Господин Вечности - Елизавета Тьма

   Опоздать к концу тренировки мы уже успели, каждые пять минут задержки минусовали набранные баллы за бой, но меня такие мелочи волновали мало. Как что вернулись обратно в академию мы с задержкой в двадцать пять минут.

   Илья с Дамиром так и торчали внутри "кармана" у ворот, ожидая меня. На вопрос, чего не ушли, ответили, что они и так в проигравших, так что могут и покурить в лишние штрафные минуты.

   Грязные, уставшие, но веселящиеся студенты предстали перед выцветшими светло-синими глазами мастера, внешним видом и ухватками напоминающего старого, седого бульдога.

   -- Вы все свели свои результаты к нулю, сильно отстав от графика, -- объявил нам старик.

   По идее, это должно было расстроить меня. Но я еле сдержал смех. Результаты тестов меня и так всегда волновали лишь отчасти и потому, что пересдавать их при неудаче -- та ещё морока. Ещё дурацкий командирский отчёт делать по прошедшей тренировке, наблюдать-то за нами там почти невозможно. Нет, конечно, с группами запускают пару миниатюрных беспилотников с камерами, но просмотреть записи возможно только после выхода, сверяя их с отчётами командиров боевых групп. Да и видно с этих съёмок далеко не всё!

   -- Флаги, -- потребовал мастер.

   Я вышел вперёд, достал из кармана разгрузки три трофейные тряпки. Бросил их на стол. И коротко ругнулся под нос. Мой флаг! У меня есть запасной, конечно... Но я его не подготовил, он не срезанный. Мастер это, конечно же, увидит, и такой косяк мне обойдётся куда дороже простой утраты флага.

   -- И где же ваше знамя, студент Ирдес? -- прохладно поинтересовался мастер.

   -- Забыл на точке, -- честно ответил я. -- Мы не охраняли лагерь по причине слишком малого состава группы.

   -- Плохо, студент, плохо... -- что-то отметив в своём служебном блокноте, покачал седой головой старик. -- Вы, невзирая на ваш юный возраст, очень многообещающий кадр. И допускаете такие тактические промахи? Очень плохо!

   Состроив предельно виноватый вид, вздохнул и устремил в пространство взгляд, полный грусти и печали. Да, да, я само сожаление и воплощение неискупленной вины.

   -- Да ещё и порча академического инвентаря... Всё это в совокупности тянет на штрафную санкцию, студент.

   Получать отработку... не хотелось. Послать мастера перед свидетелями -- нельзя. Я сощурился, пристально взглянул на старика. Снова быстро спрятал хищника под маской виноватого подростка. Чуть приоткрыв щит души, сказал Вану, чтобы не мешал, и Шона, готового грудью на амбразуры в мою защиту бросится перед кем угодно, придержал.

   Получив наказание, я пошёл избавляться от амуниции. Задержался максимально, ожидая, пока разойдутся остальные. Махнув рукой братьям, чтобы не ждали и отправлялись отмываться в общагу, вернулся к столу мастера. Уже без маски безобидного мальчика. Другая походка, осанка, жесты, взгляд.

   -- Сколько они вам заплатили? -- ледяной тон заставил старика на миг окаменеть, прежде чем поднять на меня отнюдь не дружелюбный взгляд.

   -- Поясни, -- прохладно потребовал пожилой мастер.

   -- Сколько эти п... -- запнувшись и произнеся нецензурщину лишь у себя в голове, продолжил: -- представители золотой молодёжи заплатили вам за то, чтобы зафиксировать карман в неизменном состоянии, пока они готовились. И сколько заплатили за то, чтобы вы придрались к чему угодно, лишь бы назначить мне наказание?

   -- Ты что несёшь, сопляк?! -- старый военный поднялся на ноги, подавшись ко мне.

   Его перекосило от злости. Казалось, он готов на меня кинуться и придушить голыми руками.

   Только вот... Как говорил когда-то один японец с дурацким именем Кацу? Счастлива та империя, где император -- чтец душ? И этим самым подозрительным словосочетанием окрестил меня.

   -- Большие у вас проблемы, Владислав Савельевич? -- спросил я, полностью меняя свой образ. И приказ, пусть не так сильно как на тёмных, но действующий на людей, замаскированный под участие с сочувствием.

   Старик с минуту молчал, сверля меня взглядом, а потом будто сдулся. Тяжело рухнул обратно на стул. Уронил голову на руки. И выдохнул одно-единственное слово:

   -- Внучка...

   И заговорил, изливая мне, малолетнему мальчишке, готовому слушать, своё отчаянье и страх. Рассказывая о единственном оставшемся родном человеке. Тринадцатилетняя девчонка, которую дед вынянчил с пелёнок и вырастил. И которую украли, требуя у небедного деда выкуп. Он знал кто -- старые недруги. Бывший военный им якобы задолжал. Своих сил и связей, чтобы справиться -- не хватало. Здешние спецслужбы завуалировано отослали его к тёмным.

   В империи дикая неразбериха, от проблем преподавателя захолустного филиала академии отмахнулись. Оставался один выход -- заплатить астрономическую сумму. Ему не хватало немного, а установленный срок вскоре истекал... Если не успеет -- девочка исчезнет навсегда, её продадут в рабство. Поэтому, когда Стас предложил старику крупный подкуп за мелкую подтасовку, он согласился... И если у выслушавшего всё это студента есть хоть сколько-нибудь призрачный шанс заставить имперцев обратить внимание на старика -- он пойдёт на всё, что от него потребуют. На всё...

   Выслушав старика, я достал телефон из кармана, набрал номер.

   -- Слушаю... -- вскоре донёсся из динамика сонный ответ.

   -- Кордан, -- голос заледенел от ярости. -- Я только что услышал пару словосочетаний... звучат они как "преподаватель тёмной академии", что равнозначно "военнослужащий имперец". И два слова на букву "эр", категорически несочетаемых -- "рабство" и "ребёнок"! Ты всё ещё спишь, Старший Рыцарь, глава рода ар'Каэрт?

   -- Рассказывай, -- любой намёк на сонливость исчез из голоса императорской тени.

   Мой доклад звучал куда короче и суше, чем исповедь мастера. Единственная просьба -- "убей их всех", помимо задачи по умолчанию "вытащи девчонку".

   Вернул телефон в карман. Старик не решался лишний раз вдохнуть. В моём голосе всё ещё звучал холод:

   -- Сегодня же, Владислав Савельевич, вы пойдёте к директору и напишите заявление о уходе на пенсию по возрасту и собственному желанию. Возражения, вопросы и сомнения неуместны.

   -- Кто ты такой, мальчик? -- тихо спросил пожилой мужчина.

   -- Неужели в болотной грязи, пыли, ссадинах я настолько отличаюсь от себя в чёрном золоте, ритуальной мантии и короне? Или несоответствия в поведении сбивают с толку? Ну так пусть продолжают сбивать, не мешая мне жить. А я побуду студентом, пока могу себе позволить такую роскошь. Надеюсь, я ясно выразился?

   -- Более чем, -- хрипло ответил заметно побледневший мастер.

   -- На отработку не пойду, -- бросил я, вставая со стула и направляясь к выходу. -- Я принимаю только справедливые наказания.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});