Гиперион - Дэн Симмонс

– Не сейчас, – ответил Мелио. Его лицо скрывала тень, руки утонули в карманах. – Мне нужно… я сделал ошибку, Сол. – Он отступил на шаг, потом оглянулся: – Я позвоню вам с Фрихольма. Мы снарядим другую экспедицию и полетим туда вместе.

Сол кивнул. Три года на дорогу, подумал он. Если они уедут сегодня ночью, к их возвращению Рахили будет меньше десяти.

– Согласен, – сказал он.

Мелио помедлил, поднял в знак прощания руку и пошел по краю тротуара, разбрасывая громко шуршащие сухие листья.

Сол никогда больше с ним не встречался.

Самой большой епархией Церкви Шрайка в Сети был Лузус, и Сол отправился туда по нуль-Т за несколько недель до дня рождения Рахили, которой исполнялось десять лет. Само святилище было не намного больше какого-нибудь собора Старой Земли, но казалось гигантским – из-за устремленных вверх, как бы летящих аркбутанов, причудливого свода и ажурных контрфорсов с витражами. Сол пребывал в подавленном настроении, и безжалостная гравитация Лузуса не способствовала его улучшению. Хотя встреча с епископом была назначена заранее, Солу пришлось прождать почти пять часов, прежде чем его допустили во внутреннее помещение святилища. Большую часть времени он провел, разглядывая медленно вращавшиеся двадцатиметровые стальные скульптуры, возможно, изображавшие легендарного Шрайка… а быть может, являвшие собой просто абстрактный памятник всем видам когда-либо существовавшего холодного оружия. Потом его внимание привлекли два красных шара, плававших внутри чего-то жутковатого, отдаленно напоминающего череп.

– Господин Вайнтрауб?

– Ваше превосходительство, – отозвался в знак приветствия Сол.

Дьяконы, экзорцисты, причетники и служки, которые окружали его все долгие часы томительного ожидания, распростерлись на темных плитах, как только вошел епископ. Сол церемонно поклонился.

– Входите же, входите, господин Вайнтрауб. – Священнослужитель широким жестом указал на дверь, ведущую в алтарь.

Сол очутился в темном, гулком помещении, весьма похожем на то место, в которое он попадал в своих повторявшихся снах, и уселся на предложенный ему стул. Пока епископ шел к напоминавшему небольшой трон креслу, стоящему возле совершенно современного, хотя и украшенного сложной резьбой письменного стола, Сол успел заметить характерные для уроженцев Лузуса полноту и грубоватые черты лица, странным образом сочетавшиеся с внушительной грацией. Его отороченная мехом горностая мантия поражала своим цветом. Ярко-алая, переливающаяся, она напоминала, скорее, свежую кровь, чем шелк или бархат. На каждом пальце у него было широкое кольцо с красным или черным камнем, и это чередование красного и черного вселило в душу Сола неясную тревогу.

– Ваше превосходительство, – начал Сол, – я заранее приношу извинения за нарушения церковного протокола, которые я уже допустил… или могу допустить в дальнейшем. О Церкви Шрайка я знаю очень мало, но то, что мне известно, привело меня сюда. Благоволите извинить меня, если я неумышленно проявлю свое невежество, спутав какие-либо титулы или термины…

Епископ взмахом руки остановил Сола. В полутьме тускло сверкнули красные и черные камни.

– Титулы не столь уж важны, господин Вайнтрауб. Обращение «Ваше превосходительство» по отношению к нашей особе для неверующих вполне допустимо. Мы должны вам сообщить, однако, что официальное название нашей скромной конфессии – «Церковь Последнего Искупления», а Того, которого мир столь неуважительно именует… Шрайком, мы называем, если вообще упоминаем о Нем, «Повелителем Боли», но чаще – Аватарой. А теперь, будьте любезны, изложите тот важный вопрос, с которым, как нам сообщили, вы пришли сюда.

Сол слегка поклонился.

– Ваше превосходительство, я учитель…

– Извините, что перебиваем вас, господин Вайнтрауб, но вы не просто учитель. Вы ученый. Мы хорошо знакомы с вашими трудами в области моральной герменевтики. Ваши рассуждения не лишены изъянов, но довольно смелы и вызывают желание их оспорить. Мы постоянно используем их в наших курсах по догматической апологетике. Продолжайте, будьте добры.

Сол удивленно моргнул. Его труды были почти неизвестны за пределами узких академических кругов, и слова епископа повергли его в полную растерянность. Собираясь с мыслями, Сол решил, что епископ, должно быть, заранее узнал, с кем имеет дело, и что у него отличные помощники.

– Ваше превосходительство, моя научная работа не имеет никакого отношения к моему визиту. Я обратился к вам с просьбой о встрече, так как мой ребенок… моя дочь… заболела. Причиной болезни явились, по-видимому, исследования, которые она вела в месте, представляющем определенный интерес для вашей Церкви. Я говорю о так называемых Гробницах Времени на планете Гиперион.

Епископ медленно кивнул. Знает ли он что-нибудь о Рахили, подумал Сол.

– Вам известно, господин Вайнтрауб, что упомянутое вами место… то, что мы называем Ковчегами Завета… решением Комитета местного самоуправления Гипериона закрыто для посещений так называемыми исследователями?

– Да, ваше превосходительство. Я слышал об этом. Насколько я понимаю, ваша Церковь сыграла немалую роль в принятии этого закона.

Епископ никак на это не отреагировал. Где-то в пахнущей ладаном темноте негромко пробили часы.

– Во всяком случае, ваше превосходительство, я надеюсь, что некоторые аспекты доктрины вашей Церкви помогут пролить свет на причину заболевания моей дочери.

Епископ наклонился, словно стараясь получше разглядеть посетителя, и освещавший его одинокий луч света падал теперь ему на лоб, оставляя глаза в тени.

– Вы желали бы получить наставление в таинствах нашей Церкви, господин Вайнтрауб?

Сол погладил бороду.

– Нет, ваше превосходительство, если это не поспособствует каким-либо образом выздоровлению моей дочери.

– А не желает ли ваша дочь присоединиться к Церкви Последнего Искупления?

Сол заколебался.

– Ваше превосходительство, прежде всего она желает быть здоровой. Если посвящение излечит ее или хоть отчасти поможет ей, об этом стоит серьезно подумать.

Епископ откинулся в кресле, и Сол услышал мягкий шелест его мантии, казалось, красный цвет стекает с нее в темноту.

– Вы говорите о физическом благополучии, господин Вайнтрауб. А наша Церковь – высший судия спасения духовного. Вы отдаете себе отчет, что первое есть неизбежное следствие второго?

– Мне известно это старинное и весьма распространенное мнение, – ответил Сол. – Мы с женой хотим, чтобы наша дочь была здорова и физически, и духовно.

Епископ подпер свою массивную голову кулаком.

– В чем проявляется болезнь вашей дочери, господин Вайнтрауб?

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});