Шесть дней в Рено. Гремучая змея. Чарли Чан ведет следствие - Патрик Квентин

— Успокойтесь, мисс Берстоу, совесть вашей матери абсолютно чиста. Она не причастна к убийству.

— В любом случае… я очень благодарна вам, мистер Гудвин. Вы утверждаете, что мама не могла…

— Дело в том, что клюшка, убившая вашего отца, вообще еще не существовала девятого апреля, ее изготовили значительно позже, примерно через месяц после дня рождения мистера Берстоу.

— Вы уверены?

Похоже, ее совершенно измучили мои намеки, и мне, как порядочному человеку, следовало оставить девушку в покое. Но работа есть работа, и в голове у меня мелькнула мысль: «Сейчас, пожалуй, я добьюсь от нее того, чего мы с Ниро Вульфом не смогли добиться раньше».

— Итак, теперь, убедившись в нашей осведомленности, вы, наверное, без колебаний расскажете, куда девался мешок с клюшками и кто вынул его из машины?

Она ответила очень быстро:

— В комнату отца мешок отнес Смол.

— Кто же забрал его оттуда? Ведь там при обыске ничего не оказалось?

— Я! В субботу вечером, еще до приезда мистера Андерсона. Естественно, потом мешок не нашли.

— И куда вы его запрятали?

— Я отправилась в Мэритоун, въехала на мост и сбросила мешок с моста прямо на середину реки.

— Ваше счастье, что за вами не было слежки. Наверное, вы рассмотрели клюшки, прежде чем утопить?

— Даже и не думала. У меня не было времени.

— Право, я не ожидал от вас подобной глупости. И почему этим занялись вы — женщина? Где были ваш брат и мистер Брэдфорд?

— Они ничего не знали о моем поступке.

— А доктор Брэдфорд, значит, утверждает, что теперь ваша мать поправится?

Я сделал ошибку, мне не следовало снова упоминать о ее матери. Она взглянула на меня с упреком, и я увидел в ее прекрасных глазах слезы.

— Успокойтесь, мисс Берстоу. Все будет в порядке, Потерпите немного. Ниро Вульф непременно найдет убийцу вашего отца.

Я выбрался на улицу, сел в машину и отправился в обратный путь. При всем моем уважении к Саре Берстоу, я бы охотно перекинул ее через колено, задрал ей юбку и как следует отшлепал за то, что она выбросила клюшки, даже не взглянув на них.

На предельной скорости я мчался в город, прямо к больнице доктора Брэдфорда.

Молоденькая дежурная в приемной объяснила мне, что доктор пока не появился, ибо прием начинается в половине пятого, но без предварительной записи мистер Брэдфорд никого не обслуживает.

На стульях уже томились двое больных. Я выклянчил у дежурной листок бумаги, сел и написал следующее:

«Доктор Брэдфорд, я считаю вас убийцей, а поэтому прошу принять меня.

Арчи Гудвин по поручению Ниро Вульфа».

— Ничего худого не случится, если вы передадите доктору Брэдфорду мое послание, — заявил я девушке.

На лице ее промелькнуло раздражение, однако записку она взяла и направилась в кабинет врача. А возвратившись через несколько минут, прямо с порога открытой двери громко выкликнула мою фамилию.

Я вошел в кабинет. Доктор стоял у стола. И я сразу понял, что зря потерял время, подозревая его в преступлении. Это был человек высокого роста и крепкого сложения, с седой шевелюрой и бакенбардами. Словом, классический образчик настоящего джентльмена. Пока девушка закрывала за собой дверь, он молча разглядывал меня.

— Ваше имя Гудвин? Что означает эта записка? — наконец начал он. — Приманка? Даю вам три минуты для оправдания! Этого достаточно. Ваш Ниро Вульф раскопал отдельные факты, из которых сделал собственное заключение о причине смерти мистера Берстоу, но это не дает вам права подозревать всех подряд. Вскрытие тела, подтвердившее его подозрение, еще не ответило на вопрос: кто же убийца!

— Продолжайте, продолжайте…

— По-моему, я уже все сказал.

— Вы были так сильно чем-то напуганы, что не сумели отличить коронарный тромбоз от отравления. Причем испуг ваш длится очень давно. Вы даже не решаетесь подходить к телефону, и мне пришлось проникнуть сюда столь нахальным способом.

— Дорогой мой, — сказал Брэдфорд, — я не стану отрицать, что крайне заинтересован в расследовании этого дела, хотя по-прежнему считаю выкапывание покойников из могилы ради скандала гнуснейшей штукой. Я с удовольствием побеседую с вами в конце рабочего дня. А пока… больные не ждут.

— Мистер Брэдфорд, я всего лишь посыльный. Ниро Вульф обедает в семь и приглашает вас к нему присоединиться. Придете?

— Нет, безусловно нет!

— Хорошо. Мои три минуты истекли. Я ухожу, но не обвиняйте нас, если вляпаетесь в крупные неприятности.

Я повернулся и зашагал к выходу. А когда моя рука коснулась ручки двери, сзади послышалось:

— Мистер Гудвин, я принимаю ваше приглашение.

— Отлично! Наш адрес вы найдете у дежурной.

Глава 12

За время обеда, проведенного в нашем обществе, доктор Брэдфорд полностью подпал под влияние Вульфа, что, впрочем, случалось со всяким, кого последний удостаивал своего внимания.

— Необходимость установить правду о смерти Берстоу вызвана прежде всего необходимостью найти убийцу Карло Маффи. Конечно, — продолжал Вульф, — некоторые неясности в деле, которые мы в дальнейшем сумеем разъяснить, пока еще остаются, но только пока. Я предполагаю, что кто-то из вас или все вы вместе убили мистера Берстоу.

Брэдфорд вздрогнул.

— Чепуха! — воскликнул он. — Вы сами этому не верите.

— Тогда расскажите, например, что вы думаете о покушении миссис Берстоу на жизнь своего мужа?

— Что за дурацкие фантазии? —ответил Брэдфорд с фальшивым возмущением. — Это просто смешно!

Вульф погрозил ему пальцем.

— Далее… Вы, квалифицированный врач, удостоверяете сердечный приступ, в то время как симптоматика была совсем другая. Для специалиста с вашей репутацией это непростительно. Объяснить подобный казус можно только тем, что вы хотели кого-то выгородить. Зная о болезни миссис Берстоу, мне было нетрудно догадаться, кого именно. Вы посчитали миссис Берстоу виновной в смерти своего мужа.

— Если бы психического расстройства хватало для обвинения в убийстве, то в редкую семью нашей страны не заглянул бы палач.

— Значит, у вас имелись более серьезные основания для того, чтобы подозревать миссис Берстоу. И я задаю вам прямой вопрос: когда и при каких обстоятельствах миссис Берстоу уже покушалась на жизнь своего мужа? В сущности, эта информация будет представлять лишь исторический интерес, поскольку к данному делу не относится.

После минутного размышления Брэдфорд наконец произнес:

— Вы посылали кого-нибудь в университет «Холленд»?

— Нет.

— Там этот факт хорошо известен. В ноябре миссис Берстоу выстрелила в своего мужа из револьвера, но промахнулась, и сама упала в обморок.

— Это было, конечно, во время очередного приступа?

— Да, сэр.

— Теперь вернемся к нашей теме, доктор. По-моему, между острым психическим расстройством и тщательно разработанным планом убийства не может быть ничего общего, как вы думаете?

— Мне рассуждать было некогда, — сказал Брэдфорд. — Передо мною, на земле, лежал бездыханным лучший друг. По всем признакам — отравленный. Но разве я мог угадать, когда это произошло и кто был его убийцей? Я вспомнил лишь о словах, произнесенных накануне миссис Берстоу, и пожелал только одного: чтобы моего друга достойно похоронили. Так я и поступил. Когда же вы произвели эксгумацию, а затем опубликовали свои необыкновенные результаты, я так перепугался, что уже не был способен вести себя разумно.

Вульф незаметно нажал кнопку вызова, и на пороге появился Фриц.

— Принеси бутылочку вина для доктора Брэдфорда, пиво для меня, а тебе, Арчи?

— Спасибо, ничего.

— Мне, пожалуй, тоже не надо, — сказал Брэдфорд. — Сейчас почти одиннадцать, а я еще поеду за город.

— Но, доктор, — запротестовал Вульф, — ведь вы так ничего и не рассказали, несмотря на старание и терпе-ние, с каким я пытался завоевать ваше доверие, дабы задать один-единственный вопрос: кто убил вашего друга мистера Берстоу?

Брэдфорд оцепенел от ужаса.

— Поймите, вам необходимо принять как должное тот факт, что миссис Берстоу не убивала своего мужа, это нами проверено. Освободитесь от своего страха. Мне нужно выяснить, кто в действительности совершил это тщательно задуманное и хитро осуществленное преступление. Ведь вы были старинным и близким приятелем мистера Берстоу.

— Да, мы еще со школы дружили, вот уже полвека.

— Тем более, значит, именно вы должны помочь мне найти преступника.

— Это и мое самое страстное желание, — прошептал Брэдфорд.

— Кто мог быть его врагом? Может, вы когда-то слышали о какой-нибудь ссоре? Скажем, не теперь, а много лет назад? Не бойтесь открыть мне интимные вещи. Опасность заключается не в том, что мы обидим невинного человека, а в том, что позволим убийце безнаказанно продолжать свои злодеяния.