Эффект искажения - Диана Удовиченко

Александра Михайловна снова набрала номер, проговорила в трубку:

– Я здесь. Куда? Хорошо, поняла, – взбежала на крыльцо, толкнула дверь и вошла. Вовка двинулся следом, продолжая сжимать в кармане пистолет.

Они пересекли просторный пустой холл, прошли в огромный зал. Когда-то он был таким роскошным, что мог служить декорацией для кино о жизни богатых и знаменитых. Вот только теперь в нем как будто порезвился смерч в компании с землетрясением. Сломанная в щепу мебель, разбитая вдребезги хрустальная люстра, лежащая на полу, вывернутые с мясом плашки сверкающего паркета, пятна крови на светлой обивке кресел, на стенах и даже на потолке…

Свириденко, не выказывая ни удивления, ни любопытства, начала подниматься по лестнице на второй этаж. Вовка побрел за нею, не выпуская из руки пистолет. Так ему было спокойнее.

На втором этаже Александра Михайловна еще раз позвонила кому-то, уточнила маршрут, провела Вовку через анфиладу комнат, свернула в длинный коридор, уверенно подошла к одной из многочисленных дверей и постучала.

Дверь распахнулась. На пороге стоял высокий лысый человек в кожаной куртке. Вовка напрягся: физиономия здоровяка ему не понравилась. Впечатление угрозы усиливали закрывавшие глаза темные очки, неизвестно зачем водруженные на лицо. И еще почему-то мужик казался ему смутно знакомым. Лысый кивнул и посторонился, жестом предлагая войти.

Посреди комнаты стоял стройный черноволосый мужчина в дорогом костюме. В руках незнакомец держал небольшую картину в потемневшей от времени раме.

– Здравствуй, Саша, – произнес он мягким, но властным голосом.

В этот момент капитан Пермяков понял, что именно вызывало у него смутную тревогу. Неестественное спокойствие Свириденко. Да, конечно, она всегда была суховата и неэмоциональна, и опера часто подшучивали между собой над этим ее качеством. Но сегодня ее поведение выглядело неестественным. Даже самый черствый сухарь должен был удивиться происходящему, а она осталась равнодушной. Самый опытный и видавший виды следователь не упустил бы возможности изучить место преступления, а Александра Михайловна даже не захотела пройти по склону. Почему? Ответ мог быть только один: она знала, что увидит.

– Здравствуйте, господин. – Свириденко склонила голову, дав Вовке возможность полюбоваться ровной линией пробора. – Я выполнила указание.

«Продала, тварь», – мелькнуло в голове. Вовка снял в кармане пистолет с предохранителя.

– Видишь, собираюсь, – словно бы пожаловался черноволосый. – Вот «Вакха» укладываю…

Вовка перевел взгляд с него на Александру Михайловну, которая разительно переменилась. Ее лицо сияло безмерной любовью и даже обожанием – выражением, не свойственным «сухарю» Свириденко.

– Как там наш генерал? – покровительственно-пренебрежительно осведомился тот, кого следователь назвала господином.

– Генерал передает поклон. Он сказал, что сможет приостановить ход дела, но ненадолго, еще часа на три. Скоро пронюхают журналисты, тогда придется реагировать.

– Все сделаем, – пробасил лысый. – У крыльца я уже прибрался, сейчас и на склоне почищу.

– Так ступай, друг мой, – напутствовал черноволосый. – Тут я и сам справлюсь.

– Айл би бэк!

И гигант вышел из комнаты.

Теперь капитан Пермяков вспомнил, откуда знает этого странного человека. Похожего мужика описывал Серега, когда рассказывал о нападении на Дашку. Вовка еще заподозрил, что у товарища с головой не в порядке…

– Стоять! – Он выдернул из кармана пистолет, сделал два шага назад, держа под прицелом Свириденко и взглядом ловя каждое движение мужчины. – Руки! Руки держите, чтобы я видел…

– Ты свободна, Саша, – светским тоном произнес черноволосый. Он и не подумал отреагировать на Вовкин приказ.

– Но, мой господин, мне некуда идти.

К изумлению капитана Пермякова, женщина, не обратив внимания на пистолет, направленный в ее сторону, опустилась на колени, молитвенно сложив перед собою руки:

– Вы обещали, мой господин…

– Ах да, конечно, – протянул человек, шагая вперед.

– Стоять! – крикнул Вовка. – Стоять!

Хозяин дома как будто не слышал этих слов. Капитан Пермяков нажал на спусковой крючок, целясь в сердце вопреки всем служебным инструкциям. Мужчина остановился, опустил голову, глядя на пробитую грудь. Но вместо того чтобы зашататься и упасть, как это полагалось, с досадой произнес:

– Испортили такой хороший костюм! Сколько я могу переодеваться? У меня нет времени…

– Ты-ы-ы-ы… ты-ы-ы… господина…

Теперь никто не узнал бы уже в этой оскаленной, с горящими ненавистью глазами мегере следователя Свириденко. Выдернув из-под куртки пистолет, она выстрелила. Вовка успел рухнуть на пол, пуля пролетела над головой, разнеся вдребезги огромную вазу тонкого фарфора.

– Династия Мин, между прочим, – обиженно проговорил хозяин.

Капитан Пермяков откатился в сторону и выстрелил. Александра Михайловна коротко вскрикнула, схватилась за грудь и медленно опустилась к ногам своего господина.

– В сердце, – диагностировал тот, бросив беглый взгляд на раненую. – Не везет мне сегодня. Ну хоть перекушу…

Одну за другой Вовка выпустил в него все оставшиеся пули, ни одна из которых не причинила мужчине видимого вреда. Черноволосый подошел к упорному милиционеру, критически осмотрел его и улыбнулся. Рот его растягивался все сильнее, усмешка превращалась в клыкастый оскал. В глазах вдруг зажглись желтые огоньки. Лицо исказилось, и вот уже перед Вовкой стоял не человек – зверь, дикий, страшный, непобедимый…

Неуловимо стремительным движением существо прянуло к оцепеневшему от ужаса Вовке и вонзило зубы в его шею. «Серега был прав. Они существуют» – это была последняя мысль капитана Пермякова.

Эпилог

Они существуют. Они среди вас. Можно отмахнуться от этого факта. Можно долго рассуждать о нем, приводить аргументы за и против. Только что это изменит? Сейчас люди разделились на два лагеря. Первые влюблены в них, зачарованы самой идеей вечной жизни, жадно изучают все, что с ними связано, мечтают о встрече с ними. Вторые отрицают возможность их существования, смеются над лихорадочной влюбленностью первых. И одни и другие, сами того не понимая, кормят их. Они уже их жертвы. На самом деле все просто: они среди вас, и они хотят жрать.

Вампиры, вурдалаки, стриксы, стригои – называйте как угодно. Мы зовем их проклятыми или упырями. Мы – это охотники за вампирами, как нас обычно называют в книгах и фильмах. Хотя сами мы предпочитаем зваться чистильщиками. Ну да разница небольшая.

Меня зовут Иван Тарков, и я потомственный чистильщик. Вообще-то у нас все охотники потомственные. Новички, которые изредка появляются, потом тоже кладут начало династии. Если выживают, конечно. Здесь без династий никак. Потому что истинную веру нужно воспитывать с самого рождения, передавать от родителей ребенку. Иногда я думаю: а может, она врожденная, генетическая, как и ненависть к проклятым? Кто его знает… Сколько себя помню, я ненавидел упырей и верил в Бога. Такими же были и мой отец, и дед, и прадед, и еще не знаю сколько поколений мужчин.

Охота за упырями – штука опасная. Ни один из мужчин нашей семьи не умер своей смертью. И мне такое вряд ли светит. Мой отец погиб пять лет назад, когда мне было двадцать. Его загрыз недобитый упырь. Тогда мы жили в Челябинске, присматривали за кланом Кузнецовых. Да, есть и такой. Их вообще в России десяток – ровно в десять раз больше, чем семей чистильщиков. Спасает нас только то, что упыриные кланы разобщены и никогда не делятся друг с другом информацией.

Это задание должен был выполнять отец. С его-то опытом и подготовкой у него было бы больше шансов. А я так, на подхвате. Но случилось то, что случилось. Мне пришлось перебраться в другой город. И тут пришел приказ из Ордена: отправляться во Владивосток и сделать все для уничтожения Паоло делла Торре.

Это было бы даже забавно, если бы не было так глупо. На моем личном счету числился пяток упырей – причем все так себе, недавно обращенные, да восемь адептов. По правилам Ордена чистильщики тщательно готовятся к убийству упыря. Они всегда выбирают жертву по силам и никогда не оставляют ее недобитой, что позволяет нам выживать.

Но это был особый случай. Во-первых, других чистильщиков в стране все равно нет. СКДВ[22] почти не сотрудничает с Русской православной церковью. Во-вторых, такое везение Ордену выпадает крайне редко. Одним махом уничтожить целый клан! И всего-то нужно было не допустить ритуала исцеления Паоло делла Торре. Конечно, после покушения на него глава семьи утроил меры безопасности. Даже киан-ши с их многочисленностью, любовью к интригам и умением летать не сумели к нему подобраться, чтобы добить. Но все выглядело проще: отследить девчонок, которых наметили в жертвы, и сделать так, чтобы жертвоприношение не состоялось. Магистр дал понять, что допустимы любые меры.