пластмассовым поездом на верхней полке.

– Если увидишь соседей, – Катя кивнула на завал, – скажи, чтобы убрали.

– Сама скажи.

– Ты раньше возвращаешься. Тебе что, стыдно сказать? В говне лучше жить?

– Ты в тамбуре живешь?

– Только не надо. Я эти вопросы буду решать?

В тот день… Игорь кругами ходил по кухне, репетируя разговор. Катя принимала душ. Игорь вышел на лоджию. Если встретит соседей – мамашу или папашу (не с дочкой же такие вопросы решать: еще подумают, что предъявляет через ребенка), то скажет: «Извините, вы не могли бы убрать вещи из тамбура?» А мамаша ответит: «Они вам мешают?» А он скажет: «Неприятно, знаете ли, через свалку идти. К тому же от них плохо пахнет». А она ответит… что-нибудь обидное, выставит его склочником… Нет, скорее всего, все пройдет гладко, соседи не станут ерепениться – пообещают убрать.

Соседская дочка гуляла на детской площадке, обустроенной на крыше подземного паркинга. Девочка лет десяти, уже заметные округлости под майкой, дреды, очки а-ля «Леон». Слонялась по площадке с телефоном, игнорируя других детей. Вдруг задрала голову и посмотрела на окна. Он спрятался, будто совершил что-то постыдное.

Игорь проверил собранный воздуховод, включил вытяжку – и цементную пыль из шахты выдуло на подвесные кухонные шкафы. Да что такое! Слишком мощная вытяжка? Нет обратной тяги?

Он приоткрыл окна на микропроветривание, после чего залез на стул и приложил лист писчей