Оставьте тело вне войны - Сергей Шемякин

Сержант поднялся повыше и осмотрелся: самолеты горели празднично, постреливая в разные стороны трассирующими пулями, бензин горел ярко, обжигая стоящие рядом деревья, Томашув горел весь. Глеб переместился к дальнему лесу и доложил о готовности. Народ в лесу уже проснулся. Видно дали команду выйти из зоны артиллерийского обстрела. Мелькали огоньки фонариков, кое-где зажгли фары.

— Готов к корректировке по лесному массиву, — доложил сержант Федорову. — Немцы уже зашевелились. У вас сколько полков по нему будет работать?

— Планируем два.

— Минуточку, — сказал сержант и вышел в реальность. Он повисел минутку, определяясь с обстановкой, потом опять вошел в астрал, оставив только окно.

— Над лесом устойчивый ветер по направлению к границе. Предлагаю начать с западной стороны массива, растянуть разрывы в линию и двигаться с интервалом в пятьдесят метров. Ширина западной кромки восемьсот метров. Думаю, лес мы зажжем, сушь все-таки стоит, да и у немцев есть чему гореть.

— Мне надо три минуты, для выдачи распоряжений, — сказал генерал.

Пока Фёдоров готовил своих артиллеристов, Глеб обследовал западную кромку леса. Там были рассредоточена тыловая автомобильная техника. Выходить видно должны были в последнюю очередь, поскольку две дороги подходили к лесу с противоположной стороны.

— Мы готовы, Хранитель, — вошёл в контакт Фёдоров.

— Пристрелочный, — распорядился сержант. — Ближе тридцать, вправо сто. Это будет середина западной опушки.

— Понял, — сказал генерал, нанес точку на карте и начал отдавать распоряжения. — Готов к залпу!

— Огонь! — скомандовал сержант, и лавина взрывов расцвела в ночи оранжевыми цветами. — Молодцы, как по линеечке! — похвалил Хранитель! — Пятьдесят ближе и пошли самостоятельно!

Артполки стреляли размеренно — пять снарядов в минуту. За минуту перемалывая двести пятьдесят метров леса. При длине лесного массива в километр двести, снарядами его засеяли за шесть минут. Лес горел, и горел хорошо.

— Немецкая авиация пытается бомбить наши артиллерийские позиции. Двенадцать самолётов уже сбили. Но ночью лётчикам приходится тяжело, ничего не видно. Словно в ответ на слова артиллериста, зажглись с десяток прожекторов и последовали трассы зенитных снарядов и розоватые разрывы в воздухе. Кто-то умный это безобразие прекратил, поскольку могли сбить и своих, прожектора начали просто шарить по небу, выхватывая немецкие бомбардировщики. Бомбёров было много. Сержант не знал сколько, но штук сорок точно. Ястребки яростно нападали, сбивали "люстры", которыми немцы пытались подсветить цель и шли на таран. Сержант видел три взрыва от врезавшихся друг в друга самолётов. Полки артиллерии молчали, не желая выдавать себя вспышками выстрелов. Подошел ещё полк высотных МИГов, и бомбардировщики начали гореть чаще. По пойманному прожектором самолёту стреляли все, кто его видел, и он загорался рано или поздно. Один ястребок удачно применил реактивные снаряды, и ссадил с неба сразу двух юнкерсов. Наша авиация не дала этой группе подойти к артполкам, перехватив их раньше. Двадцать минут немцы пытались прорваться, а потом остатки развернулись и пошли назад, заметные только по слабым выхлопам двигателей. Штук двадцать истребителей бросилось следом, и теперь уже над немецкой территорией вспыхивали клубки огня поверженных самолётов. Немецких и наших.

По второму лесу, который был чуть больше, ударило три артиллерийских полка. Колонна оттуда уже начала выползать, но сержант в течении минуты закупорил выход. Полки снарядов не жалели. Немцы подтянули свою артиллерию, но Глеб выбил её совместно с Федоровым за десять минут. Им же удалось повредить только одно наше орудие. Этот лес прочесали гребёнкой взрывов не только с запада на восток, но и с востока на запад. Если первый лесок выбрасывал языки пламени метров на пятьдесят, освещая всё вокруг, то второй горел лишь в отдельных местах. Поэтому и прошлись по нему ещё раз, сделав сдвижку на двадцать пять метров по дальности и десять по направлению. "Видно деревья другой породы", — подумал сержант, когда и после второго прохода снарядными разрывами, лес обширно так и не загорелся.

Хранитель вернулся на командный пункт, поблагодарил генерала за хорошую работу, приказал поздравить артиллеристов с победой в проведённой операции, и выразил восхищение мужеством лётчиков.

Этот бой, как и первый день войны, был выигран.

Глава 10

Командующий группы армий "Юг" генерал-фельдмаршал Карл Рудольф Герд фон Рунштедт напряжёно размышлял. Нет, повод был не в словах фюрера, обозвавшего его "старым маразматиком, не способным выполнять поставленные задачи". Обиды он на фюрера не держал, тот был вспыльчивым и экзальтированным человеком. Да собственно и первая фраза доклада, о том, что ни одной дивизии группы "Юг" не удалось выполнить задание дня, могла взорвать кого угодно. Дальше фюрер и слушать не стал, а бросил трубку. А вот выслушать о потерях, по мнению фон Рунштедта, стоило обязательно. А уж потом говорить про старого маразматика. А так фюрер даже не узнал, что русские за первый день боёв выбили на своих укреплениях до двух дивизий пехоты, уничтожили истребительный и танковый полк и штаб семнадцатой армии практически в полном составе. Погибло четыре генерала и командующий армией генерал Карл-Генрих фон Штюльпнагель. О потерях Гальдер конечно утром фюреру доложит, но это будет утром. А решение о передаче войск семнадцатой армии под чьё-то управление, надо принимать сегодня. А без фюрера этого вопроса не решить. Фельдмаршала Геринга он об уничтожении истребительного полка в известность поставил, распоряжение о переброске полка из Румынии уже подписал. Группа перелетит завтра, но аэродромные и технические службы перебросят только через три дня.

Тревожило командующего группой армий "Юг", не эти служебные неприятности, а внутреннее чувство, что они не последние. А дальше всё будет становиться только хуже. Внутренний голос говорил, что пора уходить в отставку, что никакой славы на этой должности он не заработает и побед Рейху не обеспечит. Может фюрер действительно прав, назвав его старым маразматиком. Это он не замечает, что мысли бегут медленнее, энергия молодости уже ушла и самое правильное для него место — доживать в поместье остаток жизни. Со стороны, наверное, виднее. Будучи уже в Первую мировую войну офицером Генерального штаба, закончившим академию и имеющего звание майор Герд фон Рунштедт понимал, что войну Германии не позволили выиграть только революционеры, развалившие армию и страну. Коммунистов и прочих левых фон Рунштедт ненавидел лютой ненавистью и не зря демонстративно носил петлицы 18-го пехотного полка, которым командовал в 1923 году при усмирении рабочих в Тюрингии. Хотя ему и было за шестьдесят пять, но стариком Герд себя не чувствовал. В отставку его фюрер уже в тридцать восьмом отправлял, обидевшись, что по поводу его лучшего друга Муссолини, Рунштедт посоветовал не связываться с этой толстой негритянской задницей. Гитлера, генерал-фельдмаршал поддерживал всегда, несмотря на изредка ухудшающиеся взаимоотношения и расхождения взглядов по некоторым вопросам. Он хоть и участвовал в разработке плана "Барбаросса", но был против войны с Советским Союзом. Считая её никчёмной и ненужной Рейху. Надо было просто разгромить Англию, чтобы скинуть засилье англосаксов, опутавших паутиной половину стран мира и пьющих из них кровь. Эту нацию торгашей и финансовых воротил уже в первую мировую взяли бы за горло, если бы они не втянули в войну Россию, а потом не устроили революцию в Германии. А с Россией можно воевать веками, и не победить. Наполеон тоже до Москвы дошёл и назад вернулся без армии. И что ему в той Москве понадобилось? — непонятно! Даже столица тогда была в Санкт-Петербурге. У всех гениев свои тараканы в голове. Но иногда возникает вопрос, почему тараканы одинаковые? Фюреру тоже Москва понадобилась, зачем спрашивается? Да, понять его можно, после раздела Польши, у Рейха и СССР появилась общая граница. Вдруг нападут! Да Сталину наша прогнившая Европа даром не нужна (нет, пожалуй, даром он её возьмёт, если кто предложит). У него своя страна есть, площадью в несколько раз больше всей Европы. И русским, по большому счёту, от Европы ничего не надо. У них всё своё есть. Чего нет, то купят. Проще было в Канаду две дивизии высадить, да за неделю захватить. Или Роммелю в Африке войск подкинуть, он бы там всех англичан давно вырезал. И финики бы там уже росли немецкие. И через Суэц ходили бы германские корабли. Гитлер воплощал надежды Рейха, создав мощное и сильное государство. Нацистов Рунштедт тоже не любил. Считая их методы неправильными, и по возможности пытался ограничить их деятельность в армии. Хотя открыто против национал-социализма не выступал, понимая, что это движение пока идет стране на пользу, объединяя немцев, поддерживая дисциплину и порядок. Страна оживала, стряхнув цепи Версальского договора, люди стали жить лучше. Открывались заводы и фабрики, появилась работа, каждый мог заработать себе на кусок хлеба. Германия возродилась вновь.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});